Мрачным декабрьским вечером Мэрилин, Би-Джей, Рой и Нолаби, все в торжественных вечерних туалетах, вместе с Джошуа подкатили в лимузине к Китайскому театру Граумена.

Полицейские сцепили руки, пытаясь удержать возбужденных поклонников, которые набрасывались на каждый прибывающий автомобиль. Во дворе, который видел многих знаменитостей, Мэрилин попросили сказать несколько слов для радио. Она тихо произнесла в микрофон:

— Все дело в романе. Я ничего не смогла бы, не будь замечательного романа Линкольна Ферно.

Ведущий некоторое время молчал. Наступила пауза, во время которой Мэрилин неподвижно стояла в сверкающем белом открытом платье, которое, как скоро узнает любой читатель колонки сплетен, было сшито из парашюта, подаренного ей утонувшим морским летчиком.

Затем она положила ладонь на руку Джошуа, и он проводил ее в зал.

Мэрилин Уэйс вошла в театр Граумена просто красивой девушкой, о которой в газетах было написано необычно много, но это еще ничего не значит до тех пор, пока потребитель не выложит деньги за то, чтобы ее увидеть.

Вышла она уже как Рейн Фэрберн, как звезда, чей кассовый успех не уступал успеху других молодых кинозвезд — таких, как Лорен Баккал, Дженнифер Джоунз, Жан Крейн, Джун Эллисон.

Восемнадцатого декабря, спустя три дня после премьеры, весь день лил дождь. Улицы в центре Беверли Хиллз, идущие с севера на юг, превратились в бурные реки, глубина которых достигала колен.

Ливень на короткое время прекратился, когда Рой возвращалась из школы с Хейди Ронолетти и Жанет Шварц. Разговор шел об одежде для выпускного вечера.

— Рой, ты обязательно должна пойти со мной, — просительным тоном говорила Хейди, плоскогрудая девица с живыми карими глазами и темными, слегка вьющимися волосами; она специализировалась по математике. — Когда я иду в магазин с матерью, она обязательно уговорит меня купить самое занудное платье.

— Верно, Рой, — писклявым голоском поддержала подругу Жанет. — Ты хорошо соображаешь, что кому идет.

— Ну да, кто не клюнет на лесть, — пошутила Рой. — Ладно, давайте походим вместе во время каникул.

Когда девушки попрощались с ней и свернули на Бедфорд-драйв, лицо у Рой стало задумчивым. С недавних пор стало ясно, что Уэйсы располагают средствами для того, чтобы она могла поступить в Калифорнийский университет. Ее новые приятельницы уже определились и выбрали традиционные для женщин специальности — преподавание либо работа в социальной сфере. Ничто из этого Рой не привлекало.

Внезапно пришло решение.

Она станет работать в области моды.

Рой не была модницей. Тем не менее новое платье значило для нее гораздо больше, чем для большинства девчонок, ведь оно было альтернативой этим кошмарным подержанным вещам.

У меня нет художественного таланта, как у Алфеи, рассуждала она, поэтому модельер из меня не получится. Рой повернула голову. Сквозь сетку моросящего дождя сверкала витрина магазина одежды. Розничная торговля, подумала Рой. Я сильна в математике, можно закончить курсы бухгалтеров и делопроизводителей. А с таким дипломом я смогу стать заведующей секцией или даже управляющей.

Рой радостно вдохнула промытый дождем воздух и подумала: нашла! Я нашла свое призвание!

Она перемахнула через заполненную водой канаву и помчалась домой сказать об этом Нолаби.

Подходя к дому, она вспомнила Дуайта — и сердце у нее сжалось. Дуайт, Дуайт…

Рой выздоравливала медленно. Хотя она и сумела осознать, что с ее стороны это было детское увлечение, а со стороны Дуайта — всего лишь стремление удовлетворить сексуальное желание, она не могла так быстро отречься от предмета своей привязанности — не позволяло природное упрямство, свойственное и двум другим женщинам семьи Уэйсов.

Рой открыла переднюю дверь, которая никогда не запиралась. Поскольку ее никто не поприветствовал, она решила, что матери нет дома. Переобувшись, она пошла на кухню, чтобы приготовить себе еду.

Нолаби сидела за столом, устланным вырезками из рецензий на «Остров». Руки ее бессильно лежали на столе, опущенная голова конвульсивно вздрагивала. Тело Рой мгновенно похолодело — даже больше, чем промокшие ноги. Внезапно она решила, что с сестрой произошла такая же трагедия, как и с отцом.

— Мама, что-нибудь с Мэрилин?!

— Она только что звонила из Юмы. — Нолаби подняла голову. От слез оспинки на ее лице стали заметны еще больше.

— Из Юмы? Но ведь это место, куда люди едут, чтобы…

— Она сбежала с этим человеком. — Нолаби была не в силах сдержать рыдания. — У ее ног мог быть миллион поклонников, она могла выбирать из молодых, а она вышла замуж за него!

Страх отпустил Рой.

— Ты имеешь в виду мистера Ферно? Но, мама, ведь он тебе нравится!

— Я хотела подарить весь мир моей красавице-девочке, — всхлипывая, проговорила Нолаби. — А не старика…

— Но ведь это кошмар! — воскликнула Би-Джей.

— Би-Джей, я знаю, что ребенку этого не понять, но быть родителем вовсе не означает не иметь никаких эмоциональных потребностей.

— Ну да, уж об этом мы оба — Линк и я — знали. Знала об этом и мама, и весь свет!

— Ну хорошо, ты выплеснула свое раздражение, поставила меня на место. Но факт остается фактом — мы с Мэрилин поженились.

— Би-Джей, я бы целый мир отдала, чтобы не причинять тебе такой боли. — Голос у Мэрилин дрожал. — Нам нужно было раньше сказать.

Это был второй день после их свадьбы. Молодожены только что вернулись из Аризоны. Люстра в зале дома Ферно сияла всеми огнями, освещая лица троих людей.

— И ты тоже! — Би-Джей повернула сердитое, заплаканное лицо к подруге. — Чего стоят твои слова о любви к Линку? Куда она делась? Или как только ты использовала его книгу, чтобы выйти в звезды, она сразу испарилась?

— Перестань, Би-Джей! — скомандовал Джошуа. — Успокойся!

— А что? Ты боишься услышать, что она может плюхнуться в постель со всяким, кто поможет ей сделать карьеру?

— Ты разговариваешь с моей женой, — поднял голос Джошуа. — И если ты будешь говорить с ней таким тоном, тебе придется вспомнить, что это мой дом.

— Ой, Джошуа, — вздохнула Мэрилин.

— Тогда скажи мне, почему она выходит замуж за мужчину, который старше ее на тридцать лет? Чего она хочет от тебя, кроме того, чтобы ты и дальше помогал ей делать карьеру?

— Пошли, Мэрилин! — крикнул Джошуа, подхватывая две сумки. Витая лестница задрожала под его энергичными шагами. Поднявшись наверх, он повернулся и снова окликнул ее, после чего зашагал в направлении комнаты, в которой жил с первой женой.

Мэрилин не сдвинулась с места. Несмотря на свою хрупкость и кажущуюся мягкость, она была тверда в своих убеждениях. Би-Джей была ее подругой.

— Послушай, — сказала она спокойно. — Это не так. Джошуа был добр ко мне. Да, он мне помог, это верно… Но он мне не безразличен…

— Не безразличен? — Би-Джей раздраженно качнула копной растрепанных волос. — Это что — новый синоним слова «любовь»?

Мэрилин покачала головой.

— Так что же? — спросила Би-Джей.

— Дело в том, что он тоже любит Линка.

— Мой отец, Большой Джошуа, жуир и повеса, женится на девушке, которая любит другого?

— Он понимает, что я никогда не перешагну через Линка.

Ярость и боль сверкнули в глазах Би-Джей, полных слез. После некоторой паузы она проговорила более спокойно:

— Мое присутствие здесь, видимо, нежелательно.

— Это не так. Пожалуйста, не надо нас ненавидеть. Твой отец нуждается в тебе… И я тоже. Ты мой единственный настоящий друг за пределами моей семьи, который когда-либо был у меня.

— Ты тоже была для меня другом.

— Была?

— Я постараюсь привыкнуть к нынешнему положению.

— Би-Джей, у меня не было альтернативы. Джошуа — единственный человек, который способен понять, что будет для меня всегда значить Линк.

Би-Джей вздохнула. Через несколько секунд она сказала: