— Спасибо, мисс Натанз.

В медицинском кабинете она не разговаривала с Рой, и это были едва ли не первые ее слова за все время.

Когда они поднимались по лестнице, Рой сжимала хрупкую руку сестры. Она была полна сочувствия к Мэрилин и в то же время пребывала в смятении. Вставляя ключ в замочную скважину, она спросила:

— Что произошло, Мэрилин?

Мэрилин, не ответив и не сняв мешковато сидевшего на ней старенького пальто, опустилась на стул.

— Я могу чем-то помочь?

Мэрилин посмотрела на нее отсутствующим взглядом.

— Как насчет того, чтобы поесть?

Мэрилин моргнула, словно луч фонаря осветил ее очаровательные аквамариновые глаза.

— Пожалуй, я выпью чашку чаю…

Ожидая, пока закипит вода, Рой делала собственные выводы относительно причин обморока сестры. По фильмам и романам она знала, что такое случается, когда должен родиться ребенок. Рой имела об этом весьма смутные представления (конечно, она с умным видом рассуждала на эту тему с Алфеей, но то была лишь болтовня) и решила, что обморок Мэрилин — это первое свидетельство ее беременности. А Линк был за тысячу миль отсюда! Неудивительно, что бедняжка в таком состоянии.

Рой подала сестре чашку, в которой было больше молока, чем чая, и села напротив нее.

— Послушай, Мэрилин, я ведь уже не ребенок. — Первая менструация у нее пришла в январе, что совпало с началом занятий в школе Беверли Хиллз.

Мэрилин подняла глаза.

— Что?

— Если что-то… произошло, я сделаю все, чтобы помочь тебе.

Мэрилин покачала головой.

— Что бы там ни было, — сказала Рой, — я обещаю никому ничего не говорить, даже маме.

Мэрилин молча смотрела на сестру затравленным взглядом.

Добрая от природы, Рой с трудом сдерживала слезы.

— Я твоя сестра, — приговаривала она, обнимая Мэрилин за дрожащие плечи. — Ты можешь мне довериться.

— Мне холодно… очень холодно…

— А ты ложись в постель.

В начале седьмого на лестнице послышались шаги, и Рой, основательно напуганная апатией сестры, побежала открывать дверь матери. Нолаби по обыкновению притащила огромную сумку продуктов. Увидев укрытую одеялами бледную, как молоко, Мэрилин, она сунула сумку Рой и бросилась к своей ненаглядной красавице-дочке. Мэрилин села на кровати, протянула к матери руки, а когда та обняла ее, спрятала лицо на материнской груди и разразилась рыданиями.

— Золотко мое, что с тобой?

— Линк… пропал без вести…

— Ой, бедняжка ты моя!..

— Мне очень… холодно…

— Мама пришла…

— …и страшно.

— Мама с тобой…

У Рой, наблюдавшей за тем, как мать укачивала сестру, словно маленькую, вспыхнули уши и лицо, а на глазах появились слезы. Такой славный, мечтательный парень. Ну как могла она заподозрить сестру в чем-то нехорошем, с досадой подумала Рой, рассовывая покупки по полкам.

— Мэрилин! — Рой подошла к кровати. — Может быть, мне позвонить Би-Джей? Она наверняка знает последние новости.

Мэрилин вырвалась из материнских объятий.

— Это замечательная идея! Может, его уже нашли!.. Я сама позвоню!

Руки ее дрожали, и она не могла попасть пальцем в прорези диска, поэтому Рой сама набрала номер и поднесла ей трубку.

— Могу я поговорить с Би-Джей? — спросила Мэрилин.

Мэрилин слышала, как горничная на другом конце провода, объясняла, что лейтенант Ферно пропал без вести и по этой причине семья не отвечает на звонки. Лихорадочное возбуждение было написано на лице Мэрилин. Она продолжала стоять с трубкой в руке, словно не зная, что с ней делать.

Нолаби повесила трубку и отвела дочь к кровати.

Ночью Рой проснулась от хриплого шепота матери:

— Так нельзя, доченька, это просто невозможно.

— Мама, но ведь это будет убийство, настоящее убийство.

— Мэрилин, ты послушай меня… То, что сейчас внутри тебя, это пока еще ничто…

— Это часть Линка. — Мэрилин прерывисто всхлипнула, и Рой испытала даже большую жалость к сестре, чем прежде, когда та заливалась горючими слезами, узнав об обрушившемся на нее горе.

— Ну-ну, не надо, — успокаивала ее Нолаби.

— Я не могу убить ребенка Линка.

— Ты ведь представляешь, что будут говорить люди. Дочка, мы не можем допустить, чтобы ребенок был незаконнорожденным.

— Линк вернется!

— Ну, конечно, вернется. Но вернется не к сроку… Позже ты можешь выйти замуж, все как положено, и у тебя будет много детей. А сейчас — это просто несправедливо по отношению к невинному малышу. Даже если ты выносишь его, ты вынуждена будешь его отдать… Ребенку нужны имя, отец, приличные условия…

Материнский голос говорил о таких обычных, таких здравых вещах, которые были хорошо известны Рой. И в то же время разве не существовала какая-то другая, более человечная истина о жизни и любви?

Заскрипела кровать, словно кто-то переворачивался.

— Я не могу этого сделать… Это незаконно и потом… Я просто не могу… Это ребенок Линка, часть его… Мама, я в отчаянии, я страшно несчастна, но не заставляй меня это делать… Я не сделаю этого.

— Дорогая, но это единственный выход! Эта ошибка навсегда испортит тебе жизнь. И ты потеряешь шанс сделать карьеру.

— Я ненавижу театр!

— Ты сейчас все ненавидишь.

— Я всегда делала то, что ты мне говорила, мама, и ты это знаешь. Но только не сейчас.

— Будет простое выскабливание. Я знаю одну женщину, которая сделала это месяц назад… У нее есть отличный врач. — Голос Нолаби прервался, и Рой поняла, что мать заплакала. — Господи, красавица моя, неужели ты думаешь, что я хочу этого больше тебя? Но ведь нет другого выхода!

— А почему бы нам не переехать? Сделать вид, что ребенок твой… Или что я замужем.

— Мэрилин, ты не хуже меня знаешь о нашей бедности. Где мы возьмем денег, чтобы воспитывать ребенка?

— Я брошу школу и стану работать.

— А кто будет нянчить его?

Мэрилин снова разрыдалась. Глаза Рой наполнились слезами сочувствия.

— Я. — Ее голос прозвучал неожиданно громко.

— Рой, нехорошо подслушивать, — укорила ее Нолаби.

— Нужно быть совсем глухой, чтобы этого не слышать.

— Давай спи.

Но Рой вылезла из постели, обогнула большой гардероб, добралась до двуспальной кровати, на которой раньше спали родители, заползла к Мэрилин и обвила руками ее хрупкое, содрогающееся от рыданий тело. Даже сейчас, несмотря на потрясшее ее несчастье и слезы, от Мэрилин пахло чистотой и свежестью.

— Мэрилин, я тоже брошу школу. Я буду ухаживать-за твоим ребенком.

— Рой, — сказала Нолаби, поднимаясь и пытаясь шлепнуть младшую дочь по попке, — это все очень мило, но вы обе говорите глупости. Мы не имеем права испортить жизнь Мэрилин и младенцу. Нет другого пути, кроме… — Она снова заплакала.

Теперь они плакали втроем, обнявшись, покачиваясь и сотрясаясь плечами.

Рой и Нолаби заснули перед рассветом. Зажатая между Рой и матерью, Мэрилин лежала с открытыми глазами, а ее пальцы сжимали перстень с инициалами АЛФ.

Внезапно у нее родился план. И был он гениально прост.

Она пойдет к отцу Линка.

Знаменитый Джошуа Ферно. Богатый и влиятельный. Автор пьес и сценариев, в которых верх одерживали достоинство и благородство.

Она расскажет ему о Линке и о себе… Нет, она покажет мистеру Ферно рассказы Линка — Линк написал гораздо более выразительно о том, что они значат друг для друга.

Мистер Ферно не позволит, чтобы его внук был выскоблен.

В перешитом темно-синем костюме, присланном родней на Рождество, в коротеньких девчоночьих носочках, прижимая к груди шкатулку с рассказами Линка, Мэрилин шла в северную часть города.

Холодный апрельский ветер разогнал туман, открыв взгляду архитектурные красоты Северного Хиллкреста — облицованные плиткой купола в испано-американском духе, живописная кладка нормандских бойниц, изящные фрамуги колониального периода. Безукоризненно подстриженные деревья и кусты, казалось, шептали: деньги, деньги, деньги.