Интерес Дизраэли к Востоку вообще и его активность при обсуждении положения в Индии в палате общин породили забавные слухи. Говорили, что Дизраэли может стать первым вице-королем. Мотивировали это так: «Ему нужны деньги и высокое положение. А им нужно убрать его из Англии». Это были намеки врагов Дизраэли. Но слухи так и остались слухами, а Дизраэли продолжал действовать в Англии. К 1859 г. английскому правительству удалось подавить восстание народов Индии.
Прямой обязанностью Дизраэли как министра финансов было представление парламенту очередного бюджета. Бюджет заранее готовился в недрах министерства, и Дизраэли лишь оставалось нанести последние штрихи и представить его палате общин. Важным элементом бюджета были военные расходы. Их следовало увеличить: Крымская война показала не только слабость России, но и военную слабость Англии. Промышленная революция властно диктовала переоснащение всех вооруженных сил, но прежде всего военно-морского флота, основы военной мощи страны. В конце 50-х годов на смену хорошо послужившим деревянным парусным кораблям пришли паровые суда, оснащенные гребными винтами, с металлическим корпусом и сильной броней. Решение строить первое металлическое судно было принято правительством Дерби в 1858 г.; через два года его спустили на воду. Это был «Вэрраер». С него и началась очередная гонка военно-морских вооружений. В общем, бюджет прошел без особых трудностей.
Более сложной проблемой была давно готовившаяся вторая (после 1832 г.) реформа избирательного права. С каждым годом английский народ все лучше понимал ограниченный характер первой реформы и предпринимал попытки расширить свои избирательные права. Было ясно, что та партия, которая удовлетворит это требование, приобретет в массах большое влияние. Ясно было также, что саботировать стремления народа долго не удастся. Поэтому Дизраэли быстро и легко пришел к выводу, что тори не должны уступать вигам инициативу в этом вопросе.
Дизраэли делает ставку на реформы
Расширить корпус избирателей можно было только за счет мастеровых и квалифицированных рабочих. Именно они вели самую активную борьбу за реформу. Но как поведет себя этот новый контингент избирателей? Дизраэли отвечал на этот вопрос, исходя из своей кардинальной концепции сотрудничества монархии, аристократии и рабочего люда. Он заявлял, что не боится класса ремесленников и мастеровых, что они не будут голосовать за радикалов и поддержат монархию и империю. Эта концепция Дизраэли была усвоена правительством, а затем широко распространилась в стране. Дизраэли полагал, что если принять некоторые меры страховки, то всеобщее избирательное право пойдет на пользу консерваторам и не явится революционной мерой.
Эта методологическая и политическая программа имеет важный социальный элемент — она подразумевает, что господствующая, руководящая роль в обществе, построенном по этой схеме, будет принадлежать землевладельцам и буржуазии, а трудовой народ, получив некоторую толику политических и социальных прав, примет руководящую роль со стороны имущих классов. Некоторые пропорции и соотношение сил внутри этой структуры с годами и десятилетиями изменялись, но до чего же живучим оказался этот социальный организм, который в Англии любят называть «либеральная демократия». Вряд ли в свое время Дизраэли мог предполагать, что английские правящие круги так долго сохранят отвечающую их нуждам структуру, дав трудящимся политические права и приняв при этом «некоторые меры страховки».
В то время, в 50—60-е годы XIX в., аристократия и буржуазия испытывали сильный страх в связи с возможным расширением избирательного права. Это понятно: в памяти всех были еще свежи воспоминания о горячих битвах периода чартизма. Рассматривая события тех лет с солидной исторической дистанции, необходимо отметить, что Дизраэли оказался одним из наиболее прозорливых политиков. Ему как-то удалось предвидеть пути, по которым пойдет развитие английского общества на протяжении многих грядущих десятилетий. Выступая в 1859 г. в защиту билля о реформе, он утверждал: «У меня нет опасения, что если завтра у нас будет избирательное право для взрослых мужчин, то честный, мужественный и благонравный народ Англии займется грабежами, поджогами и учинит резню. Кто ожидает этого?» Итак, по мысли Дизраэли, нужно в определенных пределах доверять народу и идти ему на уступки, но все это отнюдь не для установления реального народовластия, а с целью сохранения «аристократических порядков, существующих в стране».
Созданный правительством специальный комитет для подготовки проекта реформы избирательного права был очень активен осенью 1858 г. и пытался подготовить проект закона к следующей парламентской сессии. Правительство обсуждало различные предложения, но министры никак не могли договориться. Наконец 28 февраля 1859 г. билль был внесен в парламент, но шансов на успех не имел. Наличие многочисленных враждующих политических группировок в парламенте приводило к тому, что каждая из них стремилась сделать предполагаемый закон таким, чтобы он принес ей на следующих выборах максимальную выгоду. Дизраэли открыл дискуссию яркой, впечатляющей речью, но опытные люди видели, что правительство вносит такой проект реформы, который был бы полезен консерваторам и не очень выгоден вигам. Пальмерстон, забыв прежнюю вражду, объединился с Расселом. Проект реформы был провален.
Перед Дерби и Дизраэли был выбор: либо подать в отставку, либо распустить парламент и назначить новые выборы. Они предпочли второе. Парламент был распущен, и новые выборы состоялись 4 апреля 1859 г. Консерваторы улучшили свои позиции, получив 290 мест в палате общин, но все равно это не дало им желаемого большинства. Чтобы упрочить свои позиции, решили попробовать образовать коалицию и привлечь на свою сторону Пальмерстона. Дизраэли писал ему, предлагая ни много ни мало «возглавить консервативную партию и привести с собой от 20 до 30 джентльменов». Но Пальмерстона это не устроило.
В конце 50-х годов значение проблем внешней политики в общественной жизни Англии продолжало увеличиваться. Эта тенденция, все усиливаясь, окрашивала английскую политику многие годы. В 1859 г. общественность была возбуждена военными действиями в Италии, где итальянцы восстали против чужеземного австрийского господства. Правительство было склонно с симпатией отнестись к австрийцам, королева тоже: ведь они воюют за сохранение «закона и порядка» — всегда очень популярная формула в английских правящих кругах. Здесь они разошлись со своим народом, симпатии которого были на стороне итальянских борцов за свободу. Где же было место Дизраэли в этой ситуации? Вероятно, прав Роберт Блэйк, утверждающий, что «Дизраэли никогда не интересовался правами угнетенных народов, борющихся за свое освобождение. Он холодно относился к их судьбе».
Оппозиция воспользовалась расхождениями между настроениями общественности и позицией правительства по итальянскому вопросу, чтобы попытаться свалить правительство. 6 июня 1859 г. состоялась важная встреча Пальмерстона с Расселом, где они договорились о совместных действиях и о том, что каждый из них будет готов служить в правительстве под руководством другого, если такая ситуация возникнет. Эта встреча расценивается как поворотный пункт в английской политической истории, так как она положила начало объединению вигов, пилитов и либералов в единой либеральной партии. Способствовала этому объединению также их общая ненависть к Дизраэли, который их крайне раздражал своими действиями на посту лидера палаты общин.
В создавшемся антидизраэлевском блоке наиболее сильной фигурой был Пальмерстон. В это время ему было 75 лет, и никто не предвидел, что у него впереди еще бурные, плотно насыщенные событиями годы. Сговор Пальмерстона с Расселом сработал. При голосовании в парламенте оппозиция обеспечила превалирующее число голосов над сторонниками правительства. Дерби сразу же подал в отставку. Дизраэли перестал быть министром. После некоторой закулисной возни премьер-министром был назначен Пальмерстон. Вопреки всеобщим пессимистическим прогнозам, связанным с его преклонным возрастом, он занимал этот пост более шести лет. Для Дизраэли вновь начался трудный период пребывания в оппозиции, затянувшийся до 1866 г.
