Поэтому и король и королева с симпатией относились к Виктории и ненавидели ее мать. В конце концов разразился открытый скандал. В августе 1836 г. Вильгельм IV отмечал свое 72-летие. В Виндзоре был устроен официальный обед, на который были приглашены и Виктория с матерью, бывавшие в Виндзоре очень редко. Мать сидела рядом с королем. В конце обеда король, обращаясь к гостям, — а их было не менее сотни, — демонстративно заявил, что, хотя его здоровье быстро ухудшается, он надеется дожить до того момента, когда «эта молодая леди» в мае 1837 г. достигнет совершеннолетия, что помешает его невестке («персоне, сидящей рядом со мной, которая окружила себя злобными советниками») стать регентшей. Секретные интриги, раздиравшие королевскую семью, тем самым были официально объявлены на всю страну. Мать-герцогиня была в неописуемом бешенстве, сцена произвела тяжелое впечатление и на 17-летнюю Викторию.

Высшие слои английского общества с лихорадочным вниманием следили за состоянием здоровья Вильгельма IV и старались вычислить, протянет ли он до совершеннолетия Виктории. 24 мая 1837 г. Лондон шумно отмечал 18-летие Виктории. Король был еще жив.

19 июня Виктория рано, еще не было 10 часов, легла спать. Перед сном прочла несколько страниц биографии сэра Вальтера Скотта, написанной Локартом, и спала хорошо, хотя было известно, что король при смерти. В последние часы при нем находились архиепископ Кентерберийский и управляющий двором короля (лорд-чемберлен), на этот раз им был лорд Кэнингхэм. Король Вильгельм IV скончался в ранние часы 20 июня 1837 г. Архиепископ и лорд-чемберлен сразу же выехали из Виндзора в Лондон, в Кенсингтонский дворец. Прибыли в 5 часов утра; все спали, и их долго не впускали. Лишь в 6 часов мать разбудила Викторию и сообщила, что ее ожидают внизу. Виктория вышла к ним в халате. Оба джентльмена, преклонив колени, сообщили о смерти короля и заявили, что с этого момента Виктория — королева Англии.

Теперь события развивались с большой быстротой. За завтраком верный Штокмар давал советы, что должна заявить Виктория премьер-министру при их первой встрече. Другие источники говорят, что умиравший король успел направить ей письмо, врученное в собственные руки, с аналогичным советом. Вскоре пришло уведомление от лорда Мельбурна, премьер-министра, что он едет до дворец. Мельбурн появился в 9 часов утра. Виктория приняла его одна и заявила, что «ее давним намерением было сохранить у власти Мельбурна и его министров». Советы были исполнены, и ход был правильным. Этим путем Виктория сразу же делала своими союзниками премьер-министра и членов правительства. «Затем лорд Мельбурн прочел мне текст декларации, которую я должна была огласить перед Тайным советом», — записала Виктория в дневнике.

Тайный совет собрался в 11 часов 30 минут здесь же, в столовой Кенсингтонского дворца. Королевский тайный совет — важный и весьма древний орган в системе государственной власти страны.

В годы, последовавшие за норманнским завоеванием Англии, бароны и крупные деятели образовали совет при короле. Впоследствии совет превратился в парламент, однако одновременно существовал как бы неофициальный совет, приобретавший все большее значение и известный с XIV в. как Тайный совет. По мере развития государственной системы, появления политических партий и возникновения кабинетного правительства влияние совета сокращалось. Он, однако, сохранил важные административные функции, право утверждения «указов монарха в совете», имеющих силу закона. Ряд прерогатив короны осуществляется таким образом, например созыв или роспуск парламента и др. В состав совета пожизненно входят действующие и бывшие министры и другие выдающиеся лица государства, назначаемые монархом по рекомендации премьер-министра. Полный состав совета насчитывает свыше 300 членов, но он собирается редко (чаще действуют его различные комитеты), а именно по таким случаям, как смерть монарха или его намерение сочетаться браком.

20 июня совет собрался в полном составе. Это было весьма живописное зрелище — высшие деятели государства явились в ярких мундирах, украшенных перьями и орденами со сверкающими бриллиантами. Атмосфера была торжественно-приподнятая. Дизраэли, конечно, не присутствовал, но там были некоторые его друзья и знакомые, и он с жадностью и завистью впитывал малейшие детали торжественной церемонии, которую затем описал в романе «Сибил».

Церемония была недолгой. Виктория появилась в зале в сопровождении двух герцогов королевской крови, села в приготовленное для нее кресло и прочла написанную Мельбурном речь. Она произнесла традиционную присягу вступающего на трон монарха в том, что будет соблюдать права, которые были дарованы ее предшественниками своим подданным. Затем легкая заминка. Мельбурн быстро набрасывает на клочке бумаги записку, передает ее Виктории, и она твердым голосом читает ее: «Я назначаю Генри, маркиза Лэнсдоуна, президентом моего совета». Так Виктория стала королевой Англии.

Одновременно произошло разделение династических связей между Англией и Ганновером. По конституции женщина не могла наследовать ганноверский трон, и его получил герцог Кумберлендский, став королем Ганновера под именем Эрнст. В этот день Виктории было всего 18 лет. Это была совсем юная девушка, «очень небольшого роста, стройная», с «лицом, которое нельзя назвать красивым, но оно располагало к себе — белокурые волосы, яркие голубые глаза, нос с горбинкой; когда рот открывался, обнажались верхние зубы; маленький подбородок, чистый цвет лица». С самого начала она вела себя спокойно, сдержанно, достойно, с большим тактом.

20 июня Виктория начала утверждать свою независимость дома. Она распорядилась, чтобы ее кровать была перенесена из спальни матери в отдельную комнату. Вечером она пожелала обедать одна — случай чуть ли не единственный до сих пор в ее жизни. Она хотела избежать, хотя бы на время, неприятных разговоров с матерью. Стало ясно, что впредь она не намерена терпеть материнский руководящий гнет и будет действовать самостоятельно.

В истории английской монархии начинался новый период. Именно тогда Бенджамин Дизраэли делал политическую карьеру, последние годы которой отмечены тесными отношениями между ним, уже крупным государственным деятелем, и королевой Викторией. Однако до большого успеха Дизраэли было еще очень далеко. Пока же, в 1837 г., когда Виктория стала королевой, Дизраэли все еще предстояло преодолеть первый этап дистанции, т. е. добиться избрания в члены палаты общин.

В декабре 1834 г. Дизраэли исполнилось 30 лет. Это было достаточно много, а цель, которую он поставил перед собой, все еще была неуловима. Держался он бодро, был полон решимости продолжать борьбу за избрание в парламент. Препятствия лишь закаляли его волю, хотя и портили настроение, но он старался не афишировать свои чувства. В январе 1835 г. он не без наигранной бодрости публично заявлял: «Я никоим образом не чувствую себя побитым человеком. Возможно, это потому, что я привык к этому». В первой фразе он сказал правду, а во второй в свойственном ему стиле кокетничал.

Почему все же неоднократные попытки пройти в парламент заканчивались для Дизраэли неудачей? Он был склонен объяснить это недостатком денег для проведения избирательной кампании. В письме Остину он писал: «Выборы или, скорее, избирательная кампания обошлись мне не более 80 фунтов; это расходы на предвыборную агитацию и т. д. Расходы Грея составили не менее 800 фунтов. Имей я возможность сорить деньгами, я безусловно прошел бы. У меня нет сомнений в том, что в следующий раз успех будет сопутствовать мне». Цифры дают представление о размерах подкупа избирателей и толпы уже в пореформенное время. Вероятно, Бенджамин несколько занизил свои денежные издержки, но вряд ли преувеличил суммы, истраченные его противником.

Итак, к следующим выборам нужно больше денег. Это, конечно, была проблема, но Дизраэли решал ее по принятому в те времена методу: занимал деньги у ростовщиков под огромные проценты.