Второй просчет Пальмерстона был из области внешней политики. Ф. Орсини, итальянский революционер, член организации «Молодая Италия», 14 января 1858 г. пытался взорвать бомбой французского императора Наполеона III. Император уцелел, но 10 человек были убиты и 150 ранены. Бомба была изготовлена в Англии, в Бирмингеме. Франция потребовала от Англии принять закон, предотвращающий изготовление на английской земле снарядов для подобных целей. В стране отнеслись к этому спокойно, но, когда Пальмерстон внес соответствующий законопроект, у некоторых взыграла национальная гордость и раздались обвинения в «пресмыкательстве перед Францией». Для правительства создалась психологически неблагоприятная обстановка, но задний ход давать уже было поздно. Палата общин проголосовала против предложения Пальмерстона, и ему пришлось подать в отставку. Это открыло большие возможности перед Дерби и Дизраэли.
Настроение в консервативной партии было в пользу формирования правительства, хотя оно и не располагало бы большинством в палате общин, где соотношение сил было 3:2 не в пользу консервативного правительства. Премьером стал Дерби, Дизраэли получил портфель министра финансов. После 1852 г. в парламенте выдвинулась сильная плеяда новых деятелей, которые теперь стали в положение оппозиции к правительству. Это — Гладстон, Рассел, Пальмерстон, Грэхэм, Кобден, Брайт.
Наиболее выдающейся и перспективной фигурой был Гладстон, ставший непримиримым политическим врагом Дизраэли на всю жизнь. Гладстон родился в 1809 г. в Ливерпуле. Его отец был богатым бизнесменом, образованным человеком, приобщившимся уже к политике — состоял в палате общин, где поддерживал партию тори. Поэтому и его сын Уильям начинал политическую деятельность как тори. На формирование его личности сильное воздействие оказала мать, по происхождению шотландка, крайне религиозная. Именно она вырастила сына убежденно религиозным, привила вкус к поэзии. Уильям Гладстон учился в Итоне, закончил Оксфордский университет. Постепенно Гладстон трансформировался из консерватора, клерикала и протекциониста в либерала и сторонника свободы торговли. В конце концов он стал лидером партии либералов и вошел в историю как один из крупнейших государственных деятелей Англии.
Гладстон был высокообразованным человеком. Свободное время он посвящал изучению Гомера, Данте и Святого Августина. В политике отличался честностью, прямотой, последовательностью, стремлением к добру и справедливости, как он их понимал. В этом он был прямой противоположностью Дизраэли. Характер Гладстона, казалось бы, должен был служить препятствием для успешной карьеры, учитывая господствовавшие в стране нравы, но его положительные черты были настолько сильны, что производили неотразимое впечатление на современников. Он взвешивал свои поступки с позиции справедливости и не считался с тем, выгодны они для его карьеры или нет.
Когда Пальмерстон в палате общин произнес свою знаменитую речь о британском подданном и римском гражданине, шовинистическая истерия охватила палату общин и всю страну. Казалось бы, кто осмелится возразить. Но поднялся Гладстон и стал доказывать безнравственность приведенной министром формулы. Гладстон показал, что свободный римский гражданин был членом привилегированной группы агрессоров-завоевателей, победивших и подчинивших себе другие народы силой оружия. Римляне применяли к себе одни законы, а другие — ко всему остальному миру, отказывая другим народам в правах, которые присвоили себе. Гладстон считал, что такое положение несовместимо с истинным национальным достоинством, благородством и справедливостью. Англия поэтому не должна создавать для себя исключительных законов, особых принципов международного поведения и добиваться особых прав по сравнению с другими странами. Победил в конечном счете Пальмерстон, но эта речь убедительно показала, что такое Гладстон.
Его способности и строгие принципы морали объясняют, почему за ним охотились обе партии, каждая из них стремилась заполучить Гладстона себе. В 33 года он был уже членом правительства Роберта Пиля, затем участвовал в кабинетах Абердина, Пальмерстона, Рассела. Поэтому в 1858 г. при формировании правительства Дерби и Дизраэли обратили свои взоры на Гладстона. Он был им нужен не только из-за таланта, которым обладал, но и потому, что, вступив в правительство, он привлек бы на его сторону голоса своих последователей.
Привлечение Гладстона было делом нереальным из-за глубокой неприязни к Дизраэли. Это люди совершенно противоположных типов. Но все же Дизраэли решил попробовать, хотя и не мог не знать, что для Гладстона прямые отношения с ним совершенно неприемлемы. Когда нельзя было избежать выяснения каких-либо проблем, Дерби выступал в качестве посредника. Но 25 мая 1858 г. Дизраэли все-таки решил обратиться к Гладстону напрямую. Отношения были таковы, что в письме Дизраэли опустил обычное рутинное обращение «Дорогой сэр» и заключительное выражение «Ваш…». Он подписался только: «Б. Дизраэли». Это было приглашение к сотрудничеству с правительством. Ответ последовал предельно холодный, но подчеркнуто вежливый. Он начинался словами «Мой дорогой сэр» и заканчивался фразой: «Я остаюсь, мой дорогой сэр, весьма преданный Вам У.-Ю. Гладстон». А в тексте содержалась фраза о том, что препятствия, разделяющие двух политиков, «значительно больше, чем Вы можете себе представить». Антипатия к Дизраэли была той главной причиной, которая не позволила Гладстону войти в правительство Дерби в 1858 г. Переписка показала, что Гладстон никогда не согласится на совместную с Дизраэли работу.
Возможности правительства были ограниченны, поскольку оно не опиралось на большинство палаты общин. Поэтому Дерби провозгласил минимальную программу на две ближайшие парламентские сессии. Она предусматривала законодательство об Индии, реформу избирательного права и принятие бюджета на очередной финансовый год.
Однако Дизраэли прежде всего занялся патронажем. Придя к власти, правительство получило возможность ставить вопрос перед королевой о присвоении определенным лицам титулов, причем рекомендации правительства почти неизменно выполнялись. Другие деятели назначались на престижные и выгодные посты в государственном аппарате. Этим путем формировался корпус надежных приверженцев правительства и поддерживалась в его рядах нужная дисциплина. Этот метод находится где-то рядом с понятием коррупции, но, учитывая, что политические грани между партиями были весьма подвижны, а приверженностью принципам большинство английских политиков не страдало, патронаж служил мощным средством сплочения руководящей верхушки правящей партии.
При осуществлении патронажа у партийных лидеров появляется много сложностей, не все пожелания соответствующим образом удается удовлетворить. На этот раз не все прошло гладко при назначениях, например, высших сотрудников Адмиралтейства, членов Совета по делам Индий и замещении некоторых других постов. Получил поощрение Роуз, близкий к Дизраэли сотрудник. Дерби, человек вежливый, по своей инициативе предложил продвинуть Джеймса Дизраэли. Бенджамин не удержался от замечания, что при новых назначениях «нельзя создавать впечатление, что продвижение производится в связи с личными интересами». Несмотря на такую благородную позицию Дизраэли, новое назначение его брата состоялось.
Англия была глубоко встревожена начавшимся в 1857 г. народным восстанием против английского колониального господства в Индии — самой крупной и богатой колонии Англии. Народное возмущение было мощным, оно охватило ряд городов и обширных районов. Восставшие образовывали самостоятельные правительства, создавали повстанческие армии. Индией в это время по существу правила Ост-Индская компания, хищническая частная предпринимательская организация.
Выступления Дизраэли в палате общин по индийскому вопросу были не лишены разумного практицизма. Выступая против приуменьшения значения происходящего, он утверждал, что события в Индии — это «настоящее восстание против британской политики, а не простой протест против нарушения какого-либо религиозного обычая». Дизраэли настаивал, чтобы жителям Индии было твердо обещано, что их законы, обычаи и верования будут строго соблюдаться Англией. Дизраэли сделал весьма многозначительное заявление на будущее: каков бы ни был исход вооруженной борьбы в Индии, правительство немедленно должно провозгласить, что в будущем отношения между народами Индии и «их истинным правителем и государем королевой Викторией должны стать более близкими». В 1858 г. парламент принял закон об Индии, упразднявший Ост-Индскую компанию и передававший управление колонией английской короне, т. е. правительству. Был учрежден пост министра по делам Индии, а генерал-губернатор возведен в ранг вице-короля Индии.
