Её слова Мишеля только позабавили, хотя Саша уже десять раз пожалела о своей чрезмерной разговорчивости и неумении вовремя промолчать. Но Волконский и на это не стал обижаться, лишь пропустил её вперёд и сказал вслед:
– Других попутчиков у тебя всё равно не будет, сестрёнка, так что советую набраться терпения!
Александра лишь вздохнула, всем своим видом демонстрируя, как не рада она такому повороту событий. А сама в глубине души задумалась – не рада ли? Признаться, перспектива провести с Волконским два часа наедине была… заманчивой. Особенно если он не будет донимать её своими остроумными высказываниями всю дорогу, чего Сашеньке совсем не хотелось. Ведь тогда придётся отвечать, а ответить она может ой как резко, и когда у его величества лопнет терпение – странно, почему оно до сих пор не лопнуло? – он высадит её на первой же остановке и откажется помогать. И поминайте как звали бедную нашу Александру Ивановну!
"Ни слова больше ему не скажу!" – пообещала себе Сашенька, сочтя это прекрасным выходом из положения. Улыбнувшись проводнику в дверях вагона первого класса, она протянула документы на проверку. Признаться, начиналось приключение интересно: до этого Саша первым классом не ездила никогда. Да и компания, наверное, не самая плохая, подумала она, искоса взглянув на Волконского, которому проводник поклонился низко-низко, сразу заприметив состоятельного пассажира. Александру, впрочем, он тоже вниманием не обделил, рассыпавшись перед нею в любезностях с таким раболепным видом, словно та была королевских кровей, не меньше. Она с улыбкой выслушала, поблагодарила за комплименты и, подумав немного, вложила монетку в его руку, когда тот помог ей зайти в вагон. Он Мишеля этот жест не скрылся, он улыбнулся и проводил её взглядом, после чего зашёл следом, размышляя на ходу о чём-то своём.
– Ваша милость, – вкрадчиво шепнул ему проводник. – Не сочтите за дерзость, но ваша спутница – само очарование!
– Да уж, – ответствовал ему Мишель, хотя юноша рассчитывал явно не на такой ответ. Вручив ему чаевые, Волконский направился за Александрой, по узкому коридору пассажирского вагона, совсем ещё нового, изысканно украшенного в духе довоенного времени. Когда он зашёл в купе, проводник уже поторапливал пассажиров на перроне сообщениями о том, что поезд отправляется.
– По-моему, здесь без труда поместится целая рота солдат! – сказала Александра, оглядываясь по сторонам. О своём обещании не разговаривать с Мишелем она успела позабыть. Да и как сдержать восторг, если прежде она никогда не ездила с таким комфортом?
Посередине купе, как водится, стоял стол, довольно неплохая имитация красного дерева, покрытая лаком – до сих пор ощущался еле уловимый запах, но он был настолько лёгким, что совсем не мешал свободно дышать, скорее придавал ощущение новизны. По обе стороны стола вытянулись длинные кожаные кресла – Саша не удержалась и провела рукой по спинке, мягкой и приятной на ощупь. Похоже, мебель у них в гостиной была и то худшего качества! Эта мысль заставила Сашу грустно улыбнуться, отражение её улыбки мелькнуло в высоком зеркале в человеческий рост, с левой стороны от двери. Оно томилось в инкрустированной оправе, покрытой сияющей позолотой, а на маленькой полочке сбоку уютно расположились расчёски, щётки для волос, острая бритва с помазком и другие милые сердцу мелочи, необходимые для личной гигиены. На салфетках, лежащих здесь же, золотом были вышиты вензеля железнодорожного товарищества, такое Александра тоже видела впервые, поскольку вагоны третьего класса не изобиловали подобной роскошью.
"Здесь всё совсем по-другому", – в очередной раз подумала она и в очередной раз мысленно вздохнула по поводу собственного невежества – ей всё было внове, она с живейшим интересом обращала внимание на каждую мелочь, а Волконский, наверное, сейчас в открытую потешается над ней…
Она обернулась – так и есть, стоял и улыбался. Правда, непохоже, чтобы язвительно, но Саша всё равно положила обратно красивую щётку для волос с янтарной ручкой, которую поначалу взяла, чтобы рассмотреть поближе.
– Рота – это вряд ли, – с запозданием ответил Мишель. – А вот маленький отряд вполне поместился бы.
"Это что, всё? – озадачилась Саша, глядя на него в ожидании. – Не будет никаких высказываний, в духе того, что это самое маленькое и скромное купе, в которых доводилось ездить его величеству, и что другие поезда во много раз больше и лучше, и только такая невежа, как я, может не видеть столь очевидной разницы?"
По Мишелю было непохоже, чтобы он собирался продолжать дискуссию, плавно перерастающую в очередную ссору с взаимными упрёками. И было в этом что-то странное… Александра на всякий случай подождала ещё несколько секунд, но Волконский так ничего больше и не сказал, молча наблюдая за ней своими необычайно зелёными глазами. Что ж… нет так нет. Саша пожала плечами и принялась медленно снимать шляпку, стараясь при этом не слишком сильно повредить причёске, которую потом и за два часа путешествия толком не восстановишь. А Мишель опять ничего не говорил, молча наблюдая за ней, она видела его отражение в зеркале и смотрела почему-то как раз на него, а не саму себя.
"И чего он всё смотрит? В окно бы вон лучше посмотрел, а не смущал честных девушек своими красивыми глазами… Господи, ну что за глаза у него! И бывают же такие!" – думала Александра, вынимая шпильки и ленты, с помощью которых шляпка держалась на волосах.
Мишель, конечно, подумывал о том, что не помешало бы отвернуться, но поделать с собой ничего не мог. Надо же, она совсем не стремилась ему понравиться, а тем не менее движения у неё получались весьма изысканными, плавными и грациозными.
Особенно когда Саша, сняв, наконец, легкомысленное фетровое изделие, тряхнула высвобожденными волосами, и часть локонов рассыпалась по спине… от такого жеста сердце защемило бы и у каменной статуи, что уж говорить о Мишеле, весьма неравнодушном к женской красоте. Однако собственное поведение ему безумно не нравилось. Девушка девушкой, красавица красавицей, но ни в коем случае не стоило забывать, с кем он имеет дело!
Правда, когда она собрала волосы за спиной и, слегка встряхнув их, перекинула на плечо, Мишель снова позабыл. Саша повернулась к нему, проигнорировала посланный ей оценивающий взгляд и, слегка приподнявшись на цыпочки, положила шляпку на пустующую верхнюю полку. Для этих целей куда больше подошёл бы крючок, сделанный в форме миниатюрных оленьих рогов, но Саша как-то пожалела вешать свою убогую вещицу на такую красоту.
В этот момент состав тронулся, а потом что-то произошло. И дело было не в том, что она, не удержавшись на ногах, едва не потеряла равновесие… и не в том, что Мишель вовремя пришёл на помощь, не дав ей упасть. И даже не в том, что она вдруг каким-то образом оказалась в его объятиях…
Что-то случилось двумя секундами позднее, и оказалось посерьёзнее возможного падения. Саша с трепетом подумала, что лучше ей было вовсе потерять равновесие и упасть, чем теперь прижиматься к его твёрдой мускулистой груди. Её руки машинально опустились на его плечи, а голова закружилась в один миг, и совладать с этим наваждением оказалось не так-то просто.
Мишель почувствовал то же самое, а по её напуганным глазам догадался о взаимности этих странных чувств. Дело принимало скверный оборот, поскольку его тело предательски реагировало на столь ощутимую близость. Выпускать эту девушку из объятий чертовски не хотелось, а к стыду своему Мишель осознал, что захотелось ему чего-то совершенно иного. И в этом не было ничего удивительного, поскольку она весьма привлекательна и мила, а он – молодой и здоровый мужчина, но… Себя не обманешь, не только зов плоти почувствовал он в тот момент. Помимо физического влечения промелькнуло ещё что-то неуловимое, что-что, заставившее Мишеля еле заметно вздрогнуть, когда Александра упала в его объятия.
А её руки, лежащие на его плечах, казалось, начали обжигать кожу сквозь ткань пиджака и рубашки. И как прикажете сохранять самообладание в такой ситуации? Определённо, у Мишеля была потрясающая выдержка, раз он не позволил низменным желаниям взять верх над здравым смыслом.
