– Ваше благородие, не ругайте дурака, я сейчас всё объясню! – пробормотал Кройтор смущённо и зашёл в квартиру, поспешно закрыв за собой дверь. Наткнувшись на недоверчивый взгляд Алексея, сидевшего в кресле у окна, он смущённо охнул.

– Привет, цыганская морда! – "добродушно", как всегда, поздоровался Волконский.

– И вам не болеть, ваше благородие! – пробормотал Адриан, поглядывая на Мишеля, вроде как с укоризной, дескать – ну этот-то здесь зачем?! Неужели без него нельзя было обойтись?

– "Превосходительство", будь добр! – поправил Алексей. – Я уже почти генерал, как-никак!

– Как вам будет угодно, ваше превосходительство! – не стал спорить Адриан и вновь посмотрел на Мишеля, не решаясь говорить в присутствии Алексея Николаевича.

– Ну? – нетерпеливо произнёс тот.

– Э-э… ладно. Я нашёл Лучию Йорге! – объявил управляющий, не забыв белозубо улыбнуться. – Более того, она согласна с вами встретиться и обо всём рассказать! Но есть одна беда – она не говорит по-русски.

– Ну, по-французски, я надеюсь, говорит? – вопрос прозвучал скорее как утверждение, и Мишель снял с вешалки свой плащ, готовый выезжать в любую минуту, как только Адриан даст добро.

– По-французски говорит, но плохо. Я бы с вами поехал, ваше благородие, если разрешите! В качестве переводчика. Вдруг что-нибудь будет непонятно?

– Хорошо, поедем. Главное, чтобы в пути тебя не заметили люди моего отца или ещё какие-нибудь добрые знакомые. Не хотелось бы рисковать твоей жизнью лишний раз! – Мишель сказал это вполне искренне, и такая забота тронула Адриана. А вот Алексей с усмешкой произнёс в такт его словам:

– Миша, боже мой, невелика потеря! Съездишь в табор и найдёшь себе там другого цыгана! Их в последнее время как собак нерезаных развелось, одним больше одним меньше, какая разница?

И безобразно рассмеялся, довольный своей шуткой. Мишель взглянул на дядюшку как на человека конченого и безнадёжного, а Адриан тихонько, но с выражением сказал ему:

– Вот теперь вы понимаете, почему я с вами, а не с ним?

О да, Мишель понимал. А так же он понимал, что ещё недавно, вероятно, и сам посмеялся бы этой глупой шутке Алексея. Когда-то для него и существовали эти классовые разграничения, но в последнее время они вдруг перестали что-то значить. И причина тому – кареглазая рыжеволосая девчонка, уже одним своим существованием доказывающая то, что вовсе не обязательно иметь титул, чтобы быть хорошим человеком.

Впрочем, не до философии теперь.

– Поедем, – быстро сказал Мишель и направился к двери, но тут-то и появился третий гость, ещё один нежданный визитёр за сегодня. Ещё не успела стихнуть громкая трель звонка, а Мишель уже распахнул дверь перед вновь пришедшим и к своему удивлению заметил долгожданного Владислава Дружинина. Человека, которого вот уже столько времени искал.

– Владислав Палыч! – на выдохе произнёс Адриан с невероятным облегчением и перекрестился. – Ну слава богу!

– Адриан! Хорошо, что ты жив, – Дружинин коротко улыбнулся, а затем посмотрел на Мишеля проникновенно, чтобы уже до самого конца разговора не сводить с него сосредоточенного, внимательного взгляда. – Миша, выслушай меня, пожалуйста. Я знаю, в это трудно поверить, но твою матушку убили, это вовсе не было самоубийством!

– Не тратьте слова, крёстный. Я знаю, что это сделал некто Матей Кройтор, в отместку за то, что она украла у него детей двадцать пять лет назад, – ответил Мишель, кивнув ему. Снова вмешался Адриан:

– Да не мог он этого сделать, говорю вам! Он умер, погиб, понимаете?! Его похоронили в фамильном склепе, и…

– Он не погиб, – категорично сказал генерал-майор Дружинин, продолжая смотреть на Мишеля и только на него. – Всё это было заранее подстроено, чтобы… я обо всём расскажу вам по дороге, пожалуйста, поедемте, пока не поздно. Кройтор сейчас здесь, в Москве, и его нужно найти, пока он снова не исчез. Я уже послал своих людей к нему на квартиру, но он понял, что его ищут, и поспешил замести следы. Я знаю, куда он поехал. В городе есть только один человек, у кого он мог бы укрыться…

– Лучия… – прошептал Адриан, и Дружинин с усмешкой кивнул. А вот Мишеля удивило совсем не это: с Кройтором всё понятно, с Лучией тоже всё более или менее понятно, но что означала фраза дорогого крёстного про облаву, устроенную на квартире у убийцы?

– Что значит – послал своих людей на его квартиру? – переспросил он, однако, без малейших колебаний выходя в подъезд следом за Дружининым и Адрианом. – Вы что, знаете, где он живёт?

– Более того, я даже знаю, под чьим именем он скрывается, – со вздохом произнёс Владислав Павлович. – Это полковник Герберт, Мишель. Полковник Герберт и Матей Кройтор – одно лицо.

Всю дорогу до Новослободской, где проживала Лучия Йорге, Дружинин рассказывал удивительные вещи. Мишель слушал с растерянно-задумчивым видом, а Адриан и вовсе с раскрытым ртом.

– Вся эта история с убийством Матея Кройтора была подстроена заранее, – тихим, печальным голосом говорил генерал-майор. – Красиво обыграна, придраться не к чему! То есть, я не так выразился: убийство, в самом деле, должно было произойти. Просто Кройтор спасся. Каким-то чудом спасся, к моему величайшему сожалению.

Адриан время от времени вставлял в дружининский монолог горячие высказывания на румынском. Мишель сдержанно молчал и слушал, ожидая какой угодно правды.

– Из родового замка Кройторов карета, запряжённая тремя лошадьми, выехала в семь часов вечера, – продолжал генерал-майор, стараясь не обращать внимания на реплики Адриана. – Они направлялись в Букарешт, но до города так и не доехали. Их нашли на следующий день, неподалёку от дороги, в овраге, что спускался к Дымбовице. Предположить несчастный случай было бы возможно: вечером шёл дождь, лошади вполне могли поскользнуться на мокрой земле. Но кучер… видно, ещё пытался выбраться, бедняга. С переломанными ногами, зажатый между трупами лошадей, он отчаянно боролся за жизнь. До тех пор, пока не пришёл кто-то безжалостный и не проломил его голову одним точным ударом. Я лично изучал медицинское заключение. Переломы переломами, но не такие страшные они и были, чтобы умереть. Причина смерти: удар тяжёлым предметом по голове. В ране нашли куски древесины, а рядом валялся окровавленный увесистый сук. Случайность? Возможно. У Габриеля Гиоане тоже обнаружилась похожая рана, когда мы нашли его.

– Габриель Гиоане! – воскликнул Адриан, услышав знакомое имя.

– Ты знал его?

– Разумеется, знал! – он энергично закивал, глядя, почему-то, не на Дружинина, на Мишеля, будто в целом мире для Адриана не существовало других авторитетов. – Габриель был правой рукой моего дяди. Одним из тех, кого он подрядил для моего убийства той ночью. Так его убили, Владислав Палыч? Уф, слава богу! Нехорошо так говорить, конечно, но этот подонок получил по заслугам!

– Убили, – кивнул Дружинин. – Но куда более гуманно, чем кучера. Можно сказать, он умер сам – захлебнулся, наглотался воды. Его оглушили ударом по голове и бросили в Дымбовицу. У берега было мелко, тело так и осталось лежать там, где его бросили.

– А сам Кройтор? – подал голос Мишель, и Дружинин в очередной раз кивнул.

– Сам Кройтор всплыл из Дуная спустя неделю, обезображенный до неузнаваемости.

– Удобно, – отметил Мишель с усмешкой.

– Его опознали по фамильному кольцу! – Адриан, жаждущий блеснуть своими познаниями, никак не смог промолчать. – Тяжёлое серебряное кольцо с чёрным ониксом! Ну и по описанию, вроде как, был похож. Высокий, темноволосый, смуглый.

– Большинство румынов темноволосые и смуглые! – резонно отметил Дружинин. – Я не понимаю, как они могли быть так слепы…

– Я видел кольцо, о котором ты говоришь, у Герберта, – с тоской в голосе сказал Мишель. – Видимо, он забрал его назад, когда затея с подменой себя оправдала.

– Но… – Адриан, всё ещё удивлённый, как это он мог обманываться столько времени, попробовал возразить. Однако Дружинин его перебил: