– Катя, – выдохнув, произнёс Мишель. – Милая моя Катя! Ты ведь знаешь, как безгранично я уважаю тебя, не так ли? Умоляю, не падай в моих глазах, пересказывая мне всю эту грязь. Это низко.

– Глупый, я ведь желаю тебе только добра! Грязь, я согласна, но ведь это правда, Мишенька! И кто, кроме меня, тебе эту правду скажет?

– Господи, Катя, поверь, доброжелателей хватает! Ты четвёртая, кто говорит мне, что в тот вечер после ужина у Алеева Ксения уехала с Сергеем.

– Она не просто уехала с ним, Миша, она провела с ним ночь!

«С каким ещё Сергеем?!» – безмолвно спросила Сашенька, чувствуя, как мир рушится вокруг неё. А жестокая Савинова тем временем продолжала:

– Мы ведь соседи с ними, мои окна выходят аккурат на их дом. Софьи Владимировны и Константина Григорьевича в ту ночь не было, они отдыхали на подмосковной даче. А он привёз её к себе, на ночь, как какую-то… – тут Катя не постеснялась и высказалась, а мы постесняемся. – А наутро она уехала от него как ни в чём не бывало! Вышла, огляделась по сторонам, поправила шляпку, поймала экипаж и уехала! И на этой женщине ты хочешь жениться, Миша?

Сашенька не выдержала, съехала вниз по стеллажу, совсем не заботясь о том, что её могут услышать. Обхватив колени руками, она спрятала лицо в шёлковых юбках, да так и осталась сидеть.

А вот Мишелю, похоже, было всё равно. Не то чтобы совсем всё равно – неприятно, конечно, когда твою невесту пользуют, как какую-нибудь проститутку, но…

– Ты её не любишь, – заключила Катя с каким-то странным облегчением. И предвидя возможное недовольство, сказала: – Если бы любил, то вёл бы себя иначе.

– Как? Ох, Катя, ну что ты мне предлагаешь сделать? Убить Авдеева?

– Убить Авдеева – это как минимум! – горячо воскликнула Савинова, всем сердцем ненавидящая Сергея Константиновича. – Миша, вчера это была твоя невеста, а завтра кто? Твоя сестра?

Саша подняла голову, прислушалась и услышала то, чего вообще никогда предпочла бы не слышать:

– Не сегодня завтра он сделает ей предложение, а Гордеев будет только рад, потому что это выгодная партия для Катерины! И что ты будешь делать в таком случае? Ты же прекрасно знаешь, что она в него с детства влюблена и прибежит по первому зову!

– Главное только, чтобы он позвал её замуж, а не ещё куда-нибудь, – хмыкнул Мишель.

– Вот! Я про то и говорю! Это же ничтожество, а не человек, Миша! Поговори ты с ним, вправь ему мозги, пока он и до Катерины не добрался! А что касается Ксении – тут я непреклонна. Забудь о ней, Миша, не такая тебе нужна. Если хочешь знать, Авдеев не первый, кому она грела постель в твоё отсутствие.

Мишель проявил удивительное спокойствие для человека с его нравом. Невесело улыбнувшись, он изогнул бровь и спросил:

– Ты всё сказала, Катя?

– Господи, да что за упрямец! И долго ты будешь продолжать делать вид, что ничего не происходит, и ждать, пока всё уладится само собой?! Один раз уже дождался, прости господи!

А вот это она правильно сказала. Упрёк хоть и обидный, но заслуженный. Мишель усмехнулся, а Катя тотчас побледнела и прижала руки к груди.

– Миша, Мишенька, прости, я не хотела, как-то само вырвалось!

– Не за что извиняться, ты абсолютно права. Бездействие ни к чему хорошему не приводит. Но, ты уж извини, Катя, убивать я пока никого не буду. А если уж надумаю, то первым, в любом случае, будет не Сергей, а Иван Кириллович. – Скрипнул диван, Мишель поднялся на ноги. – А теперь, с твоего позволения, я пойду искать Герберта.

– Миша, прости! – взмолилась Савинова, вставая следом за ним и ловя его руку. – Я ведь не хотела тебя обидеть, я как лучше хотела! Миша!

– Я знаю, Катя, я знаю. И я должен поблагодарить тебя за это, – по голосу стало понятно, что Мишель улыбается. – Тебе, по крайней мере, не безразлична моя судьба, это радует.

– Конечно, нет! Я же твоя крёстная!

Ах, вот оно что! Всего лишь крёстная…

И вот он ушёл, да и Савинова, повздыхав ещё некоторое время в одиночестве, вскоре тоже ушла. Саша, оставшись одна, наконец-то позволила себе разрыдаться в голос. Плакала она не жалея слёз – так, словно только что, вот в эту самую секунду, сломалась вся её жизнь.

Что ж, почти так оно и было. Человек, которому она доверяла – человек, в которого она верила, оказался предателем. Подлым, двуличным мерзавцем, в глаза улыбающимся ей и говорящим нежности, а за спиной…

С Митрофановой! Что ж, Серёжа, поздравляем, отличный выбор! Она красавица, в самом деле, почему бы и нет? Ещё хуже оказалось то, что Саша даже знала, что это был за день, о котором рассказывала Савинова. Спустя неделю или около, после того, как Мишель уехал на фронт, а уехал он той осенью. Должно быть, в сентябре. Была там парочка дней, когда Авдеевы гостили на даче без сына. У него нашлись «срочные» дела, связанные с практикой, и он вынужден был задержаться в Москве. Саша ждала его тогда, он был ей так нужен, ведь её мать всерьёз увлеклась Гордеевым, и бедная девушка не знала, как справляться с навалившимися бедами… А потом он приехал. Она встречала его на вокзале, ведь он послал весточку Софье Владимировне, а та передала Сашеньке. Они обнялись, она повисла у него на шее и поцеловала в щёку, даже и не представляя тогда, что каких-то пару часов назад его целовала другая. И не только целовала – они провели вместе целую ночь!

И пока Мишель рисковал жизнью на войне, пока Сашенька ждала, глотая слёзы, эти двое так нагло, так бессовестно, обо всём на свете забыв, любили друг друга целую ночь напролёт! Ох, до чего противно всё это было! И грязно – вот, правильное слово Мишель подобрал! Грязно! Ужасно, пошло, мерзко… И хотелось бы знать, отчего он сам так спокойно ко всему этому отнёсся? Ах да, для него ведь это не стало новос…

О, нет. Саша перестала плакать на мгновение и похолодела. Так Мишель знал обо всём и не сказал ей?!

«Да он первым делом должен был сказать, я ведь всерьёз собиралась замуж за Серёжу!» – подумала было Саша, но тотчас обозвала себя наивной идиоткой и снова расплакалась. Замуж собиралась? Что ж, хорошо, вот только сам Авдеев не собирался, увы, на ней жениться. Этим и объяснялось промедление с предложением руки и сердца – кому, ей? Мещанке, простолюдинке? Зачем, когда рядом безумно влюблённая в него княжна Катерина Волконская!

Мишель даже об этом не сказал.

Да как он мог промолчать?! Да и с какой стати рассказывать? Какое ему-то дело до того, что Саша едва не совершила самую большую в своей жизни ошибку? Свадьба или не свадьба, а вот отдаться ему она могла бы вполне, и не раз – сколько было возможностей! Но всякий раз всё заканчивалось довольно целомудренно и, между прочим, заканчивалось с её подачи. Сергей просто не настаивал. Конечно, зачем ему настаивать, если у него под рукой всё это время была доступная и на всё согласная Ксения?!

«Господи, как это всё мерзко, как противно!» – с содроганием думала Сашенька, вспоминая нежные поцелуи Сергея и его тёплые прикосновения. Какой позор! Как она могла поддаться на это? Глупая, глупая девчонка! И ведь верила ему, вот что самое главное! Думала, что раз они вместе с детских лет, то и дальше будет так же. Думала, что их нежная чистая любовь значит для Серёжи столько же, сколько и для неё самой – а он?! Как он мог всё это предать?!

О да, его тоже можно понять – такая уж мужская физиология. От Саши он не получал то, чего требовала природа, и справедливо решил получить это где-нибудь в другом месте. А с ней продолжал играть в любовь. Именно играть, по-другому не назовёшь.

А она была так наивна, что ещё недавно стыдилась смотреть в его глаза, из-за своих мыслей о Волконском. Она боялась обидеть его этим? Что ж, зато Сергей не боялся. Вряд ли, правда, он думал, что Саша когда-нибудь узнает о его похождениях, но сути это не меняло.

«Как же я вас всех ненавижу!» – подумала она тогда. Всех, а Волконского особенно. За его безразличное молчание, за его равнодушие, за то, что не стал разрушать её иллюзий и готов был позволить случиться непоправимому. И почему это задевало её так, словно она ждала чего-то большего?