Я говорю — дикарь, но не уверен, что это правильная характеристика Резу. Очевидно, он придерживался определенной веры, кроме того, имел бурное воображение, что продемонстрировал, похитив Инес, чтобы она стала его Королевой. Прикрыл ее лицо вуалью, как это делала Айша, о которой он мечтал, с намерением принести жертву. Окружил девушку охраной, состоящей из женщин, уничтоживших жреца-убийцу, а потом совершивших самоубийство. Все это указывало на нечто большее, чем простое дикарство, возможно, на следы какой-то забытой древней цивилизации. Я не знаю, что все это означало.

Резу мертв, и мир избавился от него. Те же, кто хотел узнать больше об этой народности, могли теперь довольствоваться лишь остатками, обитающих в этих местах, которые, со своей стороны, я не хотел посещать больше никогда.

Во время нашего путешествия в Кор Инес так ни разу и не пошевелилась. Когда бы я ни смотрел на нее, лежащую в повозке, я видел, что она лежит с широко открытыми глазами, ее застывшее выражение лица сильно пугало меня, я начал бояться, что она умрет. Однако я не мог ничем помочь ей, только попросил носильщиков ускорить шаг. Итак, мы спустились с холма и, пройдя через долину, достигли Кора в тот момент, когда садилось солнце. Когда мы подошли ко рву перед стенами города, я увидел, что старый Биллали вышел нам навстречу. Он несколько раз поклонился, тревожно глядя на повозку, в которой, как он знал, находился Умслопогаас. В самом деле, его отношение даже к Хансу стало раболепным после нашей победы над Резу и его смерти от топора зулуса. Теперь все они стали считать нас наполовину божествами и относились к нам соответственно.

— О всемогущий вождь, — сказал он, — Та-которая-повелевает попросила меня принести больную леди в то место, которое уже готово для нее. Оно находится рядом с вашим, так что вы сможете видеть ее, когда захотите.

Я удивился, как Айша могла узнать, что Инес больна, но слишком устал, чтобы задавать вопросы, просто позволил ему отвести нас к жилью. Он так и сделал, проведя нас в другой полуразрушенный дом, стоящий недалеко от нашего. Он был чисто вымыт и обставлен по последней моде. Кроме того, пол там был покрыт коврами, поэтому в нем было более уютно. Здесь мы нашли двух женщин среднего возраста, довольно высокомерных, которые, как сказал Биллали, были сестрами, приставленными, чтобы ухаживать за больной. Уложив Инес на кровать, я передал ее в их полное распоряжение. Я не хотел быть личным ее доктором, поскольку не знал, какие из моих лекарств подойдут ей. Более того, Биллали успокоил меня, сказав, что Та-которая-повелевает скоро появится здесь и «вылечит ее», как только она может сделать.

Я ответил, что надеюсь на это, и отправился к нашей стоянке, где обнаружил прекрасно приготовленный обед. Биллали заявил, что по приказу Айши мы должны выпить, потому что это избавит нас от слабости.

Я попробовал напиток бледно-желтого цвета, напоминавший шерри. Мысль о яде лишь мелькнула у меня в голове, но я был слишком усталым, чтобы долго раздумывать над этим. Конечно же, эффект оказался удивительным, поскольку моя усталость мгновенно прошла. Я обнаружил у себя зверский аппетит и чувствовал себя лучше и уверенней, чем было многие годы до этого. Короче говоря, это был лучший «коктейль», какой я когда-либо пробовал, и я хотел было узнать его рецепт, и Айша впоследствии сказала мне, что напиток настоян на достаточно безвредных травах и не содержит ни капли алкоголя.

Обнаружив это, я дал немного попробовать Хансу, потом Умслопогаасу, который оставался с ранеными зулусами. Он почувствовал себя намного лучше, а потом и Гороко, который тоже устал. Эффект был потрясающий.

Затем, умывшись, я приступил к обеду, но здесь надо отдать должное Хансу.

— Баас, — сказал он, — все это выглядит очень хорошо, хотя могло бы кончиться плохо. Господин Рыжебородый мертв, что тоже хорошо, потому что за сумасшедшим человеком очень трудно ухаживать, а голова, полная лунного света, не очень-то хороший советчик для любого человека. О, без сомнения, ему лучше быть мертвым, хотя вашему преподобному отцу будет трудно смотреть за ним на поле костров.

— Возможно, — вздохнул я, — лучше быть мертвым, чем лунатиком. Но я боюсь, как бы его дочь не последовала за ним.

— О нет, баас! — весело вскричал Ханс. — Хотя я должен сказать, что она немного тронулась и, без сомнения, видела много ужасных вещей. Но Великий талисман видит, что она не умрет после всего того, через что нам пришлось пройти, и после тех опасностей, которые мы испытали, чтобы спасти ее. Великий талисман — удивительная вещь, баас. Сначала он делает вас вождем над амахаггерами, которые без вас никогда не согласились бы сражаться, поскольку ведьма, чья голова скрыта под накидкой, знает это очень хорошо. Затем он оберегает нас во время битвы, дает силу Умслопогаасу для того, чтобы он убил этого гигантского людоеда.

— Почему он не дал мне силу, чтобы убить Резу? Я ведь выпустил в его грудь две скорострельные пули с повышенной скоростью, которые причинили ему вреда не больше, чем удар палкой по рогам быка.

— О баас, может, ты упустил что-то из виду, потому что ты иногда пропускаешь кое-что, думая, что ты всегда успеешь это сделать.

Ханс подождал, не отвечу ли я на его наглый выпад, чего я, конечно же, не сделал, и снова продолжил, слегка принижая меня:

— Или, может быть, у него была слишком хорошая кольчуга, потому что я видел, как несколько амахаггеров разрезали его, уходя с тем, что было очень похоже на кусочки меди. Также Великий талисман предсказывал, что он будет убит Умслопогаасом, но не тобой, потому что в противном случае Умслопогаас остался бы разочарованным до конца своих дней. Зато теперь он может идти по жизни гордо, как петух с двумя хвостами, и кукарекать ночью и днем. Кроме того, господин, когда Резу разбил наш квадрат и амахаггеры побежали, без сомнения, именно Великий талисман вселил в их сердца смелость, потому что они изменились как раз в тот момент, когда они увидели, что он висит на вашей груди, и вместо того, чтобы съесть вас, сожрали каннибалов.

— В самом деле! Я думал, что госпожа, которая обитает вон в той стороне, приложила к этому свою руку. Ты видел ее, Ханс?

— О да, я видел ее, баас, я думаю, что это она размахивала одеждой над нашими головами, а когда люди Резу увидели, насколько уродливо ее лицо, это напугало их. Но, без сомнения, это тоже результат действия Великого талисмана, потому что такая мысль никогда не пришла бы в голову глупой женщине. Знаешь ли ты хоть одну женщину, которая принесла бы пользу на поле битвы или в чем-то еще, за исключением ухода за младенцами? И если она не занимается семейными делами, без сомнения, потому, что уродлива, поэтому ни один мужчина не женится на ней.

Я случайно поднял глаза и в свете ламп увидел Айшу, которая стояла в комнате, куда вошла через открытую дверь, в шести футах позади Ханса.

— Будь уверен, баас, — продолжал Ханс, — что этот трюк с одеждой — не более чем старая уловка, которой пугают людей, и если она скажет, что это она, а не Великий талисман заставил амахаггеров измениться, я скажу это ей в лицо.

Я был не в силах, чтобы что-то возразить, и пока втайне радовался тому, что, на наше счастье, Айша не понимает голландского языка, она придвинулась ближе, так что свет ламп за ее спиной заставил ее тень упасть на Ханса и на пол перед ним. Он увидел это и в ужасе уставился на странную тень, затем медленно повернул голову.

Какое-то время он стоял, глядя так, как будто был заморожен, затем, выкрикивая дикие проклятия, вскочил на ноги, выбежал из дома и исчез в ночи.

— Мне кажется, Аллан, — сказала она, — что эта глупая желтая обезьяна слишком смела, чтобы бросать палки, когда самки леопарда нет под деревом. Но когда она приходит, он держит палку при себе. О, не извиняйся, потому что я знаю очень хорошо, что он говорил обо мне гадости, потому что он любопытен, как все обезьяны, и очень хочет узнать, что под моей вуалью. Проще говоря, он верит, что ни одна женщина не будет скрывать свое лицо, если знает, что не будет нравиться мужчинам.