С энтузиазмом давая показания, Льежуа не ограничился только лежащими под рукой данными, но развернул энергичную теоретическую атаку на взгляды своих соперников, которая спровоцировала еще больший отпор со стороны его оппонентов. Интересно, как судьи смотрели на весь этот психологический диспут? Они видели, что парижские врачи постоянно заявляют о своем профессионализме и обвиняют Льежуа в поддержке таких шарлатанов, как сценические гипнотизеры, однако к тонкостям спора суд остался равнодушен. Как мы это уже не раз видели на протяжении истории гипнотизма, все имело свою социальную подоплеку. Наиболее акцентируемым было обвинение Льежуа в том, что он якобы усиливает анархическое брожение умов низших классов, угрожающие прочности Третьей Республики.

Этот вышедший наружу спор был составной частью происходящих тогда дебатов. То, что разыгралось в помещении суда, принадлежало двум враждующим школам психологии. Льежуа был коллегой Ипполита-Марии Бернгейма (Hippolyte-Maria Bernheim, 1837–1919), старейшины Нансийской школы, который по случаю слабого здоровья не смог принять участия в процессе сам, тогда как противостоящие ему врачи-эксперты были друзьями и коллегами Жана-Мартина Шарко (Jean-Marten Charcot, 1825–93), из Парижской школы Сальпетриера. В то время как смертный приговор был неизбежен для Эйро, в случае Габриэллы речь шла не о мере ее виновности, но о гипнозе и принуждении. По этому вопросу и боролись две соперничающие школы.

Игроки «Эрудита» любят словечко «od», но мало кто знает о его происхождении. В 1840-х и ранних 1850-х годах многие европейцы увлекались теориями австрийского химика барона Карла фон Райхенбаха (1788–1869). Уже открыв ранее парафин и креозот, в 1845 году фон Райхенбах заявил об открытии новой силы, «od», которая пронизывает мир и истечения которой из магнитов и кристаллов, дескать, могут видеть магнетизированные и чувствительные субъекты. Джеймс Брейд написал уничтожающий ответ в брошюре «Власть ума над телом» (1846), в которой он продемонстрировал результаты контрэкспериментов и заявил, что райхенбаховские испытуемые были теми чувствительными людьми, которые сами производят желаемые результаты. Это достаточно странно, но что-то похожее на феномен Райхенбаха изучали вплоть до конца века в клинике Ла Шарите в Париже на загипнотизированных больных Ж. Б. Луис и Колонель де Рошас, пока не были разоблачены, среди прочих, английским писателем Эрнестом Гартом.

Гипнотизм же находился в настоящем застое, и это продолжалось еще какое-то время. Из-за крайностей Эллиотсона в Англии были приговорены к забвению и смешаны с оккультизмом даже взгляды Брейда. Ни один уважающий себя врач не утруждал себя исследованием предмета, если, конечно, не хотел погубить свою карьеру. Поддерживали гипнотизм только сценические месмеристы, однако они привлекали лишь широкую публику, но не академических знаменитостей. Однако кое-какой интерес к брейдизму на Континенте все-таки сохранился. Доктор Дюран ле Грос (писавший под английским псевдонимом Филлипс) в 1860 году издал книгу, которая была хорошо принята в узком кругу; он выступал также с лекциями в Бельгии и во Франции. Примерно в это же время Эжен Азам наблюдал за молодой девушкой, известной потом просто как Фелида X., с первоначальным диагнозом «истерия», который потом сменили на «раздвоение личности». Он применил в лечении гипноз по Брейду и написал отчет об этом случае в престижном «Archives de médecine» в 1860 году. Азам рассказал о своей работе известному врачу Паулю Брока, и тот провел хирургическую операцию под гипнозом. Результаты были впечатляющими, но не актуальными; теперь в хирургии уже повсеместно использовались химические препараты.

Вспышка интереса медиков пришлась на 1860-й год, когда Брейд, тогда уже при смерти, послал статью для чтения во Французской академии наук. Последствия этого скромного хода оказались огромными. В результате он инициировал все современное гипнотическое движение, но должно было пройти еще несколько лет, прежде чем толчок охватил широкую общественность. Среди аудитории был врач по имени Амбруаз-Огюст Льебо (Ambroise-Auguste Liebault, 1823–1904). Заинтригованный, он отправился к себе домой, в деревню близ Нанси, где у него была практика, и спокойно экспериментировал на своих клиентах в специализированной клинике, разместившейся в живописном саду. Он пришел к убеждению, что все это только внушение. Никаких пассов руками, никакой предварительной индукции, ни даже фиксации по Брейду, — он также обнаружил, что в большинстве случаев собственно внушение излечивает органические и другие заболевания. Его метод заключался в том, чтобы просто смотреть в глаза пациенту, заверяя его, что симптомы его болезни вылечились. По его мнению, гипнотический сон — это самый обычный сон, если не считать, что он вызван внушением, которое фокусирует внимание пациента на мысли о сне. На его взгляды сильно повлиял Брейд: концентрация ума на единственной идее, мысль о сне, вызывающая релаксацию, отстранение чувств от внешнего мира, остановка мышления и явное трансовое состояние. Однако он не отбросил магнетизм как теоретическую возможность.

Льебо был незаурядным человеком. Двенадцатый ребенок в крестьянской семье из Лорена, он сделал себе имя у себя дома, в деревне и окрестностях, как принципиальный и искусный врач и таким образом завоевал себе место в ряду французской медицинской элиты, которая сплошь состояла из высших классов. Невысокого роста, разговорчивый, смуглый, с крестьянской внешностью и осанкой, он представлял контраст с алчностью Месмера. Он посчитал, что зарабатывает достаточно денег, чтобы предлагать гипноз бесплатно. Неудивительно, что скоро у него появилось множество пациентов. После пяти лет исследований он описал свои открытия в книге.

Книга Льебо бесспорно установила рекорд как самая неудачная публикация во все времена. За первые пять лет он продал всего пять экземпляров. На него смотрели (если вообще говорить о его известности) как на помешанного на гипнотизме и как на дурака из-за неспособности заработать деньги. Тем не менее он выжил и продолжал применять гипнотизм в своей практике. Говорят, вода камень точит, и не вследствие своей силы, но просто потому, что продолжает капать на камень; так постепенно, потихоньку длительная изоляция Льебо закончилась, когда в 1882 году к нему обратился профессор медицины из близлежащего университета Нанси. Известен факт, что Ипполит Бернгейм был скептиком: ведь гипнотизм — это, конечно же, удел шарлатанов и дураков. Он отправил к Льебо для осмотра одного строптивого пациента. Пациент этот страдал от хронического ишиаса, и Бернгейм не смог ничего поделать. Его намерением было выставить Льебо обманщиком, однако, к удивлению Бернгейма, человек был вылечен. Бернгейм переменил свое мнение. С тех пор началась его дружба с Льебо, и он пригласил его работать с ним в университете, где избавил его от пристрастия к магнетизму, показав, что немагнетизированные пузырьки с водой так же успешно лечат, как и магнетизированные.

То, что они сделали вдвоем, сформировало влиятельный впоследствии нансийский подход к гипнотизму, который и положил начало современному гипнозу. Согласно их взглядам, гипнотизм работает через внушение — психическая сила внушения может влиять даже на физические расстройства. Они первые стали называть то, что они делали, «гипнотерапией». Выражаясь психологически, согласно Нансийской школе гипнотизм основывается на концентрации внимания (или «нервной силы») на различных органах тела и участках мозга. Их техника состояла из комбинации «демократичности», при помощи которой они любили завоевывать доверие пациента, когда, например, давали ему смотреть другие сеансы гипноза, и авторитарности, с которой они обычно приказывали пациенту «спать» командным тоном и даже на какое-то время силой закрывали ему веки. Позднее Бернгейм, однако, обнаружил, что внушение почти так же эффективно, когда пациент бодрствует. Интересно, но в противовес превалирующим взглядам своих современников, согласно которым гипнотизируемость есть форма слабости и подвержены ей по большей части женщины, Бернгейм, наоборот, главным образом практиковал с мужчинами. Он нашел, что легче вводятся в гипноз те люди, которые привыкли повиноваться, например солдаты.