– У меня идея, – предложил добрейший В.

  – Какая? – настороженно спросила Баронесса.

  – Шелковый антракт, – сказал В.

  – Это еще что?

  – А вот разделить Восток на две части – мужчин и женщин. Женщин поселить в Азии, а мужчин – в Африке, и позволить им возобновить процесс размножения лишь тогда, когда откажутся от насилия...

  – Ну и ну, а если такая мысль придет кому-нибудь в отношении евреев? – сказала Баронесса и ласково посмотрела на В.

  – Ужасно, – вообразил Б., – но не поможет – еврей размножается словом.

  За глупую шутку В. получает желтую карточку. Еще до всякой утечки в прессу Кнессет заранее приносит свои извинения всем тем, кого она могла бы задеть. Ты ненормальный, отчитывают они его шепотом “off the record”, – хочешь, как датчане со своими карикатурами на Мухаммеда, получить миллиард оскаленных зубов и тысячеглотковое подвывание европейских шакалов? Ты разве не знаком с результатами опроса среди сотрудников BPC (British Politcorrect Corporation)? Ради смеха, высказались они, можно бросить в мусорную корзину Библию, Тору, Англиканские святыни, все, кроме К., книги, полное название которой нельзя произнести неверному.

  – Да ведь они, эти сотрудники, таким мнением миллиард человек отправили назад в пампасы. Они этого что, не понимают? – продолжает разыгрывать из себя дурачка В.

  Теперь он уже разве что подзатыльников не получает от Кнессета.

  – Шелковый антракт – это слишком, – говорит ему А. с серьезностью гаагского суда. – Я предлагаю применить генетическое оружие.

  – А это что? – воскликнула  Баронесса.

  – Изменить генетику Востока так, чтобы все там стали пацифистами.

  – Как в Германии?

  – Нет, в Германии пацифизм дисциплинарный, на Востоке это не подействует. Восток спасет пацифизм генетический, передающийся по наследству.

  – Здорово! – воскликнул Б. – В трюмах грузовых судов, в рыбачьих лодках, в рефрижераторах для перевозки продуктов нелегально будут пробираться в Европу и в Еврейское Государство люди Востока с одною целью – поцеловать христианина, облобызать еврея. Священный Джихад Всеобщей Любви захлестнет планету. Громадные толпы будут собираться в городах Востока, размахивая звездно-полосатыми и бело-голубыми флагами. И всюду транспаранты: “Мы вас любим”, “Живите вечно” и слезы, слезы любви, море слез и цветов.

  На глазах Кнессета Гуманного Порыва тоже – едва ли не слезы умиления. Генетическое оружие получает полное одобрение Кнессета.

  – Аминь! – выпили они за новый виток гонки вооружений.

  – А нельзя ли привить чего-нибудь и Острову Пингвинов? – загорелся идеей Б.

  – Нет, – ответил А., – дети Пастера уже привили себе генетический вишизм. Говорят, наслышавшись о нашем зодчестве в Уганде, академия Острова Пингвинов объявила конкурс на скульптурную аллегорию миролюбия – Пьер Лаваль, разрушающий гильотину.

  – Не будем такими пессимистами, – сказал оптимист Я., – ведь случалось уже, и житель Острова Пингвинов, стоя перед зеркалом, вперял в него обличающий взгляд, направлял указующий перст и говорил: “Я обвиняю”.

  – “Что было, то будет”, – произнесший эту фразу В. – из породы оптимистов.

  – Возможно, – сказала осторожная Баронесса.

Понятное дело, речь идет не о каких-то там неизвестных вам супругах Е., но о наших старых знакомых. Мы ведь с самого начала поставили вас в известность, что в культуре важна преемственность. Мы по радио прослушали целую лекцию о том, как важен для этнокультурной общности общий тезаурус ассоциативных понятий. После нее никаких сомнений в этом у нас не осталось, хотя и раньше не было. Надо отметить только, что для того, чтобы прослушать лекцию, нужно прежде всего включить радио, а чтобы включить радио – сесть за руль. Автомобильные пробки – культурный родник современного мира.

  Господина Е., между прочим, при жизни никто не называл господином. Он тягал кабели в аэропорту Шереметьево, писал поэму, но ему и в голову не пришло ни разу назвать себя господином, и никто вокруг господином его так никогда и не назвал. Он не оставил нам и рецепт такого коктейля, который побудил бы его героев назвать его господином, а представителей известной национальности – евреями. Это мы проверили надежным компьютерным способом. Чтобы не запутаться с падежами и окончаниями, мы послали в поиск “евре” и таковое обнаружили сначала на перегоне  Кусково-Новогиреево в качестве “своевеменн...”, а потом между Электроуглями и 43-м километром все еще “невредим”. Заинтересовавшись, поискали мы и слово “жид”, и помимо его совершенно естественного расположения в сочетании “жидовская морда” особенно часто нашли его в слове “ожидаемый”. Для изучающих мистику и каббалу – соблазнительная задачка.

  Очень разные это люди и писатели – господин Е. и госпожа Е. У господина Е. стиль иронический, а постмодернизм умеренный, госпожа Е., напротив, больше пишет о женщинах.

  В общем, они отличаются, как вагон его поезда отличается от вагона ее трамвая. Вы составьте мысленно один состав из его поезда и ее трамвая. Выйдет из этого одно оглушенное молчание. В немом изумлении будут они глядеть друг на друга. И вовсе не из-за одного только языкового барьера и старой фронтовой линии. Так, в вагоне господина Е. у людей глаза выпуклые, которые господин Е. любит. А в трамвае госпожи Е. у всех друг к другу претензии, а сама госпожа Е. даже нам не предлагает их полюбить.

  А теперь набейте автобус делегатами конференции центра Партии Горячих Патриотов, и автобус этот вставьте в состав между вагоном трамвая госпожи Е. и вагоном поезда господина Е. Молчание при этом немедленно испарится, а озадаченность обозначится. В общем и целом вы получите при этом мыслимую модель многокультурного общества.

  – Да мы уж давно поняли, что многокультурное общество вам не по душе, – говорите вы. – А что же вы взамен предлагаете?

  – Да ведь мы вам только об этом и твердим, – откуда ни возьмись появляется и всплескивает руками Кнессет Зеленого Дивана, – мы предлагаем сообщество красивых и дружелюбных культур с размытыми и протекаемыми границами. В этом нет никакой идеологии и никакой агрессии. Это простое соображение комфорта, родственного комфорту семейному. Ведь и семьи так любят ходить друг к другу в гости.

  – Знаем, знаем, кто в эти протекаемые границы протекает первым. Вольно вам рассуждать, – говорите вы, – а вот слабо вам соблазнить своих собственных сородичей и единоверцев этим вашим национализмом с человеческой мордой? А знаете ли вы, какой был самый популярный анекдот в Америке в 1948 году, когда это самое ваше государство образовалось?

  – Знаем, – говорим мы. – Но если хотите, расскажите еще раз, мы ртов никому не затыкаем (не затыкайте и незатыкаемы будете – это наш святой принцип).

  – Самый популярный анекдот в Америке 48-го года: “Евреи едут в Еврейское Государство”.

  – Ну что нам с вами делать, читатель, если вы вечно правы?

  – А уж коль вы сегодня расположены выслушивать наши замечания, то мы вам по-дружески шепнем на ухо, что прямое декларирование ваших идей противоречит законам изящной словесности.

  – О боже, как вы беспощадны сегодня. Да ведь вы сами и спросили, что мы предлагаем вместо многокультурного общества.

  – А вы не соблазняйтесь, не соблазняйтесь. Мы вас напрямую спрашиваем, а вы нас обиняками, обиняками куда вам нужно подталкивайте.

  – Молчим, молчим. За вами, наш собеседник, всегда последнее слово.

  – А вот теперь вы к нам бессовестно подлизываетесь.

  – ......................................................

  – А это зря, вы не в прямом эфире – у вас есть время остыть, подумать и высказать что-нибудь вполне оригинальное.

  А тут еще Веничка снова является Я. и говорит ему под руку.