Антон. «Да возложит руку свою на голову тельца перед господом…» Сие делать должен жрец помазанный. А что ж есть, во–первых, помазанный? Вот слушай: «Дух господен на мне, его же ради помазал меня». Помазанный на помазанного возлагает руку, духовный на духовного тельца, потому что «душевный человек не прпемлет» (видно ж, что и не возлагает руки), которые суть духа божпя, юродство бо ему есть. Пожалуйста, узнай себя. Узнав в себе отца, возложить можешь руку на сына. Никто не может к сему тельцу прийти, если не отец к нему привлечет его. Послушай Павла: «Дух все испытывает, и глубины божие…» Павел, узнав себя, помазался духом: «Мы нее не духа мира сего приняли, но духа, который от бога». Потом уже приступает к таинственному тельцу, говоря: «Да знаем, которая от бога дарованная нам». Святейшая Библия спасительный есть телец, от бога нам дарованный.
Квадрат. Вот тебе телец. Иезекпиль: «Была на мне рука господня, и видел…» Кто себя не знает, тому Пезекииль есть слепцом. Узнай же себя, помажься духом, наложи руку на него, вдруг скажет: «И видел…» А что ж он видел? Между прочим, видел и лицо телячее. Ах, друг мой! Пророк для тебя и слеп и мертв, если приходишь к нему без духа божиего. Возможно ль, чтоб увидеть тебе в нем силу божию, руку божию, если не увидел ты в себе того, до которого Давид: «Руки твои сотворили меня». Узиай себя и возложить можешь на него руку, сущую в тебе, божию. Дух духа познает; брат брату помогает; рука руку знает. Как приступишь, плоть, лишенная духа, к духу? Если бы ты узнал себя, мог бы сказать с тем же пророком: «Была на мне рука господня, и изведет меня в духе господнем, и поставит меня среди поля, оно же было полно костей человеческих». Оживляет Пезекииль мертвые кости, наводит на них жилы, плоть, кожу — все повое и дух жизни. Чудо! Встает на ноги свои собор многочисленный. Кости сип есть дом бпблейный, и ты сам дом. Как проречешь на сухие и бесплодные кости ее, пе имея в себе духа? Одпо говорю: все от тебя зависит — знай себя. Ты телец: на себя руку возложи, потом на брата, и будете как утвержденное царство.
Памва. А Лука богогласный разве не телец? Телец — Мойсей, телец — Нсапя, телец — Павел. Сип все есть от стада господнего, отрыгающие жвание и копыто раздвоившие. Видящие со Иезекпплем видение славы господней. «Видел славу его…» Со всеми спмп была рука господня, и изошли, и взыграли, как тельцы, от уз разрешенные! Сип все суть в госиоде, а господь в пих. Возьми из спх тельцов какого ни есть. Пожертвуй его, но пожертвуй господу. Господние тельцы суть. Вкушай их с господом и пред господом. Не примешивай ничего твоего. Вот Мойсей как учит есть: «И есть будете там, пред господом богом вашим, и возвеселитесь о всех, на них же возложите рукп ваши вы и домашние ваши, как тебя благословил господь бог твой… Да не сотворите (слушан гораздо) там всех, кого вы творите здесь ныне, каждый угодное пред собою». Пожалуй, с рассуждепием кушай. Внимай крепче, чтобы не есть крови. Что только там говорится, все то новое, чистое, все господнее. Не думай, что там очн, уши, ноги, рукп твои. Не твое, но божпе там все, до последнего сапожного ремня от ппточки. Как могут о плоти говорить, которые не от плоти, пе от похоти ее, но от бога родились? Вот же тебе полная Библия непорочных мужеского пола, божиего рода тельцов для очищения твоего. Твое только дело взять одного любимого на жертву, наложить руку на него. Но первее загляни внутрь себя. Рука твоя — не рука. Рассудись сам с собою и сыщи в себе руку крепкую и мышцу высокую. В то время ей последуя, насладишься высоким умом сен бессмертной трапезы. Если ж сам не можешь, принеси к помазанному духом божиим толковнику: сей служитель божий послужит тебе. «Понеже уста Переовы, — говорит Малахия, — сохранят разум и закона взыщут от уст его, ибо ангел господа–вседержителя есть». Но все сие тогда сделается, как начнешь узнавать себя, а без сего никоим образом законные жертвы принести нельзя.
Друг. «Утробу и ноги (тельцу) да измоют водою…» Вот тебе один с омываемою утробою телец: «Сердце чистое создай во мне, бог, и дух…»
Антон. Вот тебе и другой! Других омывает, сам омытый: «Пзмонтеся и чисты будете…»
Квадрат. На, вот вам и третий: «Говорит Иаков дому своему и всем, кто с ним: «Отвергните богов чужих, которые с вамп, среди вас, и очиститесь, и измените ризы ваши, и, восстав, взойдем в Вефиль, и сотворим там жертвенник богу, послушавшему меня в день скорбенпя…»»
Памва. Вот вам еще прекрасный юнец! Брат невесты: «Умыл ноги мои, как оскверню их?»
Друг. А о нечистых молчите? Ах, когда б умножились сии! «Дам законы мои в мысли пх, и на сердцах их напишу я, и буду им богом, и те будут мне людьми, и не научит каждый ближнего своего, говоря: «Познай господа, как все познают меня от мала до велика»». «Изолью от духа моего на всякую плоть, и прорекут сыновья ваши, и дочери ваши…» О сладчайшие пророки! Когда дождемся, чтоб и нам быть такими тельцами? Беда наша, что мы не узнали себя, а в себе того, о которого внутреннем присутствии повыше Иоиль говорит там же: «И увидше, что посреди Израиля есмь, и я господь бог ваш, п нет иного, кроме меня». Вот тогда‑то уже следует: «Не посрамятся люди мои вовек». И тут‑то рядом: «Изолью от духа моего на всякую плоть…»
Антон. Вот же вам и нечистого тельца вызодит Аввакум: «В злобе говорящему к дереву: ободрися, встань! и к камню: возвысись!» А то есть мечтание, кование золота и серебра, лишенного всякого духа.
Квадрат. Сей телец весьма годится для идолов. Он не знает о себе и о своем доме, о котором там же непрерывно говорит чистый наш телец Аввакум: «Господь же во храме святом своем, да убоится лица его вся земля».
Памва. Сей телец родной урод есть. Он жвания не отрыгает, потому что не может есть израильского тельца, да у него ж и копыто не двойное.
Друг. Языческие тельцы очень разнятся от израильских. Жвачка у них одинаковая и копыта вместе слитые. Так их природа велит. Язычники все означаются сим именем (Вавилон), а сие значпт смешение, или слияние. Одну они наружную плоть видят и ей везде удивляются, описывают, измеряют, а находящуюся во плотп духовную истину, не зная ее, смешивают с плотью и называют мечтою. Но наш дивнозрптель, телец Аввакум, прпмечай, что, напротив того, всякое дерево, камень и серебро и всю внешнюю плоть мечтою зовет, провидя в ней нетленную божию истину и познав дома того, которого наружносте- любцы, проминув, несыто волочатся по облакам. И се‑то есть быть пророком, то есть глазастым и прозорливым.
Антон. О сих не истине, но идолам посвященных тельцах вот Варух: «Отвори, господь, очи твои и посмотри, как умершие, которые в аду, дух которых поднялся от утроб их, воздают тебе славу ц оправдание господу, но душа, сетующая о величии зла, которая ходит слякотная и болящая, и очи исчезающие и душа алчущая воздадут тебе славу и правду, господь».
Квадрат. Варух говорит об обоем роде тельцов: чистых и нечистых. Вот тебе нечистые: «Которых поднялся дух от утроб их». Теперь скажи, чем умоются? Не нашли, потеряли в себе дух: «Поднялся дух от утроб их». Отнялось же от них и царствие божие и правда его. Отнялось затем, что не нашли. Не нашли же через то, что не узнали себя. Но душа алчущая не тех ли означает: «Блаженные алчущие?» Сип с Давидом сетуют, болезнуют, о злобе негодуют, ходят слякотные, исчезают очи их во спасение божие. «Когда утешишь меня?» «Да придет царствие твое!» Все сии по времени со Исаиею говорят: «Сего ради чрево мое на Моава, как гусли, возгласит, и внутренности мои, как стену, обновил ты».
П а м в а. Сие блаженное утроб тех обновление вот у Иезекипля: «Воскропят на вас воду чистую, и очиститесь от всех нечистот ваших, и от всех кумиров ваших, и дам вам сердце новое, и дух новый дам вам». А где тот счастливец, о котором можно сказать: «Омылся ты, оправдался ты»? Где те голубиные очи, сидящие на исполнении тех вод, о которых наперсник: «Аще кто жаждет, да придет ко мне и пьет. Реки от чрева его истекут воды живой». Сие же говорит о духе…
Друг. Сии‑то чистые тельцы могут приносить в жертву святейшего тельца господу так, как Авраам Исаака. Но не омытые сею водою и, сказать, бессердечные сердца как могут возложить руку на голову тельца? Они в себе самих главу господа своего потеряли, и кто ж их приведет до тельцовой? Потеряв в себе, сыщут ли в другом? Вот разве как наложат руку: «Воспойте его, ибо на господа возвеличился. II поразит Моав руку свою о блевотину и будет в посмешище и сам…» Может ли сердце, смешением языческим обладаемое, разделить в сем тельце плоть и кровь от духа, а смерть от жизни, негодное от тука? Может ли содрать покрывало срамной кожи, не узнав того внутри себя, через что престает покрывало? Может ли возложить на алтарь огонь и дрова, не зная и не видя в доме своем нерукотворенном скинии откровения господнего? Вот кто дрова имеет: «И показал ому господь дерево…» «Вот в невесте огонь!» «Крылья ее — крылья огня». Вон посмотри алтарь! Послушай: «Имеем же алтарь…» Вот отделяемый тук! «Да даст тебе бог от росы небесной и от тука земли…» Что то за тук? Послушан Мойсея: «Возвел я на силу земли, насытил их жптамн сельскими, сосали мед из камней и елей пз твердых камней, масло коровье и молоко овечье с туком овечьим и бараньим, сынов юнчих и козлнх, с туком пшеничным и кровь гроздьев пли вино».
