ПАМЯТИ Ф. М. ДОСТОЕВСКОГО Как он, измученный, влачился по дороге, Бряцая звеньями страдальческих цепей, И как томился он, похоронен в остроге, Под стражею штыков и ужасом плетей, — Об этом пели вы, но из его страданий Вы взяли только то на песни и цветы, Что и без пошлых фраз и лживых восклицаний Сплело ему венок нетленной красоты… ……………………………………………………….. Но между строк его болезненных творений Прочли ли вы о том, что тягостней тюрьмы И тягостней его позора и лишений Был для него ваш мир торгашества и тьмы? Прочли ли вы о том, как он страдал душою, Когда, уча любви враждующих людей, Он слышал, как кричал, ломаясь пред толпою, С ним рядом о любви — корыстный фарисей? Сочтите ж, сколько раз вы слово продавали, И новый, может быть прекраснейший цветок, И новый, может быть острейший терн печали Вплетете вы в его страдальческий венок!.. Январь 1881 ГРЕЗЫ Мне снилось вечернее небо И крупные звезды на нем, И бледно-зеленые ивы Над бледно-лазурным прудом, И весь утонувший в сирени Твой домик, и ты у окна, Вся в белом, с поникшей головкой, Прекрасна, грустна и бледна… Ты плакала… Светлые слезы Катились из светлых очей, И плакали гордые розы, И плакал в кустах соловей. И с каждою новой слезою Внизу, в ароматном саду, Мерцая, светляк загорался И небо роняло звезду. 20 сентября 1881 «О любви твоей, друг мой, я часто мечтал…» О любви твоей, друг мой, я часто мечтал, И от грез этих сердце так радостно билось, Но едва я приветливый взор твой встречал — И тревожно и смутно во мне становилось. Я боялся за то, что минует порыв, Унося прихотливую вспышку участья, И останусь опять я вдвойне сиротлив, С обманувшей мечтой невозможного счастья; Точно что-то чужое без спроса я взял, Точно эта нежданная, светлая ласка — Только призрак: мелькнул, озарил и пропал, Мимолетный, как звук, и солгавший, как сказка; Точно взгляд твой случайной ошибкой на мне Остается так долго, лазурный и нежный, Или грезится сердцу в болезненном сне, Чтоб бесследно исчезнуть с зарей неизбежной… Так, сжигаемый зноем в пустыне скупой, Путник видит оазис — и верить боится: Не мираж ли туманный в дали голубой Лживо манит под тень отдохнуть и забыться?.. 20 сентября 1881 «Сколько лживых фраз, надуто-либеральных…» Сколько лживых фраз, надуто-либеральных, Сколько пестрых партий, мелких вожаков, Личных обличений, колкостей журнальных, Маленьких торжеств и маленьких божков!.. Сколько самолюбий глубоко задето, Сколько уст клевещет, жалит и шипит, — И вокруг, как прежде, сумрак без просвета, И, как прежде, жизнь и душит и томит!.. А вопрос так прост: отдайся всей душою На служенье братьям, позабудь себя И иди вперед, светя перед толпою, Поднимая павших, веря и любя!.. Не гонись за шумом быстрого успеха, Не меняй на лавр сурового креста, И пускай тебя язвят отравой смеха И клеймят враждой нечистые уста!.. Видно, не настала, сторона родная, Для тебя пора, когда бойцы твои, Мелким, личным распрям сил не отдавая, Встанут все во имя правды и любви! Видно, спят сердца в них, если, вместо боя С горем и врагами родины больной, Подняли они, враждуя меж собою, Этот бесконечный, этот жалкий бой!.. Ноябрь 1881 «Завеса сброшена: ни новых увлечений…» Завеса сброшена: ни новых увлечений, Ни тайн заманчивых, ни счастья впереди; Покой оправданных и сбывшихся сомнений, Мгла безнадежности в измученной груди… Как мало прожито — как много пережито! Надежды светлые, и юность, и любовь… И всё оплакано… осмеяно… забыто, Погребено — и не воскреснет вновь! Я в братство веровал, но в черный день невзгоды Не мог я отличить собратьев от врагов; Я жаждал для людей познанья и свободы, А мир — всё тот же мир бессмысленных рабов; На грозный бой со злом мечтал я встать сурово Огнем и правдою карающих речей, — И в храме истины — в священном храме слова Я слышу оргию крикливых торгашей!.. Любовь на миг… любовь — забава от безделья, Любовь — не жар души, а только жар в крови, Любовь — больной кошмар, тяжелый чад похмелья — Нет, мне не жаль ее, промчавшейся любви! Я не о ней мечтал бессонными ночами, И не она тогда явилась предо мной, Вся — мысль, вся — красота, увитая цветами, С улыбкой девственной и девственной душой!.. Бедна, как нищая, и, как рабыня, лжива, В лохмотья яркие пестро наряжена — Жизнь только издали нарядна и красива, И только издали влечет к себе она. Но чуть вглядишься ты, чуть встанет пред тобою Она лицом к лицу — и ты поймешь обман Ее величия под ветхой мишурою И красоты ее под маскою румян. 1881 |
