БРАТЬЯМ О, не отказывайте, братья, Певцу, уставшему душой, Когда призывные объятья Он простирает к вам с мольбой И в песне, дышащей слезами, Как нищий, с жаждою любви, Готов открыть он перед вами Все язвы гнойные свои! Он ваших слез не отвергает, Он отзыв всем дает, любя, И знайте — он за вас страдает, Когда страдает за себя… Как волны рек, в седое море Сойдясь, сплотились и слились, Так ваша боль и ваше горе В его душе отозвались. О, он достоин состраданья, Ведь он за вас скорбит душой, И, осмеяв его страданья. Вы посмеетесь над собой! 1880 «Ты дитя… жизнь еще не успела…» Ты дитя… жизнь еще не успела В этом девственном сердце убить Жажду скромного, честного дела И святую потребность любить. Дела много — не складывай руки,— Это дело так громко зовет! Сколько жгучих страданий и муки, Сколько слез облегчения ждет!.. Между нищими всякого рода, Между членами робкой семьи, Над которой судьба и природа Шутят злобные шутки свои, В этом мире под вечным ненастьем, В море слез, в нищете и в крови, Всех беднее — кто беден участьем, Всех несчастнее — нищий любви.. Друг мой, ты так сильна и богата Детски чуткой душою своей,— Не ищи же несчастного брата У дверей многолюдных церквей: Этим нищим, просящим у храма, Все помогут: степенный купец, И слезливая, нервная дама, И успевший нажиться делец… Это рынок, достойный презренья, Где ты парою лишних грошей Покупаешь себе убежденье В доброте бесконечной своей. Это рынок тщеславья людского, И не встретят тут взоры твои Выраженья участья живого И слезу беззаветной любви. 1880 «Христос!.. Где ты, Христос, сияющий лучами…» Христос!.. Где ты, Христос, сияющий лучами Бессмертной истины, свободы и любви?.. Взгляни — твой храм опять поруган торгашами, И меч, что ты принес, запятнан весь руками, Повинными в страдальческой крови!.. Взгляни, кто учит мир тому, чему когда-то И ты учил его под тяжестью креста! Как ярко их клеймо порока и разврата, Какие лживые за страждущего брата, Какие гнойные открылися уста!.. О, если б только зло!.. Но рваться всей душою Рассеять это зло, трудиться для людей,— И горько сознавать, что об руку с тобою Кричит об истине, ломаясь пред толпою. Прикрытый маскою, продажный фарисей!.. 1880 ПОЛДОРОГИ
Путь суров… Раскаленное солнце палит Раскаленные камни дороги; О горячий песок и об острый гранит Ты изранил усталые ноги; Исстрадалась, измучилась смелая грудь, Истомилась и жаждой и зноем, Но не думай с тяжелой дороги свернуть И забыться позорным покоем! Дальше, путник, все дальше — вперед и вперед! Отдых после, — он там, пред тобою… Пусть под тень тебя тихая роща зовет, Наклонившись над тихой рекою; Пусть весна расстелила в ней мягкий ковер И сплела из ветвей изумрудный шатер, И царит в ней, любя и лаская,— Дальше, дальше и дальше, под зноем лучей, Раскаленной, безвестной дорогой своей, Мимолетный соблазн презирая! Страшен сон этой рощи, глубок в ней покой: Он так врадчив, так сладко ласкает, Что душа, утомленная скорбью больной, Раз уснув, навсегда засыпает. В этой чаще душистой дриада живет. Чуть склонишься на мох ты, — с любовью Чаровница лесная неслышно прильнет В полумгле к твоему изголовью… И услышишь ты голос: «Усни, отдохни!.. Прочь мятежные призраки горя! Позабудься в моей благовонной тени, В тихом лоне зеленого моря!.. Долог путь твой — суровый, нерадостный путь… О, к чему обрекать эту юную грудь На борьбу, на тоску и мученья?! Друг мой! вверься душистому бархату мха: Эта роща вокруг так свежа и тиха, В ней так сладки минуты забвенья!..» Ты, я знаю, силен: ты бесстрашно сносил И борьбу, и грозу, и тревоги,— Но сильнее открытых, разгневанных сил Этот тайный соблазн полдороги… Дальше ж, путник!.. Поверь, лишь ослабит тебя Миг отрады, миг грез и покоя — И продашь ты все то, что уж сделал любя, За позорное счастье застоя!.. 1880–1881 «Муза, погибаю!.. Глупо и безбожно…» Муза, погибаю!.. Глупо и безбожно Гибну от нахальной тучи комаров, От друзей, любивших слишком осторожно, От язвивших слишком глубоко врагов; Оттого, что голос мой звучал в пустыне, Не рассеяв мрака, не разбив оков; Оттого, что светлый гимн мой в честь святыни Раздражал слепых язычников-жрецов; Оттого, что крепкий щит мой весь иссечен И едва я в силах меч поднять рукой; Оттого, что я один и изувечен, А вокруг — всё жарче закипает бой!.. Говорят, постыдно предаваться сплину, Если есть в душе хоть капля прежних сил, — Но что ж делать — сердце вполовину Ни страдать, ни верить я не научил… И за то, чем ярче были упованья, Чем наивней был я в прежние года, Тем сильней за эти детские мечтанья Я теперь томлюсь от боли и стыда… Да, мне стыдно, муза, за былые грезы, За восторг бессонных, пламенных ночей, За святые думы и святые слезы, За святую веру в правду и людей!.. Муза, погибаю — и не жду спасенья, Не хочу спасенья… Пусть ликует тот, Кто от жизни просит только наслажденья, Только личным счастьем дышит и живет… 19 января 1881 |
