Где ты? Ты слышишь ли это рыданье, Знаешь ли муку бессонных ночей?.. Где ты? Откликнись на стон ожиданья, Черные думы улыбкой рассей… Где ты? Откликнись — и песню проклятья Светлою песней любви замени… Страстной отравой и негой объятья Жгучее горе, как сон, прогони!.. Нету ответа… толпа без участья Мимо проходит обычной тропой, И на могиле разбитого счастья Плачу один я с глубокой тоской… 1879 «Рыдать? — Но в сердце нет рыданий…» Рыдать? — Но в сердце нет рыданий. Молиться? — Для чего, кому? Нет, рой отрадных упований Чужд утомленному уму. Молитва мне не даст забвенья, Я жду любви, любви земной, Я жить хочу без размышленья, Всей юной силой, всей душой. Таить в душе свои страданья Я не могу — она полна И ждет хоть капли состраданья И молит хоть минуты сна. Кто ж облегчит немую муку, Кто осветит тот темный путь, Кто мне спасающую руку Захочет в горе протянуть?.. 1879 «В тине житейских волнений…» 1 В тине житейских волнений, В пошлости жизни людской Ты, как спасающий гений, Тихо встаешь предо мной. Часто в бессонные ночи, Полный тоски и любви, Вижу я ясные очи, Чудные очи твои; Слышу я речи святые, Чувствую ласки родные, — И, утомленный, больной, Вновь оживаю душой, И, от борьбы отдыхая, Снова готовый к борьбе, Сладко молюсь я, рыдая, С светлой мечтой о тебе. 2 Пусть ты в могиле зарыта, Пусть ты другими забыта — Да, ты для них умерла!.. Но для меня — ты живая, Ты из далекого рая К брату на помощь пришла. Сердце ль изноет от муки, Руки ль устанут в борьбе, — Эти усталые руки Я простираю к тебе. Где ты? Откликнись, родная! И на призыв мой больной Ты, как бывало, живая Тихо встаешь предо мной. 3 Кудри упали на плечи, Щечки румянцем горят, Светлые, тихие речи Страстною верой звучат: «Милый, не падай душою, Знай, что настанет пора — И заблестит над землею Зорька любви и добра. Правда, свобода и знанье Станут кумиром людей, И в беспредельном сияньи Будет и сердцу теплей…» 1879 «В тот тихий час, когда неслышными шагами…» В тот тихий час, когда неслышными шагами Немая ночь взойдет на трон свой голубой И ризу звездную расстелет над горами, — Незримо я беседую с тобой. Душой растроганной речам твоим внимая, Я у тебя учусь и верить и любить, И чудный гимн любви — один из гимнов рая — В слова стараюсь перелить. Но жалок робкий звук земного вдохновенья: Бессилен голос мой, и песнь моя тиха, И горько плачу я — и диссонанс мученья Врывается в гармонию стиха. 1879 «Когда душа твоя истерзана страданьем…» Когда душа твоя истерзана страданьем И грудь полна тоской, безумною тоской, — Склонись тогда пред тем с горячим упованьем, Кто — кротость и любовь, забвенье и покой. Откинь в уме твоем возникшие сомненья, Молись ему, как раб, с покорностью немой — И он подаст тебе и слезы примиренья, И силу на борьбу с безжалостной судьбой… 1879 «Пусть стонет мрачный лес при шуме непогоды…» Пусть стонет мрачный лес при шуме непогоды, Пусть в берег бьет река мятежною волной, С ночными звуками бушующей природы Сливаюсь я моей истерзанной душой. Я не один теперь — суровые страданья Со мною делит ночь, могучий друг и брат. В рыданиях ее — звучат мои рыданья, В борьбе ее — мои проклятия кипят. 1879 «Порваны прежние струны на лире моей…» Порваны прежние струны на лире моей, Смолкли любви и надежд вдохновенные звуки. Новая песня звучит и рыдает на ней, Песня осмеянных слез и подавленной муки. Пусть же она раздается, как отзыв живой, Всем, кто напрасно молил у людей состраданья, Пусть утешает своей безобидной слезой Жгучую боль и отраву тоски и страданья. 1879 ИУДА 1 Христос молился… Пот кровавый С чела поникшего бежал… За род людской, за род лукавый Христос моленья воссылал; Огонь святого вдохновенья Сверкал в чертах его лица, И он с улыбкой сожаленья Сносил последние мученья И боль тернового венца. Вокруг креста толпа стояла, И грубый смех звучал порой… Слепая чернь не понимала, Кого насмешливо пятнала Своей бессильною враждой. Что сделал он? За что на муку Он осужден, как раб, как тать, И кто дерзнул безумно руку На бога своего поднять? Он в мир вошел с святой любовью, Учил, молился и страдал — И мир его невинной кровью Себя навеки запятнал!.. Свершилось!.. |
