Аберврак лежит на самом берегу бухты, при устье речки, от которой он получил имя, и прямо против него — выход в океан, укрепленный в 50-х годах прошлого столетия небольшим фортом, который теперь оставлен. Прибрежная полоса, отделяющая бухту от океана, только и носит теперь имя Арморики (древнее имя Бретани); близ этого форта есть скалы и камни причудливых очертаний. Ландеда и развалины Троменека лежат на высотах над Абервраком, в виду океана. Со всего этого берега виден лежащий в море пустынный остров Девы (Не Vierge), на котором воздвигнут величайший из французских маяков, указывающий вход в Ламанш.
Мы все туда на праздник ходим…
Рыбак разумеет les pardons — «прощеные дни», которые исстари празднуются по всей Бретани танцами, шествиями, ярмарками и т. д.
СЦЕНА II
Из Арморики милой я родом...
Гаэтан называет свою родину Арморикой по-старинному. В его время она уже носила имя Бретани.
…Ты веришь,
Что в жилах у нас Одна — святая, французская кровь?..
Это не ходячее мнение; в то время, хотя и близкое к объединению Франции, большинство думало иначе, и Алискан, говорящий о «чужой и дикой Бретани» (действие 1, сц. 3), является характерным выразителем обывательских мнений.
Пусть напрасно заехал я в ваши туманы,
С Толозанской дороги свернув!
Бертран поехал на север, по поручению графа, выехав сначала на Толозанскую дорогу (La via Tolosana) — обычный путь пилигримов в Santiago с севера; путь этот указан в одном «путеводителе пилигримов» (Codex Campostellanus XII века; здесь значатся: Nomes, Saint-Gilles, Saint-Guilhem-du-Dftsert, Toulouse). В последние годы Bftdier в своей книге (Les Lftgendes ftpiques, recherches sur la formation des chansons de geste, 2 volumes, Paris, 1908), следуя указаниям Chansons de geste, проследил этот путь за Nomes на Париж через Clermonts-Ferrand. Монфор, выйдя из Лиона и направляясь к Тулузе, очевидно, вышел где-то южнее на Толозанскую дорогу; там-то Бертран и встретил его. Затем, исполняя поручение Изоры, Бертран свернул к северо-западу и достиг пределов Бретани.
Возле синего озера юная мать…
Весь монолог Гаэтана навеян романом «Lancelot du lac»; Ланселот был унесен из колыбели феей Вивианой на дно озера; она воспитала его; она учила его играть в шахматы, за обедом он сидел против нее в венке из роз даже в те месяцы, когда розы перестают цвести; когда же юный Ланселот стал тосковать и пожелал стать рыцарем, фея долго не хотела отпускать его, наконец научила его христианским заповедям рыцарства и сама отвезла ко двору короля Артура и прекрасной королевы Джиневры.
Действие третье
СЦЕНА I
Войска его святейшества
Крестовый поход против альбигойцев был вдохновлен папой Иннокентием III.
Орифламма Монфора
Герб Симона III Монфортского — в Версали. Все гербы зала крестовых походов (чертежи и описания) — см. в шестом томе «Galeries Historiques du Palais de Versailles» (Paris, 1840).
Они теперь в Безъе...
Событие относится в действительности к лету 1209 года. Знаменитые слова произнес папский легат Арнольд Амальрик; после этого, говорит хроника, в городе «не осталось ни одного живого существа»; Безье разграбили и сожгли.
…Первый день весенний, вы знаете, он — первый года день…
«Апрель и май — ключ всего года» (старая французская поговорка).
СЦЕНА II
Подсыпь немного ивовой коры…
Salix alba — известное в средних веках слабительное.
Сегодня я встаю на ночную стражу…
В обряд посвящения в рыцари входило, кроме поста и очистительной ванны, стояние на ночной страже в ночь перед посвящением; это называлось — «veillue des armes».
СЦЕНА III
Многие места диалога Изоры и Алисы, особенно то место, где Алиса играет роль клерка, заимствованы мной из провансальского романа XII века Flamenca.
Им же навеян мне характер графа. Оттуда же взято имя графа Archambaut (Арчимбаут — транскрипция Е. В. Аничкова), имена Алисы (у Châtelaine Фламенки две «damoiselles»: Алиса и Маргарита), Отгона и Клари. Наконец, из того же романа взяты мной некоторые отдельные образы и выражения в пьесе, например: волосы у графа, «как у черта на картинке»; «когда улыбается, скалит зубы по-собачьи»; «ярость любого дракона можно смягчить кротостию»; и др. (Срв. «Le roman de Flamenca», риЬИй d'apras le manuscrit unique de Carcassone, traduit et accompagnfi d'un glossaire par Paul Meyer, Paris — Biiziers, 1865).
Прекрасный, как святой Губерт
S. Hubert — «Арф1хе des Ardennes» XII века, покровитель охотников.
СЦЕНА V
Перекличка ночных сторожей
Ночные сторожа в Тулузе до сих пор кричат: «Minuit passii, dormez en paix!»
Действие четвертое
СЦЕНА I
Душистый кларет — смесь вина, меда, духов и пряностей.
Наука учтивой любви — куртуазия.
СЦЕНА III
Песня девушек
взята мною из разных майских песен («trimouzettes»). Начало ее:
C'est le mai, le joli mai,
C'est le mai, le iri ma çа.
(Срв.: E. В. Аничков, «Весенняя обрядовая песня», часть I, глава 3, стр. 168 и ел.).
Майское дерево — столб, украшенный цветами и лентами, — носили девушки в венках и с песнями или возили на телеге, запряженной волами.
Бароны и богатеи — постоянный титул провансальской знати: «rics oms е baros».
Песня первого менестреля — свободный перевод трех строф (I, II и IV) знаменитой сирвенты Бертрана де Борн: «Be m platz lo dous temps de pascor»[61] (все чередования рифмы соблюдены).
Песня второго менестреля — вольное переложение песенки пикарского трувера XIII века. Начало ее:
Le premier jor de mai
dou dous tans cointe et gai
chevalchai
entre Arras et Douai
(см. Аничков, «Весенняя обрядовая песня», т. I, стр. 124 и ел.).
Песня Гаэтана
принадлежит мне, но некоторые мотивы ее навеяны бретонской поэзией. В ней есть отголосок разговора ребенка с друидом, где друид говорит: «La Nftcessiffi unique, Ankou, риге de Douleur; rien avant, rien de plus»[62] (см. Villemarquft, Barzaz-Breiz).
В припеве повторяется постоянный мотив: «La neige tombait, le vent soufflait»[63] (сравн. A. le Braz, «Vieilles Histoires du pays breton», Paris, 1905, «N(J)el des Chouans»).
Что касается понимания песни Изорой, то оно зависит не только от ее собственного характера, но и от общего направления южного ума: италианский ученый Egidio Gozzi, говоря о провансальской поэзии, подчеркивает: «joi е poesia sono sinonimi, come pure sinonimi sono poesia et amors»[64] (Delle origini della poesia de medio evo, Torino, 1895). Суровый северный напев о Радости и Страданьи откликается в южном сердце как «Страданье — радость с милым». Joi на севере — высокое вдохновение, на юге — легкая весенняя радость.
Шутов сюда!
Показывать акробатические фокусы умели часто те самые жонглеры, которые умели петь. Слова моих жонглеров — заимствованы.
Крест на красном поле — герб Раймунда Тулузского, — см. «Galeries historiques de Versailles», t. VI.
