Осень 1905 «Всё так же бродим по земле…» Всё так же бродим по земле — Ты — ангел спящий непробудно, А я — незнающий и скудный, В твоем завернутый крыле. Слепец ведет с собой слепца, Но чаще вкруг мелькают стрелы, И я рукой оторопелой Храню взаимные сердца. Но, если ангел-лебедь никнет, Что́ я могу в его крыле? Стрела отыщет и проникнет И пригнетет к родной земле. Но будем вместе. Лебедь сонный И я — поверженный за ним — Как дым кадильный, благовонный, К началам взнесшийся своим. 17 октября 1905
«Лишь заискрится бархат небесный…» Лишь заискрится бархат небесный И дневные крики замрут, Выхожу я улицей тесной На сверкающий льдистый пруд. Лишь заслышу издали скрипки И коньков скрежещущий ход, Не сдержу веселой улыбки И сбегу на серебряный лед. Там среди толпы беспокойной Различу я твой силуэт, Очертанья фигуры стройной И широкий белый берет. Буду слушать скрипок аккорды Под морозный говор и крик И, любуясь на профиль гордый, Позабудусь на миг, на миг. Я уйду, очарованный взглядом, И, не раз обернувшись вслед, Посмотрю, возвращаясь садом, Не мелькнет ли белый берет? 1905 «Безрадостна бывает грусть…» Безрадостна бывает грусть, Как тополь, в синеву смотрящий. О, да, я знаю наизусть Ее туман непреходящий. 1905 «Свободны дали. Небо открыто…» Свободны дали. Небо открыто. Смотрите на нас, планеты, Как наше веселое знамя развито, Вкруг каждого лика — круг из света. Нам до́лжно точить такие косы, Такие плуги, Чтоб уронить все слезные росы, Чтоб с кровью вскрыть земляные глуби. Друзья! Над нами лето, взгляните — Безоблачен день, беззакатно светел. И солнце стоит высоко — в зените, И утро пропел давно уже петел. Мы все, как дети, слепнем от света, И сердце встало в избытке счастья. О, нет, не темница наша планета: Она, как солнце, горит от страсти! И Дева-Свобода в дали несказа́нной Открылась всем — не одним пророкам! Так все мы — равные дети вселенной, Любовники Счастья… 1905 Учитель Кончил учитель урок, Мирно сидит на крылечке. Звонко кричит пастушок. Скачут барашки, овечки. Солнце за горку ушло, Светит косыми лучами. В воздухе сыро, тепло, Белый туман за прудами. Старый учитель сидит, — Верно, устал от работы: Завтра ему предстоит Много трудов и заботы. Завтра он будет с утра Школить упрямых ребяток, Чтобы не грызли пера И не марали тетрадок. Стадо идет и пылит, Дети за ним — врассыпную. Старый учитель сидит, Голову клонит седую. 1-10 февраля 1906 Ветхая избушка Ветхая избушка Вся в снегу стоит. Бабушка-старушка Из окна глядит. Внукам-шалунишкам По колено снег. Весел ребятишкам Быстрых санок бег… Бегают, смеются, Лепят снежный дом, Звонко раздаются Голоса кругом… В снежном доме будет Резвая игра… Пальчики застудят, — По домам пора! Завтра выпьют чаю, Глянут из окна, — Ан, уж дом растаял, На дворе — весна! 1-10 февраля 1906 Снег да снег Снег да снег. Всю избу́ занесло. Снег белеет кругом по колено. Так морозно, светло и бело! Только черные, черные стены… И дыханье выходит из губ Застывающим в воздухе паром. Вон дымок выползает из труб; Вон в окошке сидят с самоваром; Старый дедушка сел у стола, Наклонился и дует на блюдце; Вон и бабушка с печки сползла, И кругом ребятишки смеются. Притаились ребята, глядят, Как играет с котятами кошка… Вдруг ребята пискливых котят Побросали обратно в лукошко… Прочь от дома на снежный простор На салазках они покатили. Оглашается криками двор — Великана из снега слепили! Палку в нос, провертели глаза И надели лохматую шапку. И стоит он, ребячья гроза, — Вот возьмет, вот ухватит в охапку! И хохочут ребята, кричат, Великан у них вышел на славу! А старуха глядит на внучат, Не перечит ребячьему нраву. |
