(Обсуждая эту статью Конвенции на борту «Ориана» с секретарем Великого магистра Гомпеша – Дубле – Наполеон цинично заметил: «Надеюсь, что гроссмейстер будет доволен нашим великодушным с ним обращением, хотя он того не заслуживает, поддавшись обольщению обманчивых обещаний России, искавшей завладеть Мальтой во вред Франции». И в самом деле – из обещанной Гомпешу согласно статьи денежной компенсации гроссмейстер получил от Бонапарта всего-навсего 15 000 франков! – В.А.).

   Статья 3. Кавалеры Ордена св. Иоанна Иерусалимского из французов, находящиеся в Мальте, могут возвратиться в свое отечество, и пребывание их в Мальте сочтется за пребывание во Франции.

   Республика Французская употребит свои добрые услуги у Республик Цизальпинской, Лигурийской, Римской и Гельветической (марионеточные «республики», созданные французскими оккупантами на территории завоеванных ими Италии и Швейцарии), чтобы сия статья была принята и для Кавалеров их наций.

   Статья 4. Республика Французская Кавалерам французским, пребывающим ныне в Мальте, определяет по смерть по 700 ливров пенсии, а старым, шестидесяти лет и более, 1000 ливров.

    Республика Французская употребит свои добрые услуги у Республик Цизальпинской, Лигурийской, Римской и Гельветической, чтобы и они определили такие же пенсии Кавалерам их наций (и эти обещания также остались невыполненными! – В.А.).

    Статья 5. Республика Французская употребит свои добрые услуги у других держав Европейских, чтобы они Кавалерам их наций оставили прежние права их на имения Орденские, в их владениях находящиеся (разумеется, французы и не подумали выполнить это обещание; впрочем, немногим лучше отнеслись к «своим» мальтийским рыцарям и коронованные главы «других держав Европейских» – все они, за исключением суверенов Австрии, России и Баварии, не замедлили конфисковать в свою пользу все находившиеся в их владениях «имения Орденские», по-иезуитски обставив это как «наказание» мальтийских рыцарей за «недостаточное рвение» в деле обороны Мальты от «врагов тронов и алтарей»! - В.А.).

     Статья 6. Частные собственности кавалеров на островах Мальте и Гоццо оставляются им, как имущество партикулярное (в скором времени французы «выжили» с Мальты и Гоццо всех задержавшихся там почему-либо мальтийских кавалеров! – В.А.).

     Статья 7. Кавалеры на островах Мальте и Гоццо могут, как и прежде, свободно отправлять Апостольскую Римско-католическую веру, сохраняют свои собственности и привилегии, и не подвергнутся накакой особливой контрибуции.

    Статья 8. Все гражданские установления, во время правления орденского состоявшиеся, остаются в своей силе непременными.

                                         Заключено вдвойне на корабле «л Ориан»,

                                         пред Мальтою, 24 Прериаля шестого года

                                         Французской Республики,

                                          12 июня 1798 года».

    Письмо Великого Магистра Фердинанда барона фон Гомпеша от 12 июня 1798 г., адресованное полномочному министру Державного Ордена Святого Иоанна Иерусалимского бальи Франкону с просьбой разослать его в копиях.

   «Сего месяца 7-го числа начинал показываться на здешних водах плывущий с восточной стороны французский конвой, составленный частью из военных, частью из купеческих, числом около 50-ти, судов, на которых посажено было множество войска, под прикрытием шести фрегатов. На другой же день сей конвой вытянулся в линию противу острова и порта, не возбраняя, однако, свободно проходить в оный всем нашим купеческим судам и даже военному нашему кораблю и фрегату, находившимися в крейсировании. Также разные мелкие суда, как-то канонерские лодки и другие, шедшие в порт, как для починки, так и для приему запаса, были пропускаемы всегда с обыкновенным уверением и дружеством. Потом, 9-го числа усмотрен был другой многочисленный конвой, коего почли по справедливости за Тулонский, ибо прежде пришедший был Чивитавекский и из других мест, составлял всего-навсего около 33 кораблей и фрегатов, да до двухсот и более других судов и приближал при попутном ветре к острову, построился весь в линию против берегов онаго. Агент французского консульства потребовал от нас изустно и от имени генерала Бонапарте, яко Главного командующего флотом, позволения войти ему с войском в порт Наш. В следствие чего поспешно был созван Совет, где положено было, что мы, имев правилом узаконительный нейтралитет, каковой соблюдали мы в точности противу всех держав, но там отнюдь не было возможности впускать более 4-х военных судов в одно время. Сверх того, и самая наша безопасность того требует. Таковой ответ получил от нас вышеозначенный агент.

     Мы, между тем, доканчивали нужные и сильные возможности устройства, что самое производимо было и прежде, а особливо за неделю пред тем старались всемерно привести все в порядок, на тот конец, чтоб учредить отпор неприятелю, о коем извещали Нас. Что он был еще далече.

     Войско наше, большею частию составленное из поселян, выступило к занятию разных постов, снабденных уже прежде всякою потребностию. И мы надеялись на крепкий отпор со стороны наших противу французов, ежели сии покусятся учинить высадку на остров и чрез целую ночь бдение было величайшее. Но вчера поутру 10 июня усмотрено, что в недальнем расстоянии от наших берегов приближалось около 60-ти французских лодок с войском. Почему поставлено было противу того самого места довольно порядочное число людей для воспрепятствования десанту. Но как некоторые из подчиненных потревожили криком, якобы нападение последовало в другом месте, то Мальтийское войско бросилось туда со всею поспешностию, оставя прежний пост беззащитным. Между тем французы успели приблизиться к берегу и беспрепятственно овладели прилежащею к оному Башнею, каковую долженствовали охранять те самые офицеры, кои толико постыдно отвлекли наших людей от сего важного поста. Едва сие последовало, как вдруг открылась нарочно вымышленная ложная тревога, от которой наше войско, яко составленное из поселян, без всякого опыта и еще в первый раз выведенное против сильного неприятельского огня, пришло в великий страх и бросилось бежать, оставив почти одного своего генерала, который с малым числом окруживших его людей долженствовал делать в одно время сильный отпор, а в существе искать себе безопасного места. В сие самое время французы высаживали свои войска и приметным образом усиливались, потом рассеялись они по селениям для грабежа и других обыкновенных насилий. Кавалеры[12] вознамерились было преследовать французов, тем более, что и время споспешествовало для произведения сего в действие. Но некое злое внушение, посеянное в нашем войске, якобы Кавалеры, как из французов, так и из других наций, суть вообще изменники, не только послужило поводом уклониться нашему войску от повиновения Кавалерам, но и заставить еще оное произвести убийство над некоторыми суще невиновными. Мнение об измене Кавалеров наших, скоропостижно овладевшее целым нашим войском, заставило Мальтийцев быть без всякого начальника, и их действия остались без управления.

     Измена же последовала со стороны самих Мальтийцев, ибо, хотя действительно было отпущено великое количество провианту и амуниции, однако все войско терпело недостаток в одном и другом.

     Итак, одни приписывают измену Мальтийцам, а другие Кавалерам. В таковых обстоятельствах, в которых наше войско было объемляемое страхом всегда далее и далее удалялось, то и можете себе вообразить, сколь стремительны были успехи неприятелей. Еще до захождения солнца подступили они к воротам, именуемым Бомбовые, для защиты которых не было там войска, оное быв вяще уверено в явной измене, бежало от лица неприятеля, воображая себе вящие бедствия, и в ту же пору лишенное хлеба, пороху и пуль.