«Его Величество благосклонно изволил осматривать все подробности устройства подводной лодки и осчастливил меня Монаршим отзывом: „Чрезвычайно умно придумано“».
Спустя несколько дней Высочайшим приказом по Морскому ведомству Александровский был награжден орденом Владимира 4-й степени и зачислен на службу «вольным механиком» в чине титулярного советника с годовым жалованьем 5000 рублей и правом ношения мундира.
Кстати говоря, согласно «Табели о рангах», штатский чин титулярного советника соответствовал морскому чину лейтенанта. В 1875 г. Александровский был уже надворным советником, что соответствовало чину капитана 2-го ранга.
Что касается жалованья, то 416 рублей в месяц были тогда хорошими деньгами. В качестве примера можно отметить, что даже через 48 лет (в 1914 г.) средняя цена коровы составляла в России всего лишь 50 рублей. Цены 1866 г. были ниже в два-три раза.
Поэтому многочисленные заявления отечественных историков о том, что «деятельность Александровского не нашла поддержки у царского правительства» являются ложью. Напротив, с этой деятельностью «тупые царские чиновники» связывали немалые надежды, а с самим изобретателем Морское ведомство поддерживало деловые отношения около 20 лет!
Вскоре на лодку прибыла военная команда, состоявшая из одного офицера, шести унтер-офицеров и пятнадцати матросов. Командиром лодки поначалу стал военный инженер, капитан Рогуля, позже его сменил капитан 1-го ранга Эрдман, а в 1870 г. — капитан 1-го ранга Андреев[80]. В течение июня-августа 1866 г. лодка Александровского неоднократно успешно погружалась в Средней гавани и на Большом рейде Кронштадта. Находясь на глубине нескольких метров, она маневрировала, всплывала и возвращалась своим ходом в гавань.
МТК подвел итоги:
«Главный вопрос о возможности подводного плавания решен: лодка, сделанная Александровским, удобно и легко опускается в воду и всплывает».
Большую часть своих обещаний изобретатель выполнил, осуществленную им идею МТК признал «отважной» и «патриотической», на дальнейшее усовершенствование субмарины Морское ведомство выделило еще 50 тысяч рублей.
Испытания ее продолжались более трех лет. За это время изобретатель неоднократно вносил усовершенствования. Так, к лету 1868 г. он несколько удлинил лодку (до 120 футов, т. е. 36,5 м). Вместо одной балластной цистерны объемом 400 куб. футов установил три цистерны по 120 куб. футов: в носовой, центральной и кормовой части. Площадку входного люка оградил леером на стойках.
Летом 1870 г. изобретатель установил на корпусе лодки железную башенку высотой 6 футов (182 см) и диаметром 2,5 фута (76 см). Он хотел проверить, может ли лодка, управляемая рулевым в этой башенке плавать в позиционном положении в свежую погоду.
Позже Александровский вспоминал:
«Осенью того же года, в самую бурную погоду и при сильном волнении лодка, вся погруженная на 6 футов под водою и имевшая все время одну лишь башню на 2 фута над горизонтом воды, без малейшей качки прошла на большом Кронштадтском рейде от форта „Константин“ до Лондонского маяка».
Поздней осенью 1868 г. был проведен эксперимент по длительному пребыванию корабля на глубине 30 футов (9,1 м).
«В лодке находились: командир — капитан Эрдман, 6 офицеров и 15 человек команды. Лодка была спущена в 3 часа пополудни и оставалась под водой до 8-и часов следующего утра (т. е. 17 часов — А.Т.). Во время пребывания под водою г.г. офицеры и команда нижних чинов пили, ели, курили, ставили самовар… и никто не ощущал ни малейшего неудобства пребывания в лодке под водою»…
В 1869 г. на высочайшем смотре в Транзунде она прошла дистанцию около 300 сажен (чуть более 640 метров) на глубине 14 футов (4,26 м). В том же году была назначена комиссия, перед которой изобретатель должен был пройти под водой на глубине 15 футов (4,57 м) расстояние в полторы мили (2,8 км) от Лондонского маяка возле Кронштадта до специально поставленного корвета «Гридень». Хотя эта дистанция была пройдена, лодка несколько раз всплывала на поверхность и ударялась о дно.
Схема подведения мин под днище корабля по замыслу Александровского. 1 — мины; 2 — подводная лодка
Позже (в 1876 г.) в отзыве МТК было сказано:
«Известно, что самые удачные движения лодки… были совершены с помощью ручного регулирования, в высшей степени утомительного, могущего продолжаться только несколько минут. Обыкновенно же колебания лодки на глубине при ее движении ограничивались дном рейда и его поверхностью. Лодка, опустившись под воду и двигаясь вперед по данному направлению, ударялась об дно раньше, чем регуляторы останавливали ее падение, после чего лодка подымалась кверху, продолжая двигаться вперед, и показывалась на поверхности прежде, чем регуляторы могли остановить ее восхождение».
Александровский оправдывался тем, что под килем субмарины была слишком малая глубина — около 8 футов (2,43 м). По его мнению, чтобы лодка могла свободно ходить под водой, под килем следовало иметь не менее 15–20 футов (4,57-6,1 м), поэтому испытания при 15-футовом погружении следует проводить там, где глубина моря не меньше 60 футов (18,3 м).
Но, с другой стороны, с учетом вероятности проваливания на слишком большую глубину (как случилось накануне высочайшего смотра в Транзунде в 1869 г.) Александровский признал необходимым установить, какое максимальное давление воды может выдержать его субмарина. С этой целью 22 июня 1871 г. лодку проверяли на прочность в Биоркезунде. Ее загерметизировали и без экипажа погрузили на предельную, согласно расчетам Александровского, глубину 82 фута (25 метров). Предварительно к корпусу прикрепили шесть мягких надувных понтонов. После 30-минутного пребывания на глубине по шлангам накачали воздух в понтоны и подводная лодка всплыла. Никаких признаков течи обнаружено не было.
На следующий день представитель МТК контрадмирал Стеценко, вопреки мнению Александровского, приказал погрузить лодку на 98 футов (30 м). Корпус лодки не выдержал забортного давления, герметичность его нарушилась, лодка затонула.
Попытки поднять ее на поверхность с помощью понтонов оказались тщетными, ибо последние не были рассчитаны на такую глубину. В течение двух лет велись подготовительные работы. Наконец, в 1873 г. лодку подняли. Александровский восстановил свою субмарину, однако интерес МТК к ней угас. Дело в том, что испытания выявили ряд серьезнейших недостатков:
1) Пневматический двигатель позволял развивать скорость под водой не более 1,5 узла (в 4 раза меньше расчетной величины);
2) Дальность плавания составила немногим более 2,6 миль (в 7 раз меньше расчетной величины).
3) Лодка очень плохо держала заданную глубину. Так, при прохождении на испытаниях 2 октября 1869 г. дистанции в 1,5 мили она постоянно показывалась на поверхности.
4) Лодка, как и «Ныряльщик» Брюна и Буржуа, оставляла на поверхности воды демаскирующий след из пузырьков отработанного воздуха.
5) Вооружение (всплывающие мины) было ненадежным и неудобным, оно не прошло практической проверки.
В результате МТК вынес решение, что подводная лодка Александровского непригодна для военных целей, восстановление ее и дальнейшая работа по устранению недостатков нецелесообразны. Она была превращена в спасательный понтон при Минном отряде.
Общее устройство подводной лодки Александровского
Изобретатель разработал еще несколько интересных проектов. Так, в октябре 1875 г. он предложил Морскому ведомству проект перестройки своей подводной лодки, с увеличением ее водоизмещения до 630 тонн и оснащением паровой машиной. Она могла бы плавать, оставив на поверхности лишь высокую смотровую рубку. Комбинированная силовая установка включала паровую машину и паровой котел (на угольном топливе) для движения на поверхности воды, а также пневматический мотор, работавший на сжатом воздухе. Пневмодвигатель предназначался для движения на глубине около 1,5 метра, ограниченной высотой рулевой рубки.
