О мой друг, если из-за тебя станет мир мне злым недругом вдруг,
Не беда – мне довольно тебя. Ты одна мой единственный друг.
Ведь когда я отдался любви, я совета друзей не просил,
Худший враг мой не мог превзойти мной самим причиненных мне мук.
Но душа не страшится скорбей, телу страшная боль не страшна,-
Телу-праху, душе неживой незнаком перед болью испуг.
Радость встречи не мог я познать, расставания скорбью смущен,
Но зато сделал светлой и тьму мне зулмат безотрадных разлук.
О садовница! Дымом, золой стали розы следов для меня,
Пепелище – мой горький удел, твой удел – вешний сад, пышный луг.
Меч соблазна она занесла, натянула на лук тетиву,-
Сердцу смерть принесет этот меч, мне тоску принесет этот лук.
Физули! Отлетела душа – я с дороги любви не сошел;
На плите напишите мне: «Страсть его заключила в свой круг».
Бессилен друг, коварно время, страшен рок,
Участья нет ни в ком, лишь круг врагов широк,
Лишь страсть, как солнце, горяча, но безнадежна.
Кто честен – на землю упал, зато подлец высок.
Слабеет разум, совесть упрекает глухо.
Растет любовь, а с ней и горе,- все не впрок!
Я чужд своей стране, без родины, без правды.
Исчерчен этот мир витьем коварных строк.
Любая девушка – источник зла для сердца,
Любая бровь – как серп: смертельный завиток.
Вот мак, колеблемый зефиром,- наше знанье,
Вот отражен в воде и искажен цветок.
Желанному предел,- но сколько испытаний
И горя на пути, пока найдешь итог!
Любовь, как тара тонкий стон, неуследима,
Сам виночерпий – легкой пены маленький глоток.
Нет у меня друзей, бегу я от меджлиса,
Кто мне укажет путь? Я всюду одинок.
Морщины Физули от горя стали резче,
Вот почему он желт, вот почему поблек.