Придворные вельможи гопожи,
Придя, спросили: «Зулейха, скажи,
Правдив ли слух – мы верить не могли, –
Что ты в раба влюбилась, как Лейли!
Ущерб своей ты чести нанесла!
Худая слава о тебе пошла!»
«Уж если здесь вы,- как я ни плоха,-
Вы гости мне! – сказала Зулейха.-
Вы – добрые советчики, друзья,
Живите в счастье вы! Несчастна я!
Со мною проведите этот день,
От сердца отгоните горя тень».
If гости чинно, вслед за Зулейхой,
Вошли в прохладный внутренний покой,
Где трапеза дневная их ждала.
Всем женщинам хозяйка раздала
Ножи и яблоки своих садов
И молвила: «Отведайте плодов!»
Кормилице ж велела: «Поспеши
К Юсуфу, о наставница души!
Пусть пальму стана и нарциссы глаз
Увидят все, сидящие у нас».
Когда Юсуф правдивый – мир ему! –
Вошел в чертог, как яркий луч во тьму,
Свет полдня пред лицом его померк,
Сердца всех женщин в горе он поверг.
И не могли они ни глаз отвесть
От юноши, ни слова произнесть.
Все, разрезая яблоки, вокруг
Порезали ножами пальцы рук,
И, кровью обливался,- взгляни! -
Как мертвые, попадали они.
Очнувшись видят: от крови мокры
Одежды их, подушки и ковры.
Понуря головы, они тогда
Заплакали от горького стыда,
Так говоря: «Умрем подле тебя!
Ты розой счастья стала, полюбя.
Тебя, невежды, упрекали мы…
Ты видела, чем сами стали мы!»
И Зулейха открыла дверь словам:
«Хоть не пришлось сгорать любовью вам,
Как мне, по сразу вы упали с ног.
А жизнь моя вся – мук сплошной поток!
Палит и жжет мне душу огнь любви,
Объявший твердь и сушу огнь любви –
От рыбы, мир несущий на спине,-
И до звезды, плывущей в вышине,-
Нить и основу в ткани бытия
Связующий! И вот – любовь моя».
