* Каждая заря – румянец щек утренней возлюбленной моей; Солнцу, как зерну, взойти помог зной дыханья, отданного ей. Молния – мгновенная стрела моего колчана,- кто быстрей? Облако – изменчивая мгла, дым холодный от моих огней… Прах я отряхнул от ног своих,- стала и земля существовать. * Слушай, Саидо, повсюду стон ищущего правды существа! Разумом чудесным одарен всякий, кто познал меня едва. Тем, кого уж нет, и тем, кто есть, надобны равно мои слова. Некогда услышанная здесь речь моя – для двух миров жива… Руку положу к тебе на грудь,- всякая любовь есть благодать. * * * Я запятнан, как мака цветок,- но цветущим кажусь? Я для собственной раны, как пластырь, жесток? – Не страшусь! Для страстей и соблазнов давно я ослеп и оглох, Я в миру одинок,- так зачем в хороводе кружусь? Как молитвенный дом в годовщину, я в траур одет: Я оплакивать мудрых убийственный рок пригожусь!… Я и кончика пальца вином не смочил на пирах, Угощеньем Хатама я брезговать мог,- и горжусь! Современников грубость меня убивает порой,- Будто изморозь, мертв, на траву у дорог я ложусь!… Но застрянет дыханье, как в скважинах флейты,- в устах, Если с нашими знатными хоть на часок я свяжусь! Если я, Саидо, заблудившись, на пир попаду, Ожерельями слез украшаюсь не впрок – и стыжусь! * * * Мне шапка странника родней, чем сень крыла священной птицы. На мягком бархате трудней, чем на циновке, сном забыться! Противны цепи на дверях и стражи кислое лицо! Лачуга нищего славней дворца и царственной столицы. Один горбатому совет – скорее спину распрямить! Приятней с посохом брести, чем с болтуном в пути сродниться. Ты видишь двери во дворец? Не приглашают? Не жалей! - Пусть лучше, вместо тех дверей, разинут пасти лев да львица! Домовладельцу грязь в жилье – что драгоценная сурьма! Водой алмазов,- пей и пей! – но рот сухой не освежится!… Светлеют очи от сурьмы, душа – от горечи светлей,- Для цветника ее скорбей – жаль – не бывает очевидца!… Нет дела праздным богачам до мужа разума нигде… Стекляшке – мелочный скорей, чем изумруду, изумится! Простонародье, голытьба великодушнее, чем знать!… Нужней небесных эмпирей сей жернов мельничный вертится! Но слова правды на земле не понимают, Саидо! Молчать с невеждами – мудрей, чем в лицемера обратиться! * * * Я птицу бескрылую видел и вспомнил,- не я ли таков? Услышал – сова закричала, и вспомнил разрушенный кров… За ту, что меня обманула, на смерть я согласен идти! Всю ночь мне рука моя снилась, кинжал и дыханье врагов… Я к морю стремился – и вспомнил: душа моя – водоворот… И вспомнил я травы сухие печальных родных берегов… Ах, пашня моя не богата ничем, кроме сорной травы! Я вспомнил бесплодные нивы и пыль уходящих веков… Пришел Саидо и заметил: с тюльпана упал лепесток… И вспомнил: я – дичь на охоте – стать жертвой кровавой готов! * * * Скорей, виночерпий, вина! Чтоб оставила душу тревога, Чтобы гурия, смехом пьяна, обходилась со мною не строго! Задохся я гнаться за мушками родинок черных твоих! Усталые вздохи мои муравьиных сильней не намного… Все множится он и вздувается – страстью наполненный вздох: На гроздь винограда похож… успокоиться дай ради бога!… Я буду сгорать до рассвета на этом беспутном пиру… К тебе, в недозволенный дом, сладкоустным и мудрым дорога! Легко виноградное зернышко: суть виноградника в нем,- Вот так вдохновила и ты без тебя прозябавших убого! Нарциссы безглазыми выглядят, если не видят тебя, И райское древо само, как паук, уползет, кривоного!… Не пей за столом угнетателей – ядом окажется мед. Гони этих трутней за дверь – или мертвым паду у порога. Волшебным служить фонарем я хотел для горящей свечи, Чтобы окна сказали мои, что моя озарилась берлога! * * * Если сменишь гнев на милость, о жестокая! – Чем плохо? Если б скорбь угомонилась, о далекая! – Чем плохо? Мотылек с огнем свечи пробеседовал до солнца, Вовсе пламя не затмилось, ясноокая! – Чем плохо? Поскользнулся я, дай руку!… Если б стынущему телу Стать душою согласилась дева строгая! – Чем плохо? Извертелся я, но все же кое-что припас для пира! Если б гостьей ты приснилась, душу трогая? – Чем плохо? От росы не зябнет солнце,- к бедняку прийти не брезгуй! Стерегу, чтоб ты явилась, у порога я…- Чем плохо? Конь! Зачем ты убегаешь? Я – безногий и безрукий: Чтоб со мной соединилась быстроногая! – Чем плохо? Саидо поишь ты ядом не исполненных желаний! Если б вечно не глумилась – «недотрога я»! – Чем плохо?… * * * Сдвигались брови,-и казалось, что молнии блистали. Воспламенялись наши страны! Теперь от войн устали. Не знают матери покоя… Так раковины перлов Прижались к водорослям грудью, чтоб их не опростали! Однако нет и в наше время признания достойным,- Покрылись ржавчиной зеленой клинки дамасской стали! Узнаешь по лицу посланца о том, как мне живется: Всегда на крыльях голубиных возлюбленным писали. Людские головы и ныне – что пузыри пустые! Все потому, что кровь друг друга вы, как вино, хлестали! Не стало щедрых дастарханов… на ключ закрыты двери… Все потому, что благородных сквалыги обуздали! Один конец у скопидомов: придавит их до срока Вьюк не исполненных желаний – свое не наверстали! Ах, крови Саидо горячей хотят ресницы гурий: Дрожа, как тонкие кинжалы, к несчастному пристали!… |
