Йохен Ноймайер глубоко вздохнул, понимая, что придется расстаться с широко задуманной игрой, и набрал номер комиссара полиции Вольмана.

— Я сейчас буду у вас, герр комиссар, — меланхолично сказал он в телефонную трубку.

Ровно в двенадцать Галва снова появился в канцелярии директора фирмы ТАНАСС, где кроме Говарда и Штрайтцера находился Лино Торанце.

— Это мистер Торанце… — представил его полковник.

Тот изобразил некое подобие улыбки, Галва повторил его гримасу.

— Вас, мистер Галва, ожидает важная задача, — продолжал Говард. — Речь идет об одном вашем земляке.

— Все, что я делаю, — спокойно ответил Галва, — так или иначе касается моих земляков.

По существу, Галва, произнося это, был абсолютно правдив.

— Конечно… — кивнул Говард, но, вполне естественно, имел в виду совсем другое. — Только сейчас речь идет о чрезвычайных обстоятельствах. Через два часа вам предстоит вылететь в Стамбул… — Помолчав, полковник передал Галве кожаную папку: — Здесь паспорта, авиабилеты и деньги. Там же весь план акции. Ее кодовое название «Утренняя звезда». С вами полетят господа Крайски, Сантанелли и Торанце, специалист по подобным делам. Отвечаете за акцию в целом вы, мистер Галва. Вы меня понимаете?

— Разумеется, сэр.

— Будьте любезны, — обратился полковник к Штрайтцеру, — позовите Крайски и Сантанелли. — Затем снова повернулся к Галве; — Здесь, в зале заседаний, вы вместе со всеми подробно изучите план операции и отправитесь прямо на аэродром.

— Да, сэр, — ответил Галва, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

Чего он только не предпринимал, чтобы хотя бы отчасти разгадать замыслы Говарда! Теперь же он не только держит в руках план операции, но даже будет руководить ею. Жаль только, Райн, а следовательно, и Прага ничего не узнают, потому что у него уже не будет возможности связаться с ней…

Когда в кабинете появились Крайски и Сантанелли, все трое пошли в зал заседаний.

— Мистер Галва, задержитесь на минутку, — бросил Говард и после небольшой паузы продолжал: — Я хотел вам сказать, что кроме восьми тысяч долларов награды после успешного выполнения акции в Стамбуле вас будет ждать американский паспорт и место офицера службы в Центре. Сразу же после возвращения вы вместе со мной вылетите в Нью-Йорк.

Штрайтцер от удивления открыл рот: американец об этом ни разу даже не обмолвился!

— Для меня это большая честь, сэр, — ответил Галва, и у него дрогнули колени: ведь это было целью его многолетней работы! Хотя фирма ТАНАСС и являлась важным филиалом американской секретной службы, но проникнуть в средоточие разведки противника было мечтой каждого разведчика. Теперь до этого оставался один шаг!

Но как совершить этот шаг, Галва узнал только в зале заседаний, когда вместе с Торанце, Крайским и Сантанелли принялся изучать план операции «Утренняя звезда». Здесь ему снова стало не по себе.

— Кто же он такой, этот Машита? — спросил Крайски, просматривая фотографии чехословацкого инженера.

— Какой-нибудь важный господин, — ответил Сантанелли, раскрыв в улыбке ряд золотых зубов, — иначе бы не стали собирать такую группу и выбрасывать столько денег…

— Будьте добры, говорите по-английски! — приказным тоном попросил Галва. — Мистер Торанце нас не понимает.

— Хорошо-хорошо, — заворчал Крайски по-английски, заметно умерив свое красноречие.

Зато Сантанелли, несмотря на то что говорил по-английски не намного лучше Крайского, постоянно что-то бубнил. Торанце в основном понимал его, а если они не могли договориться, то выручал итальянский.

Галва слушал их, но мысли его были далеко. Задумавшись, он посмотрел на телефон. Ему было бы достаточно всего нескольких неконтролируемых минут.

— Девушка будет ждать? — вывел его из этого состояния Торанце.

Галва заставил себя улыбнуться и махнул рукой:

— Девушки подождут!

Как только Гита Райн обнаружила, что за ней следят, она автоматически вспомнила все, что ей надлежало делать в подобном случае. Хотя она была уверена, что избавилась от слежки, инструкции со всей определенностью требовали: перед тем как исчезнуть, она должна предупредить Галву. Ехать домой было рискованно, идти на условленную вечернюю встречу с Галвой она тоже не могла. Оставались только два выхода: послать Галве телеграмму с зашифрованным паролем опасности или попытаться застать его дома. Гита решила использовать оба…

Сначала она зашла в ближайшее почтовое отделение и послала Галве телеграмму с простым текстом: «Сестра приедет сегодня вечером, Гельмут». Это означало, что ей грозит опасность и еще сегодня вечером она должна скрыться. В дальнейшем связь с Галвой должен был поддерживать заранее подготовленный агент.

Как только Гита вышла из здания почты и села в машину, начался проливной дождь. Улицы, увешанные гирляндами разноцветных реклам, окутала туманная дымка. Поежившись, Гита подняла стекло и включила дворники.

Она не могла избавиться от странного чувства, вызываемого в ней грозой. Она ясно сознавала, что это глупо, но все равно чувствовала себя беспомощной и опустошенной. Она словно оказывалась во власти неведомой силы, на которую не могла повлиять. Такое подавленное состояние во время грозы она испытывала с детства. И повтори она тысячу раз, что это не имеет под собой почвы, беспокойство не оставило бы ее.

Гита проехала несколько улиц, все время контролируя, нет ли сзади слежки. Потом резко затормозила у телефонной будки. Как только она вышла из машины, на нее обрушились потоки воды. Вбежав в будку, она набрала номер телефона квартиры Галвы. Гудки в трубке сливались с монотонным шумом дождя. Внезапно от резкого удара молнии улица озарилась, и сразу же угрожающе загремел гром. Гита упрямо прижимала трубку к уху, ожидая чуда…

И снова блеск молнии осветил все вокруг. Райн захлопнула дверцу телефонной будки и перебежала к машине. Вытерла платком мокрое лицо. По крыше «фиата» стучали капли дождя, по лобовому стеклу струилась вода, в машине стало нестерпимо душно.

Гита включила зажигание и поехала к центру города. У входа в банк, где у нее был именной сейф, она остановилась. Там она достала новый паспорт на имя Моники Дулард и деньги, а паспорт Гиты Райн заперла в сейф.

Из банка она позвонила квартирной хозяйке и сообщила, что уезжает на несколько дней во Франкфурт, порадовав, что привезет от своего дяди обещанного щенка.

Но тут в игру вступила сила, которой издавна опасаются разведчики, — случай! Если бы Гита позвонила квартирной хозяйке на полчаса позже, то наверняка узнала бы, что посыльный из цветочного магазина принес десять чайных роз, и это избавило бы ее от многих затруднений. Но она позвонила на полчаса раньше…

Далее она действовала в соответствии с планом, разработанным на случай возникновения опасности: избавилась от машины. Она заехала в большой гараж и попросила провести комплексное обслуживание машины. Оттуда Гита проехала на такси к вокзалу и остановилась у пассажа, увешанного рекламой дамской парикмахерской «Коррина». Перед этим она купила в соседнем магазине элегантный чемодан, два платья, предметы личного туалета и белье. И лишь потом зашла в парикмахерскую.

— Мне бы хотелось удивить моего мужа, — сказала она услужливому парикмахеру. — Вы мне не поможете?

— Ну, конечно, уважаемая… Вы бы очень хотели его удивить?

Гита провела рукой по светло-золотистым волосам и кивнула.

Парикмахер чуть-чуть отошел, прищурил один глаз и воскликнул:

— Волосы сделаем цвета черного дерева, брови подбреем, удлиним ресницы — и господин супруг попросит вас предъявить паспорт!

— Тогда попытайтесь, — согласилась Райн, потому что приблизительно так выглядела она на фотографии в новом паспорте.

Когда Гита встала с кресла, ей пришлось признать, что парикмахер успешно выполнил свое обещание.

В то время как Галва со своими коллегами штудировал план операции «Утренняя звезда», Говард со Штрайтцером изучали магнитофонные записи телефонных разговоров. Так как разговоры по большей части велись на немецком языке, Штрайтцер переводил, а Говард слушал.