и сейчас же спохватился:

— Холера, не накликать бы своей веселостью беды!.. Давайте помолчим, хлопцы!

Он попробовал отрепетировать на ходу свою будущую речь. Друзья ему стали помогать — в Грибовщине побывал каждый. Однако получалось не очень убедительно.

— А, ладно, — сам себя подбодрил Николай, — как-нибудь уж про Альяша расскажу! Размалюю его так, что люди за животы возьмутся!

В этот момент их догнала повозка.

— Подъедем, хлопцы? — с озорством закричал мелешковец. — Цепляйся без приглашения!

— А и верно! — оживился Николай и пригляделся: — О-о, Химка?! А это что за бородач с тобой?.. Майсак Петрук?! И куда это вы ночью?.. Наверно, полотно везете продавать?!

Его спутники уже были на возу и подавали Николаю руки.

Шудяловский войт известил Альяша, что в Гродно собирается приехать президент, и посоветовал преподнести главе польского государства какой-нибудь подарок. Богомольцы задумались.

— Разве с версту холстины? — предложил Майсак.

— Го, нашел подарочек пану! — высмеяли Петрука. — Такие в шелках ходят!

— Передаст приютам, — не отступал Майсак. — Паны любят дарить не свое!

С Майсаком согласились. Только холста было мало. Сославшись на Библию, Давидюк авторитетно заявил:

— Богу богово, а кесарю кесарево. Надо еще денег добавить, истинно вам говорю!

Альяш сам набил холстинный мешочек кредитками, ссучил крепкую бечевку, зашил ею мешочек и передал Химке.

…Майсак правил парой лошадей, выделенных войтом, а Химка грела под собой деньги, опасаясь, что незваные пассажиры заинтересуются, на чем она сидит, как приклеенная. Хлопцам, однако, было не до того. Они уже спорили с Майсаком.

— Ты свою правду нашел? — отбивался от Цвелаха ездовой.

— Нашел! — уверенно подтвердил парень.

— И, говоришь, бога нет?

— Говорю!

— Конечно, откуда ты можешь знать, что есть бог? А вот я пережил много и говорю: бог есть! У тебя своя правда? И неси ее высоко и достойно, как нес Иисус! А я буду хранить свою! И не станем мешать друг другу!..

Николай, привалив саквояжик полотном, чтобы не выпал, дохнул молодым теплом Химке в лицо, спросил:

— А ты, родственница, по-настоящему пустила корни в Грибовщине, со всем смирилась?

— Ничего, Коля, — вздохнув, с нотками материнского покровительства ответила та, — кто дух свой смирит, тот сильнее того, кто города берет.

— Ха! Смиряй, смиряй, — сядут тебе на шею.

— На том свете, Колечка, все равны будем.

— И почему ты такая всегда скромная?

— Скромность — наша награда от господа. Это наше богатство.

— Опять заладила свое!

Николай хорошо знал Химку. Ему стало с ней скучно. Он прислушался к дискуссирующим.

— В твоей Библии говорится, что первыми людьми на земле были Адам и Ева, так? — наседал на Майсака уже Крейза.

— Ну, так, — неохотно отвечал старик.

— Так! Адамовы сыновья поженились и построили город, так?

— Пусть будет так.

— А ты не выкручивайся, не делай мне одолжения, говори прямо: да или нет?

— Ну, да.

— Так где же они взяли жен? Ведь, кроме них, никого еще и на свете не было! Почему так врет твоя Библия, а ты ей веришь?

— Почему, говоришь?.. А я и сам не знаю. Но когда я ем ячневую кашу и мне на зубы попадает остюг, я ведь из-за этого кашу не выбрасываю свиньям! В святом писании сказано: недоступное человеческому разуму понять нельзя!

— А-а, холера, нечем крыть! — обрадовался Николай победе товарища, бросаясь ему на помощь. — Про кашу заговорил! Про соль и перец вспомни еще!…

В этих спорах время прошло для всех невероятно быстро и незаметно.

Рано утром делегаты были уже на гродненском вокзале. В столярной мастерской депо нашли пожилого Леона Шидловского, с которым Николай встречался на собраниях.

— Кого я вижу, Коханович, о! — вытаращил глаза столяр. — Значит, ты со своими уже тут? А к нам вчера сам президент прикатил!

На его смуглом лице появилось выражение озабоченности.

— Говорят, полиция, чтоб ей ни дна ни покрышки, получила приказ выловить всех делегатов! — почесал затылок дядька мускулистой и загорелой пятерней. — Поэтому, хлопцы, днем вам надо где-нибудь отсидеться, вот что. Вечером посылаю своих в Вильно курьерским, отправлю заодно и вас. В поезде поедет и президент, но вы не бойтесь. В таком поезде побоятся вас арестовывать, чтобы не было скандала: сам же, дьявол, подписал разрешение на ваш съезд! Если тронут на перроне, кричите во все горло, чтоб корреспонденты услышали, они их только и побаиваются, вот что! А пока лезьте на стружку и храпаните минут шестьсот, до самого вечера, о!..

— Ну да! — усмехнулся Николай. — Мы не спать пришли к тебе! В Индуре славно отдохнули, доехали сюда в телеге!

Любознательный, как все страшевцы, он не выдержал и спросил:

— А город нам посмотреть нельзя? Отцы и деды наши тут какую-то крепость строили. Парни в армии служили, девки — у панов…

— На президента заодно посмотрим! — поддержали его товарищи. — На лбу же у нас не написано, кто мы такие!

Парни уже доставали из саквояжика галстуки.

— Леон, поищи нам тряпку для обуви и покажи, где у тебя вода!

— Идите, шут с вами! — проворчал Шидловский, снимая через голову залатанный фартук. — Мне ваших задниц не жалко будет, когда попадете под панские плети! Давайте деньги — куплю билеты и своим, и вам! Вон кран и шкафчик, там все!

В тот самый день, когда наши парни заглянули к Шидловскому, Гродно осчастливил предвыборной «визитацией» сам глава государства.

Этот человек, химик по профессии, разработал когда-то новый метод получения азота и с тех пор жил на дивиденды, отчисляемые фирмами, которые купили патент. Правительственные подхалимы величали его выдающимся ученым. Официальная печать на все лады расхваливала последнее изобретение пана президента — машину для получения горного воздуха, призванную решить все мировые проблемы.

После завтрака мэр города пан Стемповский напялил свой цилиндр и повел высокого гостя в черном котелке, с манерами английского лорда показывать замок. Здесь профессор Иодковский завел президента под огромный полотняный навес. Важный, как аист, в клетчатых бриджах и гетрах до колен, ученый демонстрировал раскопки — княжескую церковь XII века.

Памятник древней русской культуры поражал своей правильной формой, ослеплял майоликовыми плитками полов. Он выступал из-под девятиметрового культурного слоя почвы как раз там, где согласно учебникам истории положено было находится костелу.

Пан президент молча слушал ученого. Потрогал плоский кирпич неправильной формы со следами, оставленными пальцами древних мастеров. Попробовал колупнуть окаменевший раствор, замешенный на яичных желтках и бычьей крови. Покачал головой:

— Умели когда-то делать!..

— О, превосходные были мастера, пане президент! — поспешил согласиться ученый и со знанием дела начал расписывать особенности древнего ремесла.

Однако восьмисотлетняя старина быстро наскучила гостю. Он провел рукой по сшитому на живую нитку полотну и перебил ученого:

— Где пану удалось достать такой кусок?

Профессор замялся:

— Мужик из одного села близ Гродно объявил себя пророком, пане президент. Суеверные крестьянки задарили его полотном. Я купил семьсот метров за бесценок — всего полсотни злотых уплатил! Скауты сшили навес — неважно, правда, но что с детей возьмешь?!