Но как избавиться от него? Аврора перечитала много книг и нашла ответ. Драгоценный камень нельзя выбросить или уничтожить, его можно только продать. Но чтобы отвести проклятие, обстоятельства продажи должны повторять обстоятельства покупки. Павел купил его как свадебный подарок, значит, надо искать новобрачных.

Аврора вызвала поверенного. Пусть ищет покупателя! Но это оказалось не просто. Прошло одиннадцать лет, прежде чем сыскался нужный. И все эти годы Аврора боялась — не за себя, за сына. Вдруг и на него перекинется проклятие дьявольского «Санси»? В 1865 году Аврора Карловна получила известие из Лондона, что индийский торговец Джамсетжи Джиджибхи ищет подарок на свадьбу своему магарадже. Однако особыми средствами торговец не располагает. Не думая ни секунды, Аврора продала проклятый «Санси» всего лишь за 20 тысяч фунтов. В конце концов, по завещанию Павла она была единственной наследницей всех демидовских миллионов — могла позволить себе хоть даром отдать дьяволов бриллиант.

Однако продажа злополучного камня не помогла. Любимый сын Авроры Павлуша умер у нее на руках. Внуки же ее, дети Павла, оказались малоспособными к семейному делу. Зато умели много тратить. И потому уже к концу XIX века богатство Демидовых стало стремительно таять.

Но на все это Аврора смотрела уже издалека. Она вернулась в Гельсингфорс. Там основала Институт сестер милосердия, занялась благотворительностью. Она и раньше учредила множество стипендий для талантливых студентов и молодых ученых, теперь же занялась развитием женского образования. Там Аврора Карловна Демидова-Карамзина и скончалась 13 мая 1902 года, перешагнув в XX век. Было ей 94 года. Немудрено, что за вклад в развитие культуры и науки финны назвали одну из улиц Хельсинки (Гельсингфорса) ее именем и внесли в свой памятный мартиролог «Сто великих финнов».

А вот как сложилась брачная жизнь индийского магараджи, неизвестно. Но вероятно, не слишком счастливо и обеспеченно. По крайней мере, злополучный «Санси» снова продали в Европу. Но видно, магараджа тоже знал, как следует избавляться от «желтого дьявола»: он сторговал его в 1906 году английскому лорду — первому виконту Уильяму Уолдорфу Астору, который купил камень для… брачного подарка своему сыну. Цену камня никто не обнародовал, впрочем, все знали, что Асторы не слишком богаты: потому-то второй виконт и женится на дочке миллионера из Виргинии — Нэнси Вирджинии Лангорн. Впрочем, принеся огромное приданое Асторам, пылкая Нэнси тоже не прогадала: она стала первой женщиной — депутатом английского парламента. Это был революционный случай для того времени. И что удивительно: во время этого революционного восхождения Нэнси к вершинам власти в ее волосах красовалась золотая заколка, которую украшал огромный «Санси». Ну а дальше стало еще торжественнее: Нэнси вставила своего желтого любимца в диадему пэров, которую и надевала на открытие и закрытие каждого парламентского сезона. Леди Астор твердо и последовательно боролась за права женщин и говорила, что бриллиант укреплял ее волю к революционным преобразованиям. Ох уж этот любитель революций…

А вот после смерти леди Нэнси Астор в 1964 году, в крепком до того семействе начались неприятности. Одна за другой умерли две супруги четвертого виконта Астора. И примечательно, что обе они носили «Санси» на цепочках, вынув его из диадемы. Но видно, строптивый бриллиант не терпел никаких привязей, в том числе и цепочек.

Виконт Астор не стал рисковать. Женившись вновь, он в 1978 году продал коварный камень французскому государству. Цена была высока — миллион долларов. Но государство ее осилило. И теперь «Санси» гордо красуется в пуленепробиваемой витрине Аполлоновой галереи Лувра. Рядом с ним — камни куда как помельче, но их уже не раз пытались украсть. А вот на «Санси» ни один вор не покушается. И то — себе дороже…

Николя д'Арлей де Санси (1546–1629), чьим именем назван легендарный желтый бриллиант, вообще любил вкладывать деньги в драгоценности. Ну а поскольку был богат, то скупил множество разных каменьев. В его коллекции имелся и еще один великолепный бриллиант тоже грушевидной формы, но гораздо меньше, чем знаменитый «Санси», хотя и чистейшей воды нежно-голубого оттенка. В отличие от «Большого Санси» этот камень принято называть «Малым Санси». Его вес 34 карата, размер 22,4 х 19,5 х 11 мм. За тонкость голубого отлива этого «малыша» принято еще называть «Прекрасным Санси».

История его не столь загадочна и авантюрна, как у большого собрата, но вполне заслуживает своего рассказа. Судя по чистоте камня, он тоже ведет свое происхождение из Индии. Но по огранке грушевидной формы видно, что огранен он был в Европе. Впервые же упоминание об этом камне Николя Санси появилось в 1589 году. Говорят, Николя выкупил его у самой королевы Екатерины Медичи. Может, именно потому, что сделка с этой зловещей монархиней не несла ничего хорошего, Николя постоянно отдавал камень сыну Екатерины — королю Франции Генриху III — то поносить, то продемонстрировать иностранным послам как все еще королевскую собственность. Как и свой великий бриллиант, Николя часто вносил «малыша» в залог за займы непутевого Генриха. Впрочем, оборотистый интендант всегда умел выкупать обратно свои драгоценности.

Однако к началу XVII века средства Николя Санси все же сократились, и некоторые его камни пошли на распродажу — в их числе и «Малый Санси». Его купила в 1604 году жена Генриха IV — Мария, тоже из рода флорентийских Медичи. Она не была стеснена в средствах и заплатила за «прекрасного малыша» 25 тысяч золотых экю — очень большую сумму по тем временам. Почти сорок лет она владела этой потрясающей драгоценностью, а после ее смерти (1642) драгоценности перешли к преемнице на королевском троне — знаменитой Анне Австрийской, которая была замужем за сыном Марии — Людовиком XIII. Однако 1643 году слабый здоровьем Людовик скончался, и Анна Австрийская осталась с двумя малолетними сыновьями на руках — трехлетним Людовиком XIV и его братом Филиппом. Анна стала регентшей, но денег в казне государства не было. И по совету хитрейшего кардинала Мазарини королева распродала некоторые драгоценности короны. Так «Малый Санси» оказался у нового владельца — в 1647 году его купил герцог Фредерик Оранский.

В первый год XVIII века камень перешел к его внуку Фридриху I из династии Гогенцоллернов, ставшему королем Пруссии. Потом «малыша» видели в сокровищнице Фридриха II Великого. Но на люди камень являлся редко, никогда не присутствовал на выставках. Только иногда по самым торжественным случаям коронованные особы и избранные, приглашенные в семейство Гогенцоллернов, имели возможность полюбоваться нежным светом «Прекрасного Санси». Так, сохранились записи, что во время свадебной церемонии прусского принца Альберта и принцессы Марии Заксен-Альтенбургской на новобрачной красовалось ожерелье из двадцати трех бриллиантов, центральное место среди которых занимал голубой красавец.

Уже в XX веке — в 1923 году — была проведена инвентаризация драгоценностей Гогенцоллернов. Так вот там упоминалось это самое ожерелье. Но дальнейших сведений о «Малом Санси» не имеется. Что стало с ним? Жив ли он? Иногда, правда, появляются разговоры о разных голубых бриллиантах особо нежного цвета, но идет ли речь о «Санси», непонятно.

Молодой скульптор, выпускник Петербургской академии художеств Петр Карлович Клодт был беден, но горд. Не зря же он происходил из старинного рыцарского рода и носил титул барона фон Юргенсбург. Когда-то в Курляндии его предки владели множеством замков, но потом замки отошли за долги, и бароны фон Юргенсбург перебрались на русскую службу. Так что к 1805 году, когда родился Петр, семья уже давно обрусела. Отец Петра, генерал Карл Федорович Клодт, верой и правдой служил России, храбро сражался с Наполеоном, за что удостоился многих наград и особой почести — его портрет поместили в Галерее героев войны 1812 года в Зимнем дворце. Но после войны гордый генерал не снес оскорблений начальства и умер в одночасье. Матушка Петра, Елизавета Яковлевна* добрейшая женщина, тоже скончалась. Так что Петру пришлось самому пробивать дорогу в жизни. Еще когда был жив отец, Петр по его настоянию пошел на военную службу — стал артиллерийским офицером. Но душа его к военной муштре никак не лежала. И вот в начале 1830 года двадцатипятилетний Клодт вышел в отставку и поступил в Академию художеств. Стал скульптором, да вот только никаких заказов не имел и по гордости своей с хлеба на квас перебивался.