Где-то раздался выстрел.

Тигран вскочил.

- Слышишь? Сергей Мироныч начал!

Раздался второй и третий выстрел.

Из палатки, натягивая на себя рубаху, вышел Балабек Ахундов - грузный, широколицый, в пенсне. Вслед за ним в купальных костюмах выбежали две молодые женщины и, схватившись за руки, запрокинув головы, побежали к морю.

Из палатки вышел Карл Гюнтер. В руках у него была гитара и салфетка. Помахав салфеткой, он крикнул:

- Шофер, наберите инжира!

Родина Тиграна - Нагорный Карабах. Деревушка его ютилась в горах, меж самых причудливых скал. Домишки здесь были приземистые и маленькие, слепленные из кизячных кирпичей, конюшнями и дворами для овец служили простые пещеры, а там, внизу, среди стремительных и яростных потоков, низвергавшихся с горных вершин и широко разливавшихся весной, лежали пашни, виноградники, тутовые сады, и вся долина была покрыта благоухающими цветами.

Народ в этих местах жил крепкий, здоровый, храбрый, и столетние старцы, подобные юношам, совсем не были редкостью. Здешние ковры, шелка и шелковые платки, а также гончарные изделия, вина и арака пользовались большой славой в окрестных городах, а порою эта слава доходила и до купцов Баку и Тифлиса.

Матери Тигран лишился, когда ему было два года. Отец его, Вартазар, имел пещеру - гончарную, в которой пропадал целыми днями, работая в будни и в праздники. На подрастающего сына он обращал мало внимания, и тот рос одиноко и вольно среди гор и пропадал с пастухами на эйлагах… Как-то в зимнюю пору Вартазар повез свои изделия в город, и на обледенелой тропе его неподкованный осел поскользнулся. Вартазар схватил осла за хвост, чтобы удержать его (горные жители в таких случаях всегда так и поступали со своими четвероногими друзьями), но и осла с грузом он не удержал, и сам не удержался, и оба скатились в глухую пропасть…

Тигран остался сиротой. Его приютил у себя священник Тер-Погос, служитель древней армянской церкви, высеченной в скале искусными мастерами в первые годы христианства. У Тер-Погоса мальчик прожил год, выучился грамоте, а в девять лет его взял к себе в приказчики в Баку бакалейщик, знакомый священника. Так началась новая жизнь Тиграна в городе, в шуме и гвалте на Зеленом базаре, и продолжалась она немногим больше года - до войны с Германией, когда бакалейщик ушел в солдаты.

Тигран стал беспризорником. Чем только он не занимался, чтобы заработать себе на кусок хлеба!..

Он продавал газеты, папиросы, ириски, арбузы, работал в сапожной, в кровельной мастерской. Но не было таких мастеровых, которые и учили бы его, и содержали, и он вынужден был уйти от них и снова жил на улице… Потом он попал в воровской притон. Здесь пытались научить его воровать. Но из этого ничего не вышло.

Тигран пробовал жить подаянием. Но и милостыню он не умел просить: полдня он мог простоять на улице с протянутой рукой и ни с чем уйти, чтоб утолить голод объедками в какой-нибудь шашлычной или кебабной.

Впервые Тигран увидел Кирова в позапрошлом году. Это было 28 апреля, в день вступления советских войск в Баку. Ему никогда не забыть этого дня!..

Еще утром по городу разнесся слух, что красные войска на подступах к Баку и что «правительство» бежало. Хотя красных войск еще никто не видел, но все с небывалой до сих пор смелостью вылезли из забаррикадированных подвалов и чердаков. Весь Баку - рабочие заводских районов Черного и Белого города, рабочие нефтепромыслов, моряки - все кинулись встречать революционное войско. На улицах развевались красные знамена, люди шли в красных бантах и лентах, от радости целовались и плакали, впервые за эти годы смеялись. И гремели оркестры, у каждых ворот играли сазандари*, мальчишки пускали голубей.

Конечно, попасть в такой день на вокзал не было никакой возможности, но Тигран и его товарищи через закрытый железнодорожный мост пробрались на перрон и вместе с рабочими дружинами встретили головной бронепоезд большевиков «Третий Интернационал».

Потом в город стали входить красные войска. Шли они по улицам целый день, усталые от невиданного перехода из Астрахани в Баку. Жители выносили им из домов последние запрятанные куски хлеба, вливались в нестройные ряды красноармейцев и вместе с ними маршировали по праздничным улицам…

Тигран встретился с Кировым в том же году. Вот при каких обстоятельствах произошла эта встреча, сразу же и навсегда изменившая его скитальческую жизнь.

Тигран все еще жил на улице. Не имея ни крова, ни работы, он бродил с беспризорниками, которые после войны со всех концов России неудержимой лавиной хлынули в «теплый город Баку». Со многими Тигран сдружился. Это были ребята, много видевшие и много узнавшие, изъездившие сотни городов и бежавшие из детских домов. Он охотно слушал их похождения, ночуя с ними под котлами, в которых днем варили асфальт, а иногда на цистернах или крышах товарных поездов совершал недалекие поездки в сторону Ростова и Батума. Но вскоре все это ему надоело, к тому же однажды в драке его сильно побили, и он все упорнее и упорнее стал думать о том, как бы ему уйти от беспризорников и стать «человеком».

Если в далеком детстве (оно уже казалось ему далеким), еще у себя на родине, в горах, он мечтал стать пастухом, потом, приехав в Баку, мечтал быть моряком, грузчиком, милиционером, то теперь, уже юношей, думая о том, кем быть, он неожиданно для себя решил обязательно стать шофером!

Но в городе ни шоферских школ, ни курсов не было. Тогда Тигран заладил ходить на авторемонтный завод. В первые дни его не раз оттуда выгоняли, а сторожа даже грозились побить. Потом к нему привыкли. Он стал бывать в цехах, присматривался к различным работам, и если кому в чем-нибудь надо было помочь, то с большим удовольствием ковал железо, накачивал камеры, заправлял горючим автомобили, делал всякую слесарную работу, очень быстро научился владеть инструментами.

Рабочие полюбили старательного подростка и охотно посвящали его в тайны своего ремесла. Полюбили его и шоферы, которые все чаще и чаще стали брать его на обкатку машин после ремонта и объясняли ему устройство мотора, управление машиной, а понемногу и доверяли «порулить».

Шли месяцы. Тигран уже хорошо знал машину, но продолжал жить на положении беспризорного: на завод его не могли принять из-за отсутствия места.

Но вот с некоторых пор на заводе стал появляться Киров. Он приезжал проверять работы по переоборудованию цехов, которые не были приспособлены для ремонта большого количества автомобилей.

Рабочие очень скоро полюбили Кирова и сказали Тиграну:

- Вот кто, Тигран, может тебе помочь.

В очередной приезд Кирова Тигран расхрабрился, подошел к нему, выпалил:

- Товарищ Киров, устройте меня куда-нибудь.

Рабочие что-то стали говорить Кирову, Тигран ничего не слышал от волнения. Но вот он почувствовал у себя на плече руку Сергея Мироновича.

- Хорошо, приходи завтра ко мне в ЦК, направлю на работу.

Утром Тигран стоял в кабинете Кирова. Сергей Миронович смотрел на него и улыбался.

- А вот скажи мне, куда бы ты хотел поступить?

- Сергей Миронович! - сияя от счастья, в великом волнении сказал Тигран. - Я хотел бы работать с вами! - Он до сих пор еще не мог понять, откуда у него тогда взялась такая храбрость.

Киров все улыбался, глядя на него, и, улыбаясь, позвонил, вызвал управляющего делами ЦК и распорядился прикрепить этого мальчугана к своей машине.

Так Тигран стал шофером Кирова.

Через час он уже мчал Сергея Мироновича на другой конец города, на завод имени Монтина. Киров, сидя рядом с ним, расспрашивал про жизнь беспризорников.

- По-моему, товарищ Киров, - отвечал Тигран, - беспризорников не ловить и прятать надо по приютам, а устроить на работу, помочь им овладеть каким-нибудь ремеслом.