Сны и молчание кругом рождая,
До полпути дошла своей ленивой
Походкой ночь, соседство презирая
Звезды — ее соперницы ревнивой,
И в парк отправиться решил тогда я.
Я ждал, заранее уже счастливый,
Что свет блеснет внезапно мне с балкона
Из глаз Фенисы, будто с небосклона.
Оставив Сельо с графом здесь за садом
(Любви всегда несносны очевидцы,
Трепещет перед их нескромным взглядом
И от друзей она спешит укрыться),
Я шел навстречу радостным усладам —
В окошке солнце мне могло явиться,
Но встретил я не солнца излученье,
А неприятелей и злоключенья.
Лицо от взглядов под плащом скрывая,
Там незнакомец прижимался к стенам,
Как будто врос в них, камню подражая,
С умением он необыкновенным.
Все осмотреть вокруг решил тогда я
И не обрадовался переменам:
Слугу с конем увидел на поляне,
Уздечек мне послышалось бренчанье.
«Кто здесь?» — вопрос я задал коноводу.
Тот отвязал поводья очень скоро,
В безмолвии в седло вскочил он с ходу,
Коню в бока вонзил он сразу шпоры.
Вернулся к незнакомцу я. Породу
Его походка выдавала взору.
Взгляд на себе заметив посторонний,
Он ждал, как лев, застигнутый погоней.
Сказал ему: «Кто вы? Остановитесь!»
Он руку молча положил на шпагу.
Опять спросил я, чувствуя, что витязь,
Молчать решив, не сделает ни шагу
Назад: «Кто ж вы?» А он мне: «Не трудитесь
Не назовусь и королю». Отвагу
Его я вижу, и без промедленья
Меж нами начинается сраженье.
Чтоб не устать, мы трижды отдыхали.
Возобновляли мы потом боренье,
Но речи недруга не выдавали
Причин загадочного появленья.
Кружились снова мы, как и вначале,
Свирепыми быками по арене.
Сраженье мы на время прерывали,
Пот вытирали, силы набирали.
А в третий раз вонзил я шпагу в шею
Ему — тогда мной бешенство владело.
Упал он, крикнув лишь: «Прощаюсь с нею —
С любимою!» И помертвело тело
Под шпагою кровавою моею.
Вот почему, прекрасная Клавела,
Лучи зари меня без сна встречали —
Одетого, в объятиях печали.
Жизнь мою возьми, о небо!
Пережить могу ль известье
О твоей, Лисардо, смерти?
Кровь моя с твоею вместе
Льется. Мертв Лисардо… Очи!
Что ж вы медлите? Рыдайте!
Можем мы сопротивляться
Только небольшому горю.
Для чего теперь мне тайны!
Может ли душа сдержаться,
Потерявшая Лисардо?
Пусть убьет меня страданье!
Назову его я имя,
Чтобы и меня мучитель
Тот прикончил, что Лисардо
Умертвил в бою неравном.
И не шпагою Роберто,
Но и бедами моими
Побежден несправедливо
Ты, возлюбленный мой верный!
Душу убивает горе.
Боже, мщенье невозможно!
Я совсем сошла с ума —
Ведь невелико то горе,
Что не приведет к безумью.
Слезы — хитрое ли дело?
Вызвать могут их мужчины
Без труда своим коварством,
Но какое слышно горе
В неподдельном стоне женщин!
Королю-отцу сказала б
Громко о своем несчастье,
Но цари и сами смертны
И вернуть не могут жизни.
Честь, держи меня! Иначе
Прямо в бездну опрокинут
Те мучения, которым
Не сопротивляюсь больше.
Нет уже, Лисардо, тайны!
Разреши же говорить мне,
Высказать хочу теперь я
Все, о чем с тобой молчали!
Душу убивает горе.
Боже, мщенье невозможно!
