Лухан Так вот! Мы, косари, чем свет в дорогу, На поле, а тебе подмогу Сама судьба нежданно шлет. Твой Периваньес отлучился В Толедо и на эту ночь Меня оставил, чтоб помочь Твоей беде. Я согласился. Итак, сеньор, когда уснет У входа шумная ватага Косцов, заслышу ль стук я шага, Иль знак условный у ворот, Тебе немедля я открою И провожу, коль скажешь ты, К ногам жестокой красоты, К ее заветному покою. Командор Чем я смогу, подай совет, Такую оплатить услугу, Лухан? Лухан Доверься мне, как другу,— Сокровищ лучше в мире нет. Командор И как ты все устроил живо! Как ловко мне помог в беде! Итак, помехою нигде Не будет пахарь мне ревнивый! Когда мне дверь откроешь ты, Когда косцам их сон удвоишь, Любви безумной путь откроешь Ты в мир надежды и мечты. И как сложилось все удачно: Он сам в Толедо ускакал, И, что важней, он не узнал Тебя под маскою прозрачной! Ах, да! Ты оглядел весь дом? Лухан А как ты думаешь? Еще бы! Дошел до солнца… до особы, Что жжет тебя своим огнем. Командор Ужель ты к ней войти решился, Был дивным солнцем ослеплен? Нет! Ты — испанский Фаэтон! [124]Как ты дерзнул, как не смутился? А чем был занят ангел мой? Лухан Касильда время не теряла — Иглой узоры вышивала По коже темно-голубой. Ни шелка, ни парчи в покое, Признаться, не заметил я. У кожи срезаны края, На ней тисненье золотое. Так вот, сеньор мой, и суди… В Кастилье знает стар и молод: «Чуть август в дверь, в лицо нам холод». Уж над страной прошли дожди, И Периваньес пред студеной Зимой, став рыцарем вполне, Решил повесить на стене С твоим оружием попоны. Я тут же все сообразил И так подумал, сердцем весел: «Нет, ты оружье не повесил — К ногам любви его сложил…» Командор Тебе, скорее, возвестило Мое оружье со стены, Что во владение страны Оно захваченной вступило. И пусть висит… Что из того? Вися, не станет побежденным. Будь хоть живым оно, плененным,— Извлек я пользу из него. Боюсь, увидят нас с тобою. Лухан! Ступай отсюда прочь, За шпагой я пойду… О ночь! Приди и сжалься надо мною! Лухан
А Леонардо для услуг Ты не возьмешь с собой? Командор Конечно! В делах земных, хотя б сердечных, Всегда полезен верный друг. У ВОРОТ В УСАДЬБЕ ПЕРИВАНЬЕСА ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ Касильда, Инес. Касильда Ах, ради бога, оставайся Еще на эту ночь со мной! Инес Никак нельзя. Всему виной Отец и мать. Не обижайся — Встревожу бедных неравно… Касильда Велю сказать: ты задержалась И на ночь у меня осталась, А ехать поздно и темно. Инес Сестрица! Спорить не хочу я. Решай сама, ты мне родня. Касильда Как одолжила ты меня! Позволь, тебя я расцелую! Но ты мне за любовь должна, Сама, наверно, согласишься… Инес Касильда! Просто ты боишься И не привыкла спать одна. Но мужа, — глупости какие,— Как заменю я твоего? Он парень — хват, и у него Язык и руки золотые! А я? Чуть шум — дрожу, в ножнах Замечу шпагу — смысл теряю, А без ножон, так умираю… Трусиха… Касильда Что за глупый страх! Мы не одни, в дому мужчины, Косцов положим у ворот… Инес Не спишь ты просто от забот, Не от какой другой причины, Все одиночество… Касильда Ну, да, Ты отгадала: есть забота. Она для ревности — ворота, За страстью страх идет всегда. Но страх в тоске помочь не может. Не спит от ревности любовь. Инес А что твою волнует кровь? Толедо чем тебя тревожит? Открой, в чем страх, в чем интерес? Касильда Как вольный ветер, ревность веет. Недаром сердце холодеет, Я за себя боюсь, Инес. вернуться Фаэтон. — Сын бога Солнца — Аполлона — Фаэтон упросил своего отца позволить ему править солнечной колесницей. Ему не удалось, однако, удержать ее быстроногих коней, колесница уклонилась от своего обычного пути и чуть было не зажгла небо и землю. Фаэтон был поражен карающей молнией и низвергся в реку Эридан (ант. миф.). |
