Боже, как же воняло в этой дыре!

Первая сотня футов оказалась не очень трудной. Пол пещеры был ровный и чистый. Своды высокие. За спиной оставалось пятно дневного света. Кроме того, нас вроде бы не ждали.

Затем туннель начал уходить вглубь и повернул вправо. Потолок стал ниже, и гроллям пришлось шагать на полусогнутых. Темень сгустилась и наполнилась шорохом и писком потревоженных летучих мышей. Через несколько шагов мы все пропитались той мерзостью, которая служила источником смрада. Заметно похолодало.

Зек Зак зашипел.

Мы замерли. Я был поражен, как тихо он двигался на своих копытах. Я-то думал, что кентавр уже успел испариться.

Шипенье было единственным звуком в пещере. Кентавр что-то передал стоящему впереди Дожанго. У того между пальцами мелькнул огонек, и он передал предмет дальше.

Это оказался камень Люцифера, который Морли дал кентавру перед тем, как запереть его в склепе.

Меня охватил холод нехорошего предчувствия. При свете камня я заметил, что Морли обуревают те же мысли — не объявляет ли кентавр, что наступил час расплаты. Если мы навсегда останемся здесь, ему станет жить намного легче.

Я видел, что Морли борется с желанием придушить Зек Зака на месте. Здравый смысл победил. Но с величайшим трудом. Кентавр отдал мне камень, потому что мое зрение было слабее, чем у остальных. Я взял источник света в правую руку и прижал пальцами к рукоятке деревянного меча. В случае необходимости я мог поднять один или два пальца и осветить себе путь.

Вперед. Солнце, свобода и свежий воздух остались в тысячах миль и тысячах лет от нас. Продвижение замедлилось еще сильнее: из каждой щели и за каждым выступом мы ожидали засаду.

Это выглядело как мумифицированный труп. Беззубый рот открыт. Глазницы зияют черной пустотой. Череп покрыт редкими длинными всклокоченными волосами. Вдруг одна из скрюченных рук скелета выпрямилась, едва не коснувшись моего лица. Я упал и в диком ужасе, не глядя, отмахнулся мечом, усеянным острыми осколками камней. Удар пришелся по костяку, и тот рассыпался в прах.

Существо, толкнувшее в мою сторону руку скелета, выпрыгнуло из тьмы. В то же мгновение его насквозь проткнуло копье одного из гроллей. На меня без всякого выражения смотрели глаза, ледяное, зловонное дыхание обожгло лицо. Я изо всех сил вонзил в него рог и вновь увидел выражение, которое видел столетия назад: предавшее бессмертие.

Оно попыталось вонзить мне в горло клыки. Клыки еще не были полностью развиты. Болезнь зашла не слишком далеко.

Но страшно мне стало.

Нога Дожанго вошла в контакт с нависшей надо мной головой.

Я подобрал выпавший камень Люцифера и поднялся. Старые кости и слуга по крови остались лежать. Однако на нашей вечеринке появились его братья.

Их оружием были клыки, когти, злоба и вера в свою непобедимость. И все это превращало их в серьезных противников.

Мы с Морли сумели сдержать первый напор. Дожанго, отступив за спину братьев, запалил осветительный патрон. Обитатели тьмы вскрикнули и прикрыли глаза руками. Через мгновение все было кончено.

Их было всего четверо, если не считать мертвяка, усопшего много лет назад. Но мне показалось, что на нас напал батальон.

Мы с Морли осмотрели друг друга в поисках ран. У него оказалась одна неглубокая царапина. От перевязки он отмахнулся, будучи не настолько человеком, чтобы волноваться.

Итак, встреча с врагами состоялась. В первой схватке мы взяли верх. Наш дух окреп, страхи поставлены под контроль. Дожанго был страшно горд собой. Он доказал, что способен думать и действовать, несмотря на охватывающий его ужас.

Отдышавшись, мы продолжили движение. Но уже без кентавра по имени Зек Зак. Невозможно было определить, в какой момент он дезертировал. Скорее всего во время схватки, когда он был уверен, что никто не заметит его исчезновения.

Позади нас догорал осветительный патрон. Летучие мыши начали успокаиваться. Становилось все холоднее.

Второй отряд врага хоть и был покруче первого, но тоже не добился успеха. Это были слуги, немного дальше продвинувшиеся по кровавой тропе. Их было труднее убить, но они также боялись света, а рог единорога действовал на них более эффективно. Но все же они заставили нас попотеть.

Третий отряд оказался самым мощным.

Все говорило за то, что мы приближаемся к гнезду. Отряд состоял из слуг по крови, которые, миновав все ловушки и сложности, настолько продвинулись в болезни, что были готовы пополнить собой ряды владык. Это означало, что они обладали почти такой же мощью и быстротой и были столь же смертоносны, как те двое, которых мы уничтожили во время ночной стоянки. После того как мы проткнули одного рогом, остальные не давали дотронуться до себя, даже ослепленные ярким светом. Во тьме, в которой они обитали, им практически не приходилось пользоваться зрением. Не обращая внимания на боль в глазах, они целиком полагались на слух.

Один из них проскочил мимо меня и Морли. Гролли пришпилили его к стене, а затем добили рогами единорога. Дрожащий от ужаса Дожанго остановил еще двух, забросав их зажигательными бомбами. Мы прикончили их, пока они метались в пламени и орали.

— С элементом неожиданности покончено, — констатировал Морли. — Если он вообще существовал.

— Да.

Это были первые слова, произнесенные после вступления в подземелье, не считая негромкой ругани Дориса, сломавшего рог о ребра одного из слуг по крови.

Зажигалки погасли. Мы изготовились к новой схватке.

— Уже недалеко, — бросил я.

Морли что-то буркнул, соглашаясь.

— Наши шансы, наверное, улучшились, — предположил я.

Морли снова что-то пробурчал. Интересный собеседник! При свете камня Люцифера он показался мне очень странным. Уж не задумал ли он упасть в обморок?

Но Морли собрался и зашагал вперед, стуча рогом по мечу и прислушиваясь к эху. Через полсотни шагов эхо пропало.

Я пустил лучик света между пальцами.

Стены расступились. Потолка не было видно.

— Дожанго, передай Дорису осветительный патрон.

Гролль знал, что делать. Они вообще умеют метать предметы высоко и далеко.

Мы стояли на платформе, возвышающейся на сорок футов над полом огромного зала. Вниз вели вырубленные в камне и постепенно расширяющиеся ступени. А там… там толпилось не меньше сотни этих… созданий… Они вопили, повернувшись в нашу сторону и прикрывая глаза руками. С десяток из них были одеты в белое, и они почему-то напомнили мне извивающихся червей на разлагающемся трупе собаки.

Неожиданно Марша ударил копьем. И какой-то подросток из числа слуг по крови покатился по ступеням.

— Ну и как ты думаешь проглотить, не подавившись, тот кус, который отхватил? — поинтересовался Морли. Он дрожал от холода.

— Знаю лишь одно — не время менять планы. Надо непрерывно наступать, держа их в состоянии паники.

Он что-то прорычал гроллям. Я бросил взгляд вдоль линии, проходящей через мою голову, и увидел полдюжины женщин в белом, некоторые из них держали детей, рожденных по крови. Кто в этой группе Кейен, я определить не сумел.

Морли, кажется, тоже кого-то выискивал в толпе.

— Они там, — произнес Дожанго, указывая на клетки в глубине зала. Из-за решеток на нас смотрели пленники, в глазах у некоторых теплилась надежда.

Осветительный патрон почти выгорел, но гролли, открыв заплечные мешки, стали забрасывать толпу зажигательными бомбами. Дожанго начал собирать мощный фонарь. Мы с Морли подняли луки и пускали стрелы, когда нам казалось, что паника начинает спадать.

— «Пора что-то предпринимать», как заявила беременная девица своему парню, — сказал я, обращаясь к Морли, и, сгорбившись под тяжестью мешка с оружием, двинулся вниз по ступеням. Опять вооруженный рогом и мечом.

Морли избрал то же вооружение и потуже затянул заплечный мешок. Дожанго остановил свой выбор на роге и арбалете. Его мешок был пуст, и он его попросту бросил. Гролли тащили мешки на спинах, но вооружились они только своими устрашающими дубинами, которые протащили через все преграды от самого входа в пещеру. Дубины, заткнутые за пояса, волочились за близнецами по земле, похожие на длинные толстые хвосты.