И мы оказались такими же сообразительными, как наши предки. Ура!

— И с проклятием ничего не сделали?

— То-то и оно. Преступника повесили и похоронили так, чтобы могилу никто не нашел. Но, увы! Я плохо разбираюсь в колдовстве, но могу поспорить, что это проклятие обладает силой притягивать людей, пока один из них не откликнется на его зов и не примет его на себя. При этом с каждым разом оно становится хитроумнее и сквернее.

Туп задумчиво проговорил:

— А сейчас мы ничего не сможем сделать, даже если захотим. Проклятие просто некому обезвредить из-за воины.

Да, все наши настоящие, могущественные волшебники в Кантарде.

— А у вас какие новости? — спросил я. Кто знает? Может, он или его ребята выследили Уинчелла.

— Никаких следов. Мы устроим ему засаду. Уже договорились. Сегодня вечером девушка возвращается на работу. Завтра у нее выходной, следующие два вечера она работает. Дополнительный вечер на случай, если Уинчелл отложит похищение. Ваш партнер говорит, что убийца не может опоздать на два дня.

Я подумал, что Уинчелл не такой дурак, чтобы вообще идти туда, где его ждут.

Туп продолжал:

— В заведении, кроме группы прикрытия, будут лишь Гулляр, гном и три девушки, которым Гулляр доверяет, как самому себе. Уинчелл никак не сможет схватить приманку. А если он попытается это сделать, то попадется на нашу удочку.

Это если ему нужна или Конфетка, или Белинда. Но я вовсе не уверен, что Уинчелл не сможет найти других жертв. Разве только ему не везет с девушками так же, как мне.

Я не стал возражать. Этот план разработал Покойник. По всем правилам военного искусства. Мы затаимся и будем ждать, когда проклятие проявит себя. Я уже указал на очевидные недостатки такого подхода.

— А если он удерет и схватит другую девушку?

— Как только обнаружат труп, мы возьмем след преступника. Шип нанял лучших охотников из крысиного народца во всем городе. Они ждут вызова. Сейчас они бродят повсюду в надежде случайно напасть на след.

Когда все, что ни делаешь, не помогает, начинаешь делать все, что можешь. Надо отдать Тупу должное. Теперь он выкладывался на все сто.

Он спросил:

— Вы установили чародея, который создал заклинание?

— Только приблизительно. Это было давно. Раньше, чем мы думали. Чтобы сказать точно, мне надо еще кое-что перевести.

— Черт побери, скажите не точно!

— Да успокойтесь! В показаниях свидетелей, относящихся к тем далеким временам, когда впервые произошли убийства, упоминается некий Дракир Неветц. Я справился у историка. Он никогда не слышал ни о каком Дракире Неветце, но знает, что существовал некий Лопата Дракир Неветцкий, настоящий древний чернокнижник, который всегда соперничал с другим чародеем, по имени Лубок Простодушный. Коньком Дракира являлось составление столь сложных проклятии, что никто не мог их избежать.

Туп заворчал, с минуту подумал и поразил меня знанием имен. Он был лучше образован, чем я считал.

— Почему именно такое проклятие? Есть какие-нибудь намеки?

— Очень смутные. У Простодушного была дочь.

— Арахна.

— Да. Самая могучая ведьма. Если только переводчик меня не разыгрывает, оба — и Дракир, и Простодушный — гонялись за ее милостями, чтобы основать династию могущественных колдунов. Арахна предпочла собственного папочку, что привело Дракира в ярость. И, сдается мне, после этого он ее проклял.

— Но это было задолго, очень задолго до первых убийств.

— Да. Я думаю, что самые первые убийства просто не нашли отражения в документах.

— А может быть, Арахна отвела от себя проклятие, приостановила его действие и никому не сказала.

— Возможно и так. — Ведь может человек думать, когда захочет. — Неплохо бы выяснить, остались ли какие-нибудь портреты Дракира и Простодушного. И особенно Арахны.

Туп опять заворчал, уставясь в пространство отсутствующим взглядом.

— Все это не так просто сделать, правда?

— Не особенно. — Господи, все это надо обсудить с Покойником. А он не в духе, так как новости из Кантарда указывают на затишье перед бурей. — Кстати, о том, что не так просто сделать: взгляните на того типа, который следит за нами с верхней площадки, где старушки призывают вести трезвый образ жизни.

Туп посмотрел:

— Это Краск, человек Чодо.

— Правильно. Сейчас я вам доверю одну тайну. — Брешущий Пес снова приступил к работе, не желая пребывать в обществе прихвостня своих притеснителей. Никто не услышит. — Вторая девушка у меня в доме — Белинда. Ее полное имя Белинда Контагью. Это дочь Чодо Контагью. Она скрывается у меня, потому что Краск и Садлер хотят ее убить.

— Что? Почему?

— Потому что они что-то сделали с Чодо. Отравили или что-то еще. Я его видел. — Какого черта! Полиции все лгут. — Он не жилец.

Они только притворяются, что он отдает приказания. Белинда это знает, и поэтому они хотят от нее избавиться.

— Кажется, я не вполне понимаю, Гаррет.

— Белинда может их разоблачить. Они должны скрыть обман, иначе они потеряют власть в Организации. Я знаю об этом, потому что они хотели, чтобы я нашел им Белинду.

— Ту девушку, одну из основных мишеней нашего убийцы?

В этом и была вся трудность.

— Мне казалось, что все это просто дурацкое совпадение, но потом я понял, что смотрю на дело не с того конца. Мы оцениваем все с точки зрения поимки Уинчелла. А тут надо смотреть по-другому. Борьба между Белиндой и Краском длится уже несколько месяцев. А с убийцей девушка столкнулась ненароком. Она бы вообще не влипла в историю с этим душегубом, если бы Краск не вынудил ее бежать из дому. Случаи бросил меня в гущу событий, и хорошо, что я не опоздал. Игроки отвели мне место в своей игре.

Тупу было немного не по себе.

— Зачем вы мне об этом рассказываете? Опасно знать слишком много о делах Чодо.

— Я вам рассказываю, потому что на верхней площадке стоит очень влиятельный и гадкий человек и бросает на меня недобрые взгляды. Ему не нравится, что я не бегаю, высунув язык, чтобы найти Белинду, а валяю дурака и расследую никому не нужные убийства. Насколько я помню, мне разрешается позвать на помощь полицию. Не говоря уж о том, что вам доставит удовольствие поддеть мерзавца такого масштаба, как Краск, зная, что за ним не стоит Чодо.

— Сказать по правде, Гаррет, я думаю, что убрать Краска с улицы — замечательная мысль. — Он сердито забурчал, он был в смятении. Что я наделал? — Но я не уверен, что мы ничем не рискуем. Что он делает?

— Мечет икру. Наверно, думает, как было бы хорошо затащить меня в какую-нибудь дыру и пересчитать ребра.

— Почему?

— Из-за девушки. Он не знает, что она у меня в доме. Он думает, что я палец о палец не ударил, чтобы ее отыскать. А они с Садлером очень прозрачно намекнули, что найти ее в моих интересах.

— Вы уверены, что Чодо в этом не участвует?

— Совершенно уверен.

— Тогда можно поиграть с Краском. Но не ждите чего-нибудь серьезного. У этих людей всегда находятся влиятельные друзья.

— Мне ли этого не знать, — пробормотал я. Туп подмигнул мне:

— Желаю вам хорошо провести день.

Он с задумчивым видом пошел прочь, а я остался беситься на лестнице.

Я заметил в толпе приятелей Тупа, в основном вольнонаемных. Туп наслаждался ролью честного полицейского. Мне стало интересно, перестал ли он вообще брать взятки или отвергает только самые сомнительные.

Я надеялся, что он не станет приверженцем Нового Порядка. Ведь закона и порядка тоже может быть слишком много, хотя я не думаю, что Танферу это грозит.

Я тихо попрощался с Брешущим Псом. Он разорялся вовсю, даже не мог отложить мегафон. Он показал на свой последний отчет. Я схватил его, отошел, поджидая Краска.

Краск был мною недоволен.

— Какой же ты гнусняк, Гаррет, если якшаешься с таким дерьмом собачьим, как Туп!

— Он не так уж плох. Мы старые друзья. Ты разве не знал? У нас общее дело. Новый Порядок называется. — У меня не получилось, как у ставленника Тупа Шустера: