— Ты что, забыл, почему ты здесь, Транг? Я задаю вопросы, помни об этом. Итак, расскажи мне все про своего толкача. Кто он?

В наступившей тишине вошел Координатор с бокалами, объявил, что обед скоро будет подан, и вернулся на кухню. Клингер сделал глоток, провожая его взглядом. Как, черт возьми, он ухитрился скрыть это от герра доктора? Он вновь повернулся к Трангу.

— Я задал тебе вопрос.

Глаза Транга забегали.

— Эти вопросы я буду обсуждать с доктором Ромером.

— Сначала ты обсудишь их со мной.

— Ты считаешь меня дураком, Клингер. Если я выложу все тебе, мне будет уже нечего сказать доктору Ромеру. — Транг откинулся на спинку кресла; он не собирался больше ничего говорить.

— Когда он узнает об остальном, ты пожалеешь, что не сказал мне все.

Взгляд Транга снова сфокусировался, но не для того, чтобы лучше видеть, а скорее как кусок стекла, ловящий солнечный луч, чтобы жечь.

— Перестань давить на меня, Клингер.

— Перестать давить на тебя? — Клингер покачал головой, будто слова Транга были прискорбной ошибкой. — Когда это произошло в первый раз, Транг? Он платил тебе или ты — ему?

— Ты свинья, Клингер. Настоящая свинья.

— Ты хочешь, чтобы я снова ударил тебя, Транг? На этот раз — как следует? — угрожающе спросил Клингер. — Или тебе это нравится?

Из спальни раздалась мелодичная трель. Клингер поставил стакан и встал.

— Подумай об этом, Транг. Я знаю все про тебя и твоего дружка, — он кивнул в сторону кухни. — Организация не любит любовных гнезд, особенно такого рода.

— Не дави на меня, Клингер, не вздумай на меня давить, — прошептал Транг.

Нагнувшись, Клингер аккуратно ухватил галстук Транга и стянул узел потуже. Транг не сопротивлялся и не протестовал.

— Я буду давить на тебя, Транг, столько, сколько мне нужно. А потом еще покрепче. Запомни это сейчас.

Он ослабил хватку и стал объяснять Трангу, как ему следует себя вести:

— Перестань болтать, как психованная задница, Транг. Поразмысли над тем, что я тебе сказал. А когда я вернусь, расскажешь мне, кого еще из Организации ты трахал. Рассматривай это как вопрос твоей лояльности. Думай об этом что хочешь, но при условии, что ты расскажешь мне все.

Клингер двинулся по направлению настойчивого сигнала факса из спальни. Это, должно быть, ответ герра доктора. Он выслушает все, что расскажет Транг, а потом убьет их обоих.

Клингер подошел к факсу, когда передача еще не закончилась. Он начал хмуриться. Под его именем и именем отправителя стояли лишь наборы цифр. Почему он получает закодированное послание? И от Вейла? Обычно тот никогда не участвовал ни в каких делах за пределами острова. Он подошел к сейфу и достал книжку шифров. Из комнаты доносился шепот: сейчас эта парочка нагоняет страх друг на друга. Он уселся за стол и принялся старательно расшифровывать цифры; чем дольше он работал, тем сильнее хмурился. Закончив, он еще раз перечитал текст, чтобы убедиться наверняка.

— Черт, — сказал он, глядя на собственное отражение в оконном стекле, и повторил снова: — Черт.

Только Вейл мог придумать такое.

Он взглянул на дверь — в соседней комнате наступила тишина, словно те двое уже знали. Он встал, почувствовав, как перехватывает дыхание и какой-то комок непроизвольно сжимается в животе. Он всегда ощущал нечто подобное перед действием. Он прошел в туалет, порвал обе записки с зашифрованным и расшифрованным текстами и спустил их в унитаз, потом взглянул на себя в зеркало. Шрам на щеке уже заживал, но он еще ему послужит. Выйдя из ванной, он застал Координатора торчащим в дверях спальни.

— Ужин на столе, Клингер.

— Отдай мою порцию своему дружку.

— Вы не голодны?

— Я ухожу.

Координатор притворился, что не понимает.

— Уходите? Сейчас?

Клингер кинул на него косой взгляд.

— Я вернусь. Но если я задержусь, вы с Трангом поедете в аэропорт Даллес и полетите на остров самолетом компании Глобал. Мне дадите время до полуночи. Рейс — рано утром.

Координатор улыбнулся.

— Видишь, я говорил тебе, что Ромер кое-что должен Трангу. Может, в твоем билетике все-таки не все дырочки, а, Клингер?

Клингер молча взглянул на него, потом сунул в карман пиджака пару резиновых перчаток и запечатанную бутылочку, которую достал раньше из сейфа, и вышел из квартиры.

В оперативном зале клиники доктор Ромер увидел, что на большом столе произошли значительные изменения. Флажки поднялись в Монреале, Ванкувере и Сиэтле, над Сингапуром и Бангкоком, над Барселоной и Мюнхеном. Один флажок гордо взвился над Йоханнесбургом. Каждый флажок означал успешный сбор урожая оперативником Команды номер один.

Шеф отдела информации, сорокалетняя женщина в просторном платье, повернулась к доктору Ромеру.

— Теперь мы имеем пять сердец и столько же пар почек. В Сиэтле собран полный урожай, и мы вскоре ожидаем его прибытия. Местный Координатор сообщил, что все прошло нормально. Он послал исполнителя обратно на место действия, и тот сумел подтвердить, что полиция приняла это за несчастный случай.

— Хорошо. — Он вновь взглянул на карту. Над Стокгольмом флажка не было. — Почему нет доклада от Энгеля?

Женщина легонько пожала плечами.

— Его вылет задержан в Париже. Опять у них перебои с рейсами. Вы же знаете этих французов.

Он знал. И поэтому никогда не нанимал их.

— Проинформируйте тех, кто в списке ожидания, чтобы они сделали первые взносы и подготовились к прилету сюда. Начните с мистера Фунга, он уже долго ждет.

Женщина принялась печатать инструкции на своем компьютере — сообщить главе Триады в Гонконге, что его новое сердце готово к трансплантации.

Доктор Ромер подъехал к стойке Глобал Транспортер. Сотрудник оторвался от своего экрана.

— Вашингтонский рейс. Передадите капитану следующее. — Доктор Ромер принялся торопливо диктовать послание.

Закончив печатать, сотрудник слегка отодвинулся, давая доктору Ромеру возможность прочесть текст на экране.

— Хорошо. — Выезжая из оперативного зала, он задержался на самом верху бетонного ската и потянул носом: в воздухе присутствовал слабый запах серы. Гора Масая прочищала свою глотку.

Из окон номера Иосифа в Гранд-отеле Мортон наблюдал за белым экскурсионным паромом, плывущим вниз по каналу Строммен к Королевскому дворцу. Меньше чем через час его самого привезут во дворец в качестве гостя Иосифа на прием короля Швеции в честь Нобелевских лауреатов. Пока Иосиф спал, Мортон провел всю вторую половину дня на телефоне. Он отсоединил телефон от линии Гранд-отеля и подключил его к металлическому ящичку размером не больше коробки от печенья с ромбовидной антенной. В ящичке умещалось полмили свернутого волоконного кабеля и четыре диполя. Он гарантировал линию от прослушивания. Однако первые звонки не принесли ничего утешительного.

Чепмену не удалось снять корректорскую жидкость и прочитать, что находилось под ней на бланках из папки Транга. У Лестера возникли проблемы с переписыванием на Медитэйл. Его программисты до сих пор не определили нужного языка для расшифровки остальных дискет. Это задерживало создание программы, объединяющей все похищения человеческих органов. Шанталь доложила о новых преступлениях такого рода, происшедших в Канаде, Южной Африке и на Дальнем Востоке; местная полиция считала их ритуальными убийствами. Единственное успешное открытие Дэнни в Дрездене заключалось в том, что Ромер брал уроки испанского перед отлетом в Эквадор. В отчете Штази о его дальнейшей судьбе Дэнни не удалось обнаружить никаких следов. Тем не менее они должны были заниматься поисками. Человеку настолько важному, как Ромер, не позволили бы исчезнуть из поля зрения и пропасть — якобы съели подчистую дикие звери. Они по меньшей мере захотели бы отыскать хоть одну кость. Но если и отыскали, сообщил Дэнни, то или спрятали так надежно, что никто никогда не найдет, или — более вероятно — потеряли в дыму фейерверков, в ночь перед падением Стены.