«А я хрен на вас всех положил, — весело подумал Станислав Гагарин о коллегах-бумагомараках, в высоком темпе дописывая сии строки и памятуя о том, что необходимо поставить некую точку и собираться в Тейково Ивановской области, завтра ему туда и выезжать предстояло. Для организации пропагандистской работы в Иванове и области председатель и Диму Королева с собою брал. — Всегда искренне любил собственных читателей и продолжаю держать их за лучших друзей и советников… И пусть об этом они знают».

Сочинения Станислава Гагарина — приключения и фантастика, морские романы и детективы, исторические эпопеи и военные передряги.

Задаток за последний том — 1600 рэ — можно и перечислить на р/счет 340 908 в Западное отделение ЦБ РФ, МФО 212 877. Адрес отделения банка: Москва, К-160.

Сочинитель подписал семейству Черемухиных собственный новый роман «Ловушка для «Осьминога», полагая отнести его после обеда Татьяне Павловой, которую собирался навестить сегодня для подписания некоторых документов, их следовало оформить до отъезда. Потом вложил в книгу пару рекламных проспектов — пусть распространяют информацию о сериалах Товарищества Станислава Гагарина среди родных и знакомых.

В тот день Дурандин выглянул из окна бывшего кабинета председателя РТО — теперь в нем сидело до десятка сотрудников и шеф Гагарин в придачу — и сказал, мягко улыбаясь:

— Не за вами ли, Станислав Семенович, черную в о л г у прислали?

Сочинитель пожал плечами, но к окну подошел. Он увидел, как с водительского места выбрался молодой китаец и, поигрывая ключами, подался на крыльцо спортивной школы.

— Не из «Советской ли России» водитель? — заметил Дима Королев, который безусловно узнал в водителе Конфуция, но как конспиратор со стажем решил подыграть ничего не подозревающему Дурандину.

Действительно, неделю назад председатель Товарищества Станислава Гагарина и его зам по идеологии, литературный критик, ответственный за пропаганду деятельности фирмы, побывали у Валентина Васильевича Чикина, убеждали главного редактора из «Советской России» купить у них право на издание книги «Так говорил Каганович» и уже изготовленный для этой цели фотонабор.

Идея Чикину понравилась, он обещал посоветоваться, как он выразился, с  т о в а р и щ а м и, а потом, дескать, позвонит. Но шла уже вторая неделя, а от Валентина Васильевича не было ни слуху, ни духу, хотя и ежу было понятно: десять миллионов чистой прибыли, которая осталась бы в кармане у газеты «Советская Россия», у независимой редакции, собирающей трудовые крохи у подписчиков, были ой как кстати.

Впрочем, эта акция, которую предложил Станислав Гагарин, имела для последнего не столько коммерческий, хотя он и изготовил фотопленки набора не за здорово живешь, а за деньги Товарищества, возможный договор с родной, так сказать, и любимой газетой имел для председателя и серьезное идеологическое значение. Станислав Гагарин прекрасно осознавал, что взгляды Лазаря Моисеевича, откровенно излагаемые им в книге «Так говорил Каганович» работают на р у с с к у ю национальную идею, на укрепление в соотечественниках истинно державного само сознания, без которого России н и к о г д а не быть великой, единой и неделимой.

К сожалению, реально это поняли только красноярские друзья Станислава Гагарина — Владимир Васильевич Горлов и его двойной тезка Погонин, редактор «Красноярской газеты» Олег Пащенко и издатель Юрий Михайлович Сапрыгин…

Х и л ь н у л и  в кусты амбициозные екатеринбуржцы, не поддались на уговоры Владимира Федоровича Топоркова, российского народного депутата, воронежские ч е р н о з е м н ы е издатели, исчезли с окоема заарканенные было Валерием Воротниковым товарищи из мурманского Заполярья.

Пытался Станислав Гагарин завести на этот счет л ю б о в ь  с Николаем Николаевичем Умеренковым, издателем из славного города Иваново, но уже мог с очевидностью утверждать, что дело сие выгорит, и пока оставалось ему дивиться, как беспомощны в коммерческих раскладках, не видят собственной выгоды предприниматели патриотического толка, зато как лихо загребают незаработанное честным трудом жулики и спекулянты.

Между тем, почтенный учитель Кун поднимался на второй этаж, и Станислав Гагарин поспешил ему навстречу. Он миновал приемную, где сидели Ирочка Джахуа и Лена Баулина, беженки из города Сухуми, а также Галина Демушкина и Людмила Макагон, предводительствуемые начальницей отдела распространения Надеждой Викторовной Бубновой, открыл дверь с зеленым стеклом в коридор и крепко пожал руку Кун-фу, оказавшемуся едва ли не за дверью.

— Случилось что? — спросил Станислав Гагарин молодого китайца, но Конфуций молча пожал плечами.

— Хорошо… Подождите меня в машине.

Председатель возвратился в кабинет и быстро облачился в джинсовую телогрейку, затем закрыл к е й с, провел рукой по волосам Тани Павловой, будто прощался.

«А что, — со спокойной грустью подумал Станислав Гагарин, — из поездки с пророком можно и не вернуться…»

Дима Королев по-собачьи преданными глазами — было в его взгляде нечто неосмысленное — вопросительно смотрел на Папу Стива, но сочинитель отрицательно покачал головой.

— Нет, — сказал он Королеву, явно просившемуся на боевую прогулку, — поработай в офисе. У тебя до черта районных газет, которым ты не выслал до сих пор нашу с тобой беседу…

Дима Королев согласно закивал, решительно придвинул к себе стопку писем и рекламных проспектов, Геннадий Иванович бодро бросил «Ни пуха», и Станислав Гагарин вышел.

Мы уже предупреждали читателя, что роман «Вечный Жид» как бы продолжает сюжетную линию «Вторжения».

Но это действительно к а к  б ы.

Если и есть между ними общее, то оно в том, что в «Вечном Жиде» снова действуют Иосиф Виссарионович и писатель Станислав Гагарин.

Конечно, сюжетообразующим фактором романа, как и во «Вторжении», в «Вечном Жиде» является издательская деятельность писателя в Смутное Время и, разумеется, его л и ч н о е участие в реальных событиях, которые имели место быть с 22 апреля 1992 года по 23 февраля 1993 года.

Вот и все, что роднит оба романа. И когда сочинитель пытается удержать героев в рамках разворачивающегося сюжета, ему зачастую сие не удается. Более того, пророки, которых с помощью Агасфера он вызвал в Россию из прошлого, не хотят покоряться его авторской воле и совершают непредсказуемые поступки, подобные лихому прыжку Мартина Лютера через восьмиконечную звезду Соломона.

Именно в описанном выше ключе размышлял Станислав Гагарин, когда черная в о л г а, ведомая молодым китайцем, вывернула на Можайское шоссе и помчалась, пронизывая с п а л ь н ы е кварталы Одинцова, в сторону Москвы.

В районе Баковки, станции Белорусской железной дороги, где размещалась фабрика резиновых изделий, известных в с е с о ю з н о, сочинитель подумал, что невежливо так долго молчать, как бы игнорируя за ради писательских размышлений тактичного и почтенного учителя Куна, и Станислав Гагарин, наклонившись по диагонали к водителю, спросил:

— Протрубили сбор в Астраханском? Есть серьезные новости, дружище Кун-фу?

— Серьезнее не бывает, — вежливо улыбнулся, поворотясь на мгновение к писателю, создатель учения о традициях. — Окончательно выяснили, что история с фугасом — блеф. Это раз. Объект ушел из-под выстрела. Это два. Заговорщики переизбрали кандидата в жертву. Это три. Достаточно?

— Вполне, — сказал Станислав Гагарин. — Но дату покушения оставили прежней?

— Дата прежняя, — сказал Конфуций. — Двадцать третьего февраля, на том же, увы, месте.

— Тогда ладно… Хоть какая определенность в нашей донельзя бестолковой действительности. И кого теперь собираются ухайдакать, если в с е н а р о д н о любимый дал дёру из Кремля?

Ответа Станислав Гагарин не дождался.

Почтенный учитель Кун резко вывернул руль, чудом избежав столкновения с высоким четырехосным грузовиком, заехавшим на встречную полосу. Сочинителя бросило на переднее сиденье, а правые колеса их автомобиля опасно зависли над придорожной канавой, забитой снегом.