Прибыв в Золотой город, Кранц с Вовиком первым делом сняли комнату в "Синем индюке" и, сытно отужинав, отправились с визитом к начальнику городской стражи.

Было понятно, что сей достойный служака не стал бы и разговаривать с незнакомыми людьми. И в лучшем случае, он просто выгнал бы их взашей. В худшем же, пересчитал все зубы и засадил в каталажку, на пару дней, для поддержания своей репутации неподкупного и злобного герцогского пса.

Предвосхищая подобное развитие событий, герцог Нурс снабдил Кранца рекомендательным письмом от одного из своих кузенов, с указанием "оказывать подателю сего всяческое содействие". Начальник городской стражи с большим подозрением отнесся к этому документу. Но сургучная печать с гербом кузена герцога была самая что, ни на есть настоящая, подпись как, ни странно, тоже.

Тяжело вздохнув, начальник стражи вернул бумагу Кранцу и, сделав страдальческое лицо, поинтересовался:

– Чем могу быть полезен?

– Скажите, мой господин, не происходило ли чего странного за последние дни в самом городе, а равно и за его стенами? Быть может было, что-то, на что вы обратили свое внимание, потому что это поразило ваше воображение? – в высшей степени вежливо задал вопрос Кранц.

– Да у меня, почитай каждый день одни сплошные странности случаются! – исторгнув очередной вздох, начальник стражи скрестил руки на объемистом чреве. – Что там далеко ходить? Не далее, как позавчера ночью, ко мне обратились отцы трех весьма известных и почтенных семейств. Их сыновья, вернувшись на побывку, домой из стен университета, где они обучаются, решили отпраздновать возвращение домой веселой пирушкой. Но ночевать домой, ни один из них так и не вернулся. Я как мог, успокоил отцов семейств, с большим трудом уговорив их подождать до утра, когда их блудные сыновья, проспавшись в объятиях девиц полусвета, вернутся домой. И что вы думаете? На следующее утро, то есть, стало быть, вчера спозаранку, всех троих находят бродяги под Большим городским мостом. Причем, все три тела выглядят, так, словно пролежали там, как минимум пару недель.

– Вы хотите сказать, что в них уже завелись личинки мух? – недоверчиво спросил Вовик.

– Парень, в этих мертвяках скорее заведутся жуки короеды и прочие древоточцы, которым по нутру грызть сухую древесину, – хохотнул главный стражник города. – Всего за одну ночь они высохли, словно сушеная рыба, которую месяц продержали на самом солнцепеке! Как такое могло случиться, ума не приложу? Видимо, тут не обошлось без колдовства!

Поблагодарив словоохотливого начальника стражи, Кранц с Вовиком отправились прямиком к Большому мосту. По иронии судьбы, никакого другого моста в Золотом городе не было и в помине. Видимо название это было дано ему для пущей звучности. Впрочем, точно также дело обстояло и с названием самого города. Вовик до сих пор не мог понять, почему город, по которому они шли, носил название Золотого? Ни стены, ни мостовая не были покрыты драгоценным металлом. Оставалось только гадать, чем была вызвана эта странная причуда отцов основателей, окрестивших свой город столь чудно.

Довольно глубокая река делила город на две неравные половины. В меньшей из них, правой части, располагались дома здешней знати, а также богатых купцов, удачливых торговцев, всех мастей, и зажиточных ремесленников. Здесь же располагался и дворец самого герцога Нурса. В левой и большей части города, располагались всевозможные мастерские, начиная ювелирными и заканчивая вонючими кожевенными и дубильными производствами. Здесь в муравейнике, состоящем из разнокалиберных домов, домишек и лачуг обитал рабочий люд, вперемежку с отбросами общества. Причем вторые неплохо устроились, успешно паразитируя на первых.

– Впопыхах, мы совсем позабыли спросить, под какой стороной моста были найдены тела тех трех мажоров, – озабоченно почесал затылок Вовик.

– Если бы ты был бродягой, и твое ремесло состояло в ежедневном выклянчивании подаяний и милостыни, где бы ты поселился? – спросил Кранц, хитро прищурившись.

– Ясен пень, с правой стороны, в богатом квартале, чтобы, когда идешь на работу и возвращаешься домой, не приходилось два раза в день тащиться длиннющий мост, – немного подумав, ответил Вовик.

– Вот видишь, ты и ответил на свой вопрос, – усмехнулся Кранц. – И теперь наша задача существенно упрощается, так как мы с тобой уже находимся на правой стороне!

Когда впереди замаячил мост, Вовик удивленно присвистнул. Он ожидал увидеть очередное чудо деревянного зодчества и был приятно поражен обнаружив, что мост являет собой образец передовой мысли того времени в котором он нечаянно оказался. Вовик насчитал шесть каменных опор-быков, на которых, посредством арочных сводов, крепилось массивное каменное сооружение. Причем, три опоры находились в воде посреди реки.

Небольшие каменные башенки, с островерхими черепичными крышами красного цвета, прилепились по обе стороны входа на мост. При необходимости, стрелки, укрывшись в них, могли через узкие бойницы вести прицельную стрельбу из арбалетов, простреливая все пространство моста, оставаясь, при этом, недосягаемыми для стрел противника.

По обеим сторонам моста маячили грузные стражники в кирасах, вооруженные тяжелыми алебардами. Не доходя до самого моста, Кранц с Вовиком свернули вниз на широкую пыльную тропинку, вьющуюся по береговому склону и ведущую под мост. В нос ударило зловоние, источником которого служила огромная разверстая пасть каменной трубы, в человеческий рост, из которой городские нечистоты вытекали прямо в реку.

Прямо возле трубы, нимало не смущаясь, столь отвратительного соседства, притулились шалаши из покрытого заплатами рванья, натянутого на корявые жерди. Между них словно живые мертвецы, ковыляли нищие.

– Да, тут целый палаточный городок! – присвистнул Вовик, настороженно озираясь по сторонам.

– Это же просто прекрасно – больше людей, больше свидетелей! – усмехнулся Кранц, направляясь к нещадно дымящему костру, вокруг которого расположились бродяги.

Вовик последовал за ним, горько сожалея о том, что не догадался обзавестись хоть каким-то оружием, перед тем как отправиться с рискованным визитом на самое дно Золотого города. А что если вдруг вся эта свора чумазых, заросших оборванцев одновременно набросится на них с Кранцем? Уж у них-то под лохмотьями, точно есть ножи. И что тогда прикажете делать?

Между тем, Кранц, судя по всему, нимало не смущенный этим обстоятельством, уже подошел вплотную к костру.

– Здравствуйте, люди добрые! – широко улыбаясь, приветствовал он их.

– Ты сильно ошибаешься, старик, – поднял на него, заросшее курчавой бородой, черное от плотного слоя грязи, лицо нищий. – Жизнь к нам очень зла, с чего же нам быть добрыми?

– Ты, прохожий? Вот и проходи мимо, иди своей дорогой, пока чего-нибудь плохого, не случилось, – хмуро посоветовал ему другой бродяга.

В его грязных руках был очень подозрительный кусок мяса, из которого торчала кость. Своей формой и размерами, он сильно напоминал человеческую голень. Потеряв всякий интерес к незнакомцам, бродяга глубоко, чуть ли не по самые уши, вгрызся в мясо своими кривыми зубами.

Вовик почувствовав сильный приступ тошноты, поспешно отвернулся. На Кранца же это, судя по всему, не произвело никакого впечатления.

– Хотите заработать пару звонких монет? – спросил он.

– Милай, все, что у тебя есть в карманах, и так уже почитай наше, – криво ухмыльнулся безногий старик, сидящий на деревянной тележке. – А, ну-ка Проглот, обшмонай этих мазуриков!

Пожиратель подозрительного мяса, отложил еду прямо на землю, и, кряхтя, поднялся.

– Ну, давайте, показывайте, что там у вас есть? – миролюбиво произнес он, обтирая, покрытые жиром, руки об свою всклокоченную шевелюру.

Кранц беспечно пожал плечами и, сняв с пояса кошель, неторопливо развязал его и высыпал содержимое в предупредительно подставленную огромную чумазую руку Проглота.

– Слышь, Култышка, здесь всего два медяка! – разочарованно повернулся здоровяк к безногому.