Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

В это время Махно мало чем отличался от Антонова. Он занимался тем, что методически уничтожал продотряды и комбеды. Разница была только в тактике, которая, в свою очередь, определялась местностью. Антоновцы действовали в лесах, а махновцы — в голой степи, поэтому они вынуждены были постоянно передвигаться. Действовали по старой схеме — пехота ехала на тачанках, так что скорость перемещения батьки была фантастической.

Нарезая круги по Левобережной Украине, Махно время от времени возвращался в Гуляй-Поле — так что Советской власти там не было. Никто из большевиков не рисковал в этом населенном пункте оставаться.

Да красным, по большому счету, было и не до Махно. На польском фронте войска Пилсудского начали наступление, летом двинул и Врангель…

…К этому времени махновцы уже полностью утратили какие-либо анархические черты. Ни о какой выборности командиров и речь не шла, Реввоенсовет превратился в чистую декорацию. Все решал батька. Его власть была больше, нежели у любого красного комдива — у того был комиссар, над ним стояла партия. Над Махно не стоял никто.

Повстанцы не ограничивались действиями против продотрядов — хотя бы потому, что им требовались боеприпасы. Разведка у батьки всегда работала неплохо. Он выискивал красные части, с которыми гарантированно мог справиться, подкарауливал — и разоружал.

По отношению к пленным Махно опять же до слез напоминает Антонова. Продотрядовцев и коммунистов хорошо, если расстреливали, а могли учинить что-нибудь и похуже. Командиров просто ставили к стенке. Солдатам предлагали переходить к повстанцам, отказавшихся отпускали. Единственно, Махно не додумался до идеи Антонова — выдавать отпущенным красноармейцам справки о пребывании в плену.

Случалось, красноармейцы переходили на сторону повстанцев и добровольно. К примеру, 25 июня к батьке перешла большая группа бойцов 522-го полка. Впоследствии махновцы распространяли листовку:

«Мы, красноармейцы 522-го полка, 25 июня 1920 года без сопротивления и добровольно, со всей амуницией и вооружением перешли на сторону махновских повстанцев. Коммунисты… объясняют наш переход… разнузданностью и склонностью к бандитизму. Все это низкая и подлая ложь комиссаров, которые до сих пор использовали нас как пушечное мясо. За время двухлетней службы в рядах Красной армии мы пришли к заключению, что всякий социальный режим в наше время опирается лишь на господство комиссаров, что в конце концов приведет нас к такому рабству, которого до сих пор не знала история…»

Хотя не всегда все было так красиво. Дело в том, что к концу лета энтузиазм населения по отношению к Махно начал падать. Причина — все та же логика борьбы. Понятно, что, расправляясь с комбедами, повстанцы не особенно-то разбирались — что плодило им противников. Продовольствие и лошадей добывали тоже далеко не всегда с помощью сбора добровольных пожертвований. С вербовкой новых бойцов — то же самое. К примеру, в селе Рождественское после неудачной попытки набрать добровольцев ребята Махно село подожгли, а потом открыли по нему пулеметный огонь… Соответственно, стали появляться «красные» деревни, в которых батьку видеть не желали. Логика понятна: Махно оказывался ничем не лучше большевиков. А что сила-то за красными — было уже понятно…

И вот что еще существенно. Антоновский мятеж в значительной степени подпитывала бездарная борьба с ним. Нелепые действия власти походили на тушение пожара керосином. К примеру, каратели сжигали дома всех, кто был заподозрен в сочувствии к повстанцам. И куда после этого идти крестьянину, как не к Антонову? А на Украине красным было не до Махно.

И повстанцев начинало заносить… К примеру, в городах Зенькове и Миргороде ворвавшиеся махновцы, разогнав и постреляв большевиков, не изъяли, а уничтожилизапасы продовольствия! В том числе — сахара, который в деревне был, по сути, «валютой» (дороже ценилась только соль). Как на это реагировало население — можно представить. Однако самый позорный эпизод махновского движения 1920 года случился в селе Успенском.

Тут необходимо кое-что пояснить. Махно старался действовать вдали от фронта. То есть он как бы демонстрировал: мы сражаемся с теми, кто обижает крестьян, но не мешаем большевикам воевать с Врангелем. Про его переговоры с посланником «черного барона» я уже рассказывал. Но декларациям и широким жестам уже мало кто верил — тем более что красная пропаганда выставляла Махно как бандита и пособника контрреволюции. И появилась идея «ответить за базар» — послать в тыл белых рейдовую группу в 800 человек. По пути повстанцы узнали, что в Успенском находится много денег, предназначенных для выплаты жалованья красноармейцам. Про Врангеля тут же забыли — налетели на тачанках, прихватили денежки и дали деру.

Но на этот раз не вышло. На махновских тачанках было написано: «Хрен догонишь» — однако озверевшие от потери жалованья красноармейцы грабителей догнали и очень хорошо им наподдали. Большая часть «рейдового» отряда была уничтожена, да и сам батька едва ушел.

Повстанцы откатились в Старобельск (город на севере Луганской области). Там они приходили в себя почти месяц, никого особо не трогая. Существует легенда, что именно в этом городе Махно спрятал свою казну. Дело в том, что в Старобельске имеются многочисленные подземные ходы, соединяющие монастырь и городские церкви. Хорошие такие ходы, облицованные кирпичом. А ведь именно из Старобельска батька снова отправился на войну…

Забавы товарища Троцкого

Положение у Махно было не ахти. Стало очевидно, что сколько ни истребляй продотряды — от этого ничего не изменится. Придут новые. А крестьянам эта кутерьма начинала надоедать. Массового движения Махно поднять уже не мог.

Дело усугублялось тем, что на привычную зону действий повстанцев накатывался Врангель. Надо сказать, что пропаганда большевиков использовала активность Врангеля на полную катушку. В ней наступление белых выглядело куда опаснее, чем оно было на самом деле. «Вот видите — снова идут офицеры…»

Так что Махно оказался в несколько двусмысленном положении. Что ему оставалось делать? Это Антонов мог спокойно воевать против большевиков — Тамбовщина находилась очень далеко от фронта. Батьке было тяжелее.

Идти в тыл к Врангелю и снова действовать на свой страх и риск? Но территория, занятая белыми, не слишком-то большая и набита войсками — там особо не разгуляешься. Оставалось одно: договариваться с красными. Махно стал подумывать об этом еще в августе. Так, он обратился к харьковской группе «Набат» с просьбой похлопотать («набатовские» анархисты были типичными болтунами-теоретиками, поэтому большевики их не трогали).

Кончилось все тем, что 20 сентября в Старобельск прибыла делегация во главе с уполномоченным РВС Южного фронта В. Ивановым с предложением о совместных действиях. Троцкий по этому поводу разразился брошюрой «Что означает переход Махно на сторону Советской власти?» Там были такие слова:

«Мы, конечно, можем только приветствовать тот факт, что махновцы хотят отныне бороться… вместе с нами против Врангеля… Только таким путем мы получим в лице лучших махновцев действительных друзей. Не нужно, конечно, преувеличивать силы Махно, как это делает обыватель. На самом деле махновцы представляют собой очень небольшой отряд. Но в борьбе против бесчисленных врагов рабочий класс дорожит даже небольшой помощью. Нужно только, чтобы союзник, который ее предлагает, был действительно честным и надежным союзником…»

В отличие от прошлой «дружбы», на этот раз Махно не вступал в Красную Армию. Это было именно соглашение о взаимодействии — то есть сделка.А при заключении как коммерческой, так и политической сделки всегда подразумевается, что каждый при удобном случае «кинет» партнера. На что рассчитывал Махно? Он недооценил красных, полагая, что война с Врангелем продлится дольше. Это позволило бы ему укрепиться на подконтрольных территориях. А потом?

99
{"b":"215213","o":1}