—　Когда мы одолеваем искушения плоти, мы можем обрести истинную свободу.

Вейд взял косу Молли и взвесил ее на ладони. Неужели Молли позволит ему такое издевательство? Без косметики выделялись ее веснушки. Она напоминала ребенка. Я покосилась на Гэбриэла. Он будто окаменел.

—　Оставь ее,　— проговорил Габриэл, и его голос эхом отлетел от стен часовни.

Вейд, застигнутый врасплох, отпрянул в сторону. Увидев меня, он справился с испугом, но присутствие Гэбриэла его снова напрягло.

—　Кто ты?　— прорычал Вейд и повернулся к Молли.　— Ты проболталась?

—　Нет,　— произнесла Молли и, вся дрожа, с трудом поднялась на ноги.　— Я… Я…

И неожиданно Гэбриэл назвал ее по имени — просто печально ее окликнул. Молли прорвало. Она сделала несколько неуверенных шагов, побежала к Гэбриэлу, припала к его груди и разрыдалась.

Вейд беспомощно поднял руки вверх. Гэбриэл бережно гладил Молли по волосам.

—　Что он с тобой сделал?　— проговорил мой брат.

—　Молитва и пост приближают нас к Богу!　— заорал Вейд, пытаясь оправдаться.　— И тогда Он открывает нам Свой истинный промысел, как Даниилу.

—　Даниил был пророком, болван,　— заявила я.

—　Бет, хватит. Оскорбления ни к чему.

—　Он ненормальный!

—　У него просто жуткая каша в голове,　— уточнил Гэбриэл.　— Путь к Богу каждый находит сам.　— Вейд, ты не можешь насильно навязать свое мнение.

Молли посмотрела на Гэбриэла. Кончик ее носа покраснел.

—　Я хотела искупить мои прежние грехи, потому что поняла: ты не мог полюбить меня именно из-за этого.

Гэбриэл на секунду зажмурился.

—　Молли, грехи искупают, изменяя свою жизнь по своему почину.

—　Посещение церкви делает тебя христианином не больше, чем сидение в гараже под машиной,　— процитировала я из книжки, которую на днях прочла.

—　Молли!　— взвыл Вейд.　— Ты грешница! Ты порочна, а я способен тебя очистить.

—　Только Христос способен очистить душу!　— прокричала я.　— А у тебя — мания величия!

—　Кто ты такой, чтобы судить ее?　— осведомился Гэбриэл, в упор уставившись на Вейда.　— Ты точно такой же грешник, как и остальные.

—　Она женщина,　— заартачился Вейд.　— А значит, она порочна и похотлива по самой своей природе. Ева ввела мужчину во грех. Я праведнее ее.

—　Неужели?　— хмыкнул Гэбриэл.　— Забавное толкование.

—　Молли, опомнись,　— не унимался Вейд.　— Я люблю тебя.

—　Не смеши меня,　— фыркнула я.

—　Ты…　— Гэбриэл наставил на Вейда указательный палец.　— Если я еще хоть раз услышу, что ты с ней заговоришь, отвечать будешь передо мной. Ясно?

—　А кем ты себя считаешь?　— горделиво парировал Вейд.

Мой брат слегка улыбнулся. Лампочки замигали, задребезжали оконные рамы. Двери часовни распахнулись под мощным порывом ветра, окутавшим Гэбриэла.

—　Ты даже представить себе не можешь.

Вейд попятился. Члены маленькой общины ахнули, ощутив величие Гэбриэла. А он коснулся металлической заколки на косе Молли. Она не шевелилась, пока Гэбриэл распускал ее пышные волосы, которые рассыпались медно-рыжим водопадом. А потом мы, не говоря ни слова, торопливо вывели ее из часовни.

—　А мы с ним собирались пожениться,　— всхлипывала Молли, усаживаясь в джип.

—　При чем здесь любовь? Он жаждал власти над тобой,　— вымолвил Гэбриэл.

—　Почему я не умею выбирать парней?

—　С каждым бывает,　— отозвался Гэбриэл.

Он явно включил в число ошибающихся себя. Прежний Гэбриэл сказал бы, что человеку свойственно оступаться, но на сей раз он уже не смотрел на нас издалека — из своих заоблачных далей. Он находился рядом с нами.

—　Точно?　— и Молли скомкала платок, который ей вручил мой брат.　— Ты меня не осуждаешь?

—　Нет, в отличие от Вейда,　— ответил Гэбриэл.　— Как и все мы.

Молли шмыгнула носом и отвернулась к окну.

—　Просто я себя чувствую законченной неудачницей.

—　Ты не права,　— мягко произнес мой брат.　— Молли, ты юная и запутавшаяся. Это нормально.

—　Давно ли ты стал настолько мудрым?

—　Ни много ни мало две тысячи лет.

Молли улыбнулась сквозь слезы.

—　Однажды,　— продолжал он,　— ты найдешь свое место в мире. А все это превратится в воспоминания.

«Интересно, он и себя имеет в виду?» — подумала я. Неужели Гэбриэл станет для Молли прекрасным тускнеющим образом? Однако я знала: моего брата не так-то легко забыть. Судя по взгляду Молли, она это тоже понимала.

Молли не могла оправиться от происшествия в часовне. Ее бил частый озноб.

—　Молли,　— прошептал Гэбриэл, наклонившись к ней.　— Все закончилось. Вейд не причинит тебе вреда.

—　Молли следует какое-то время пожить у нас,　— предложила я.

—　Верно,　— согласился Гэбриэл.　— Ей нельзя оставаться одной.

—　Спасибо,　— жалобно прошептала Молли.　— Простите меня. Я натворила столько глупостей.

—　Ты не виновата,　— возразил Ксавье.　— Иногда мы принимаем людей не за тех, кем они являются в действительности.

—　А я вообще считала, что Джейку Торну нужен друг,　— добавила я.

Ксавье крепко обнял меня, словно только так он мог стереть жуткие воспоминания из моей памяти.

Еще не припарковавшись, мы почувствовали что-то неладное. Пластиковый мусорный бак валялся поперек подъездной дорожки, а его содержимое рассыпалось по гравию и траве. Гэбриэл сбавил скорость. Подъехав к дому, мы обомлели. Входная дверь, открытая нараспашку, криво висела на петлях. Крыльцо усыпали осколки стекла из разбитых окон.

Когда мы выбрались из машины, Гэбриэл придирчиво осмотрел улицу. Его серебристые глаза в мгновение ока оценили ситуацию. Мы следом за ним поднялись по ступенькам и вошли внутрь. Перед нами предстал искореженный диван и выпотрошенные шкафы. Вещи Гэбриэла и Айви валялись на полу — сломанные, разбитые. На белом коврике в гостиной краснело яркое пятно — вино из перевернутого графина.

—　Не верю!　— прокричала Молли.　— Вас ограбили!　— И она в отчаянии принялась обшаривать карманы в поисках мобильника.　— Я звоню в полицию.

—　Молли, нет.　— Гэбриэл взял ее за руки.　— Постой.

Мы с Ксавье одновременно посмотрели на стену. На обоях свирепо-красным маркером было написано одно слово: «ШЛЮХА».

—　О, нет…　— простонала я.

Молли прижала ладони к губам, и ее глаза вновь наполнились слезами.

—　Он психопат,　— заявил Ксавье.　— Не принимать его всерьез.

—　Вейд меня убьет!　— воскликнула Молли.

—　Не бойся. Мы тебя защитим,　— произнес Ксавье.

—　Лично меня не удивляет подобное поведение,　— изрек Гэбриэл.　— У мальчишки с головой не все в порядке.

—　Что же теперь делать?　— вскричала Молли.

—　Сматываться отсюда,　— ответила я.

Внезапно наверху хлопнула дверь и по лестничной площадке скользнула тень. Заметив нас, Вейд замер. В одной руке он сжимал ломик. Его взгляд дико блуждал по сторонам.

—　Ох,　— вымолвил Ксавье.　— Пожалуй, нам и вправду пора.

Молли взвизгнула, а Вейд помчался по ступеням прямо к нам. Гэбриэл ловким движением оторвал с балясин перила и преградил Вейду дорогу. Парень запнулся и упал.

—　Вперед,　— распорядился мой брат и вывел нас из дома.

Пока мы мчались по дорожке и садились в джип, я гадала, почему Гэбриэл, могущественный архангел, убегает от человека — пусть даже он безумец. А когда мой брат вдавил педаль газа, мне в голову пришла еще более тревожная мысль.

—　А где Айви?

—　Она в доме!　— спохватился Ксавье.

—　Айви может позаботиться о себе,　— уверенно сказал мой брат.

Сомнения тотчас покинули меня.

Вскоре городские огни Оксфорда остались позади. Темнота и бесконечность скоростного шоссе поглотили наш автомобиль, а на меня нахлынула непередаваемая тоска. Мы опять ударились в бега.

—　Куда мы направляемся?　— поинтересовалась я, не скрывая изнеможения.　— По-моему, я на пределе.

—　Ничего, Бет,　— решительно возразил Ксавье.　— Мы и раньше справлялись.

—　А разве нельзя позвонить в полицию?　— удивленно запротестовала Молли.