Потом я устроилась на кровати, закутавшись в махровый халат. Ксавье нашел одну из своих безразмерных футболок и спортивные штаны. Я подняла руки, чтобы он натянул на меня одежду. Внезапно Ксавье замер, уставившись на мой живот.

—　А это что-то новенькое,　— пробормотал он.

—　Что именно?　— встревожилась я.

Неужели за время моего странствия я обзавелась каким-то уродством?

—　Похоже, у тебя появился пупок.

—　Ух ты…

А Ксавье прав! Там, где прежде сияла гладкая кожа, появилась ямочка. Ксавье провел по ней кончиком пальца. Несмотря на мою усталость, у меня мурашки побежали по позвоночнику.

Я опустила голову на мягкую подушку. Ксавье накрыл меня пуховым одеялом. Изнеможение было невероятным, но я не могла заснуть.

—　Есть хочешь?　— поинтересовался Ксавье.

Я согласилась.

—　Лежи,　— сказал Ксавье.　— Я скоро.

Наверное, я задремала, а проснулась от запаха свежесваренного кофе. Я села и, часто моргая, посмотрела на поднос, который Ксавье водрузил на кровать.

—　Знаменитая яичница семейства Вудсов?

—　Да. И она вылечит любую болезнь. Обрати внимание, Бет, я приготовил не глазунью, а болтунью, как ты любишь.

Я нацепила на вилку маленький кусочек пышной яичницы. Вкус оказался бесподобным.

—　Потрясающе, Ксавье! А ты что, будешь просто наблюдать, как я ем?

—　Я больше с тебя глаз не спущу,　— пообещал мне Ксавье.　— Привыкай, Бет.

На некоторое время воцарилась тишина.

—　В тебе что-то еще переменилось,　— задумчиво заметил Ксавье.

—　Ага.

—　Твоя кожа. Она не светится, как раньше.

—　Вот и отлично,　— кивнула я.

—　Ты и в самом деле человек,　— выдохнул Ксавье.

За окном виднелось небо. Луна почти угасла, полночная синева начала светлеть. Горизонт подернулся розовыми и золотистыми полосами.

—　Ксавье, открой балкон, пожалуйста,　— сказала я.

—　Ты можешь простудиться.

—　Я хочу послушать океан.

Я вспомнила, что раньше меня убаюкивал шум прибоя.

Ксавье встал и выполнил мою просьбу. Ветерок пошевелил страницы книг, лежавших на столе.

—　Ты на меня сердишься?　— тихо спросила я.

—　Я тобой восхищаюсь.

—　Правда?

—　Да. Ты выполнила свое обещание. Вернулась и спасла меня.

—　Мы оба спасли друг друга,　— поправила я Ксавье.

—　А вдруг все плохое действительно закончилось?　— произнес он.

—　Ты не ошибся,　— заверила я его.　— Нам уже ничто не грозит.

Впервые в жизни я ощущала невероятную благодать. Я взбунтовалась против Небес, но ко мне было проявлено милосердие. Отец наш благополучно доставил меня домой.

Ксавье прилег возле, и его тело согрело меня, как солнечные лучи.

Я посмотрела на него и забыла об усталости. Меня заливало чистое, детское счастье. Но Ксавье почему-то хмурился. Искорки в его глазах погасли.

—　Что случилось?　— шепнула я.

—　Ты понимаешь, от чего отказалась?

—　Да.

—　И не жалеешь?

—　Ни на секунду.

—　И тебе не хочется того и другого сразу — меня и бессмертия?

—　Я бы тебя тысячу раз выбрала, если бы мне тысячу раз предлагали.

Ксавье взял меня за руку. Я почувствовала прохладу его обручального кольца.

—　Бет,　— серьезно произнес он.　— Теперь ты будешь ощущать боль и умрешь, как и все мы.

Но я не могла удержаться от улыбки.

—　Знаю, Ксавье. Это просто Рай.