—　А я даже не могу его поблагодарить,　— вздохнул Ксавье.

—　Страшно подумать, как их наказали. Если демонов разозлить, они способны на все.

Ксавье нервно сглотнул.

—　А они… Ты как-нибудь пострадала?

—　Меня пытались зажарить на вертеле.

—　Что?!　— Ксавье окаменел.

Его взгляд остекленел, и я сразу все поняла. У Ксавье была своя личная трагедия: несколько лет назад его подруга Эмили сгорела заживо.

—　Все нормально,　— тихо сказала я и бережно притянула Ксавье к себе.　— Пламя меня не коснулось. Меня кто-то оберегал.

—　Ох, Бет!

—　Это еще цветочки… Я видела Геенну.

—　Геенну?　— повторил Ксавье.　— Место, где…

—　Где души подвергаются пыткам,　— закончила я.

—　Бет… Прости.

—　Не извиняйся и не вини себя.

Ксавье внимательно посмотрел на меня. В глубине его бездонных бирюзовых глаз что-то блеснуло.

—　Ты гораздо сильнее, чем я предполагал.

Я устало улыбнулась.

—　Если время, которое я провела в Преисподней, меня чему-то и научило, так это тому, что нет ничего постоянного. Только ты — единственное неизменное в моей жизни.

—　Я всегда буду рядом. Гарантирую, Бет. Кроме того, отбиться от Семерок — вообще пара пустяков.

Наверное, Ксавье прав. Что могло быть хуже, чем когда тебя утаскивают в Ад, держат в плену, а те, кто тебя любит, не могут разыскать тебя? Пусть против нас ополчатся легионы Семерок, но мы с Ксавье снова вместе. Вдобавок Айви и Гэбриэл на нашей стороне.

—　Надо хоть немного поспать,　— предложил Ксавье.

Мы перебрались на кровать, сбросили обувь и улеглись поверх покрывала. После наказа Габриэла мы не решились раздеться и лечь под одеяло. Однако отключиться у меня не получилось. Мне было тесно и душно в нашей мансардной спальне и очень хотелось приоткрыть окно, чтобы впустить свежий воздух. Увы, рисковать ни в коем случае нельзя. А если Семерки учуют нас? Вдруг они способны уловить запах страха и неуверенности, окутывающих нас? Я не знала ответа, но рисковать не хотелось. Когда забрезжил рассвет, я даже обрадовалась. Помимо прочего, в темноте на меня наваливалась клаустрофобия. Во мраке таились все новые опасности.

Следующая пара дней прошла примерно в таком же ритме. Мы потеряли счет времени, стали раздражительными и возбужденными, а иногда нас охватывала чудовищная апатия. По ночам мы дремали, а настоящий сон — крепкий, приносящий отдых — нас уже не посещал. Неудивительно, учитывая, что почти сутки напролет мы торчали в четырех стенах и ждали вестей от Айви и Гэбриэла. Обычно они появлялись без предупреждения после полудня, привозили нам еду, но новостей было мало. К тому же меня не утешали заверения брата и сестры. Ксавье, привыкший к физической нагрузке, тоже стал психовать.

Вынужденное пребывание под замком действительно пробудило болезненные воспоминания. В те редкие мгновения, когда мне удавалось заснуть, мне сразу снился кошмар, и я просыпалась в слезах. Мне мерещилось, что «Ивовый приют» находится под землей. Мы с Ксавье задыхались от недостатка кислорода, умирали, похороненные заживо. Я страшилась очутиться в Аду и просыпалась от своих сдавленных рыданий. Потом вскакивал Ксавье и утешал меня.

На третью ночь я увидела другой сон: легионы безликих Семерок мчались по небу, вооруженные пламенеющими мечами. Их кони выпучили глаза. Сверкали белки, топот копыт сотрясал небосвод. Всадники в балахонах с капюшонами приближались к нашей лесной хижине, и выстраивались перед ней, как ряды костяшек домино. Затем они рванулись вперед. Я очнулась, вцепилась в рукав Ксавье и вскрикнула. Его рука, обнимавшая мои плечи, напряглась. Я почувствовала себя под его защитой и еще тесней приникла к нему. Но я долго вертелась и никак не могла устроиться поудобнее.

—　Я понимаю, что тебе трудно, но, пожалуйста, успокойся,　— шептал Ксавье.

Свет луны озарял его лицо. Он смотрел на меня с непоколебимой уверенностью и любовью. Я подумала, что готова идти за ним до скончания времен.

—　А если они придут, когда мы уснем?

—　Мы же в настоящем захолустье, Бет!

—　Ангельское воинство запросто нас разыщет.

—　Поверь мне, о нас позаботится Гэбриэл. А пока следует соблюдать осторожность.

А если Гэбриэл слишком высоко поднял планку? Ведь наша ситуация совершенно вышла из-под контроля. Наверное, лучше не гадать о будущем и не размышлять о том, что я не в силах изменить. Я заворочалась и попыталась представить нашу жизнь в то время, когда все окажется позади. О чем бы мы говорили? Мысли путались в голове, и наконец я приступила к решительным действиям.

—　Ксавье? Ты спать собираешься?

—　Ага.

—　Я люблю тебя.

—　И я тебя.

У меня на сердце полегчало.

—　Ксавье?

—　Да?　— пробормотал он.

—　Сколько детей ты хочешь иметь?

У любого другого юноши подобный вопрос вызвал бы тревогу, но Ксавье, по обыкновению, сохранил невозмутимость.

—　Пожалуй, дюжину.

—　Я не шучу.

—　Но разве сейчас подходящее время для разговора?

—　Мне интересно,　— заявила я.　— И я смогу отвлечься.

—　Хорошо. Мне нравится число «три».

—　И мне, Ксавье! Знаешь, мы с тобой прямо на одной волне.

—　Здорово.

—　А у нас получится?

—　Что, Бет?

—　Дети у нас будут?

—　Конечно. Обязательно.

—　Если первым родится мальчик, назовем его Вэйлон.

—　Ни за что.

—　Почему?

—　Бет, он нам не скажет «спасибо» за такое имечко.

—　А что предпочитаешь ты?

—　Что-нибудь человеческое, типа Джош или Сэм.

—　Отлично, но для девочек имена буду выбирать я.

—　Только из заранее согласованного списка.

—　Пусть у моих дочерей будут сильные имена… сильные, но красивые.

—　Звучит потрясающе. А теперь можно отдохнуть?

Ксавье лег на бок и обнял меня. Слушая, как его дыхание становится ровнее, я не могла угомониться.

—　А давай я тебе назову несколько женских имен, а ты мне скажешь, годятся они или нет?

—　О’кей, Бет.　— Ксавье поморгал и оперся на локоть.

—　Кэролайн?

—　Сойдет.

—　Билли?

—　Ни в коем случае. Будут гадать — мальчик или девочка.

—　Айседора?

—　Оно из Средних веков?

—　А Дакота?

—　Ты уже за географию взялась? Это исключается.

—　Так нечестно.　— Я капризно надула губы.

—　Тогда я тоже буду предлагать названия.

—　Например?　— с любопытством спросила я.

—　Как насчет Огайо?　— осведомился Ксавье.　— А еще лучше — Милуоки.

Я расхохоталась.

—　Стоп!

—　Вот спасибо.

Ксавье зевнул и перевернулся на спину. Я притворно возмутилась:

—　Ты что? Нервничаешь при мысли о нерожденных отпрысках?

—　Нет, как раз наоборот.

—　Понятно. Больше не буду. Доброй ночи.

—　Доброй ночи, миссис Вудс.

Надо же, ведь я теперь миссис Вудс! Жена Ксавье. Мне нестерпимо захотелось обнять его и впитать его тепло, но я сдержалась. Зачем все осложнять? Поэтому я лишь обхватила рукой подушку. Мы принесли столько жертв… Долго ли нам предстояло жить вместе, как брату с сестрой?

Я бросила взгляд на полночное небо. Тучи озарились вспышками зарниц. «Где-то гроза»,　— подумала я. Внезапно вспыхнул луч, совсем не похожий на молнию. Может, растолкать Ксавье? Не стоит — он крепко заснул, и будить его нечестно.

А луч завис в воздухе и лениво двинулся вдоль верхушек деревьев. Я поняла: он обшаривает местность. И он доберется до нас.

Утром я проснулась от хора птичьих голосов и аромата сосен. Не открывая глаз, положила руку туда, где должен был лежать Ксавье, но не нашла его и испугалась. Свисток закипающего чайника привел меня в чувство. Значит, Ксавье уже готовит завтрак.

Я спустилась вниз. Ксавье как раз включал старенький бакелитовый приемник. Он быстро настроил радиостанцию, передававшую классический рок.

—　Доброе утро,　— сказала я и невольно улыбнулась.

Ксавье взбивал яйца в миске под аккомпанемент «Blue Suede Shoes». Он был в шортах-боксерах и белой футболке, волосы у него растрепались. Наконец-то я полностью увидела ту его сторону, которая прежде открывалась мне только мельком. Сверхъестественная кутерьма сочеталась в его жизни с обычной домашней рутиной.