—　Хорошо, дети мои. Не буду испытывать ваше терпение,　— и он поманил к себе кого-то. Я позволил себе попросить миссис Альварес стать свидетельницей.

Мы обернулись и увидели женщину, молившуюся на одной из последних скамей. Когда она приблизилась к алтарю, я узнала домоправительницу пресвитерии. Миссис Альварес расправила воображаемые складки на цветастой блузке. Ее явно заинтриговало наше «романтическое приключение».

—　Ты — сын Бернадетты, да?　— спросила она с испанским акцентом.

Ксавье кивнул.

—　Все будут счастливы за тебя,　— заявила она.

—　Приступим?　— осведомился отец Мел.

—　Un momento, — пробормотала миссис Альварес, окинула меня скорбным взглядом и удалилась.

Мы растерялись, но спустя минуту она вернулась и протянула мне веночек из маргариток, наспех сорванных в церковном саду.

—　Спасибо,　— поблагодарила ее я.

Мы с Ксавье вообще забыли о таких мелочах и собрались венчаться в школьной форме.

—　Не за что, милая.

Я повернулась к Ксавье. Сейчас он выглядел ослепительно. Моего жениха не испортил бы и самый старый спортивный костюм. Я поправила волосы и замерла: моя кожа мерцала. Может, Небеса не будут гневаться на нас? В конце концов, купол пока не обрушился. Пути Господни неисповедимы…

Взглянув на Ксавье, я поняла, что изменилась. Меня больше не захватывала волна эмоций, от которых мне порой казалось, что тело взорвется. Наоборот, я чувствовала гармонию и умиротворение. Я знала каждую черточку лица Ксавье, но всякий раз будто видела его впервые. Сколько глубины и сложности таилось в любимом: пухлые губы, изогнутые в полуулыбке, острые скулы и миндалевидные глаза — бирюзовые, как мелководье океана. Солнечные зайчики плясали на его густой медово-каштановой шевелюре. Темно-синий блейзер с нашитым на карман гербом школы «Брайс Гамильтон» вполне соответствовал торжественности момента. Ксавье поправил галстук.

—　Должен выглядеть на все сто сегодня,　— прошептал он и игриво мне подмигнул.

Отец Мел торжественно изрек:

—　Вы пришли сюда, чтобы Господь освятил и запечатлел вашу любовь священными узами брака. Да воспримете вы оба супружеский долг с обоюдным уважением и нерушимой верностью. А теперь я прошу вас поведать мне о своих намерениях. Будете ли вы любить друг друга до конца ваших дней?

Мы с Ксавье ответили в унисон:

—　Да.

—　Соедините ваши правые руки и объявите о вашем согласии перед Господом. Ксавье, повторяй за мной.

И Ксавье принялся старательно произносить слова клятвы. Его речь звучала как музыка. У меня закружилась голова. Неужели я потеряю сознание?

Ксавье продолжал:

—　Я, Ксавье Вудс, беру тебя, Бетани Черч, в законные жены и обещаю любить тебя и заботиться о тебе в горе и радости, в богатстве и бедности, в здоровье и болезни, пока смерть не разлучит нас.

Затем настала моя очередь. Мой голос задрожал. Но отец Мел не смутился. Миссис Альварес достала кружевной платочек и высморкалась. Я и сама едва не расплакалась. Вот что означает выражение «слезы счастья»! Я почувствовала, как Ксавье гладит мою ладонь, и на секунду растворилась в глубине его глаз. К реальности меня вернул священник:

—　Ксавье и Бетани, обменяйтесь кольцами.

Ксавье надел мне на безымянный палец кольцо своей бабушки. И оно подошло идеально! Я сняла свое простенькое колечко и попыталась надеть его на палец Ксавье. Однако мне удалось нацепить его только на мизинец! Мы оцепенели, решив, что испортили церемонию. Отец Мел рассмеялся.

—　Да будет ваш союз благословен в очах Господа нашего,　— произнес священник.　— Я провозглашаю вас мужем и женой.

Обряд завершился.

Прежде я ощущала себя на Земле чужой, да и в Царстве Небесном я лишь существовала. Встреча с Ксавье стала новой точкой отсчета. Он впустил меня в свой мир и начал обо мне заботиться. Ему всегда было безразлично, что я не такая, как все. И он вдохнул в меня жизнь. Я понимала, что в будущем нам предстоит борьба, но уже не боялась. Ничто — ни Рай, ни Ад — не разлучит нас.

И мы, не дожидаясь указаний отца Мела, слились в поцелуе. Объятия тоже стали другими — совсем не такими, как прежде. Мои крылья затрепетали под блузкой, а кожа заискрилась. Постепенно мое собственное сияние соединилось с золотистыми лучами. Яркая вспышка — и мы с Ксавье очутились внутри сверкающей призмы. Отец Мел и миссис Альварес изумленно ахнули, но тут все исчезло: солнце зашло за тучу.

Миссис Альварес рассыпалась поздравлениями на испанском, будто мы являлись ее давно потерянными и вновь обретенными родственниками. Отец Мел тактично увел нас с Ксавье в сторону, чтобы мы подписали брачное свидетельство.

Едва я поставила свою роспись на листе бумаги, как двери часовни распахнулись с оглушительным грохотом. Мы вздрогнули.

На пороге возник мальчик-подросток — нежный, женоподобный и с напомаженным коком. Он был в черном балахоне с капюшоном, а за спиной вздымались три пары черных крыльев. Юноша вежливо поклонился и направился прямо к нам. На его поясе блеснул серп. Это же Мрачный Жнец, обученный самим Ангелом Смерти! Разразившись истерическими воплями, миссис Альварес бросилась внутрь алтаря, и оттуда донеслись отчаянные молитвы. Обычно Жнецов видят души, готовые совершить переход. Значит, кому-то грозит смерть.

Я инстинктивно толкнула Ксавье на пол. Мои крылья распахнулись и накрыли его. Согласно правилам, Жнец не посмеет забрать Ксавье, если его оберегает ангел-хранитель. Но, похоже, он явился не за Ксавье.

Он не спускал пристального взгляда с отца Мела и наставил на него длинный указательный палец. Священник растерянно заморгал и попятился назад. Его очки в роговой оправе съехали набок.

—　Я хотел помочь,　— пролепетал он.

—　Твои намерения не имеют значения,　— холодно отозвался Жнец.

Священник Мел гордо выпрямился.

—　Господь призвал меня, и я выполнил долг.

—　Ты знаешь, кто она?　— вымолвил Жнец.　— Она не человек.

Отец Мел не удивился.

—　На все воля Божья,　— ответил он.

—　Воистину.

Я, остолбенев, наблюдала за Жнецом. Он вытянул руку, а отец Мел согнулся от боли, схватившись за сердце, и грузно осел вниз.

—　Не мучай его!　— прокричал Ксавье, вырываясь из моих объятий.

Жнец взглянул на Ксавье ленивыми заспанными глазами и невинно улыбнулся розовыми губами.

—　Не вмешивайся,　— заявил он и оказался рядом со священником, распростертым на полу.

—　Бет!　— взмолился Ксавье.　— Отца Мела надо спасти!

—　У нас не получится.

—　Почему?　— воскликнул он.

—　Ты не сможешь сразиться со Жнецом,　— объяснила я.　— У него задание. Будешь сражаться — он и тебя заберет. Не делай меня вдовой…

Похоже, смысл моих слов дошел до Ксавье. Он умолк, но его глаза метали молнии. А его духовный наставник содрогнулся в последний раз и покинул этот мир. Жнец выпрямился. От губ отца Мела оторвалась призрачная тень и повисла в воздухе — туманное подобие только что умершего человека.

—　Следуй за мной,　— монотонно проговорил Жнец.

Отец Мел повиновался. Оба — проводник и душа — тут же взмыли ввысь.

—　Куда ты его забираешь?　— осведомилась я, страшась мысли о том, что священника ввергнут в Преисподнюю.

—　Его намерения были чисты, быть ему на Небесах,　— ответил Жнец, не замедлив полета.

Когда Жнец покинул церковь, я отпустила Ксавье. Он бросился к неподвижному телу отца Мела и рухнул на колени.

Из алтаря, тяжело дыша, вышла миссис Альварес. В проходе между скамьями она остановилась и трясущимися руками сжала нательный крест.

—　Santo Cielo! Господи, помилуй нас!　— всхлипывала она и, пошатываясь, побрела к выходу.

—　Погодите!　— прокричала я.　— Миссис Альварес, пожалуйста!

Но она даже не оглянулась.

Лицо Ксавье исказилось от ужаса.

—　Бет!　— прошептал он.　— Мы убили человека.

—　Нет, не мы. Ксавье, это не наша вина.

—　Его забрали, чтобы отомстить,　— пробормотал он тихо.　— За то, что он согласился обвенчать нас. Если бы он не постарался нам помочь, он был бы жив.