Молодой Фридрих Энгельс в статье «Немецкие народные книги», которую он опубликовал в 1839 году в гамбургской газете «Немецкий телеграф», издававшейся Карлом Гуцковом, дал очень яркую характеристику этим книгам. И в начале XIX века почти все они пользовались в Германии значительной известностью. Ими увлекались немецкие романтики (И. Гёррес, Л. Тик и др.), введшие их в обиход европейской культуры. По мнению Энгельса, старинные народные книги еще не утратили своего значения. «Народная книга призвана развлечь крестьянина, — пишет автор статьи, — когда он, утомленный, возвращается вечером со своей тяжелой работы, позабавить его, оживить, заставить его позабыть свой тягостный труд, превратить его каменистое поле в благоухающий сад; она призвана обратить мастерскую ремесленника и жалкий чердак измученного ученика в мир поэзии, в золотой дворец, а его дюжую красотку представить в виде прекрасной принцессы; но она также призвана, наряду с библией, прояснить его нравственные чувства, заставить его осознать свою силу, свое право, свою свободу, пробудить его мужество, его любовь к отечеству».[3]
Наряду с любовными повестями, испытующими чистоту человеческих чувств и облеченными в нарядные сказочные одежды, среди народных книг встречаются и произведения, примыкающие к занимательному бюргерскому роману. Они выдвигают на первый план те или иные нравственные проблемы, которые волновали людей того бурного времени. Таким романом, по сути, является народная книга о Фортунате и его сыновьях (1509), повествующая о драматической судьбе горожан с острова Кипр, ставших жертвой сребролюбия.
Однажды герой книги молодой Фортунат в дремучем лесу встречает Деву Повелительницу счастья, которая предлагает ему выбрать один из шести даров, способных привлечь человека. Это — мудрость, богатство, сила, здоровье, красота и долголетие. Фортунат, удрученный бедностью, выбирает богатство, но этот выбор оказался для него роковым. Тема алчности проходит через всю книгу, оставляя за собой мрачный след. Ради корысти люди редут на подлость, на преступление. В книге много выразительных бытовых эпизодов, иногда как бы заимствованных из уголовной хроники. Завершают книгу назидательные слова автора: «Поэтому всякий, кому предоставят подобный выбор, не раздумывай долго и следуй разуму, а не своей дерзкой и прихотливой душе и выбери вместо богатства мудрость, как и совершил Соломон, благодаря чему стал он богатейшим королем на свете. Но должно полагать, Дева счастья, представляющая такой выбор и давшая Фортунату кошель, изгнана из наших земель и в этом мире ее больше не найти»,
«Фортунат» относится к числу наиболее популярных и самобытных народных книг. Есть основания полагать, что автором «Фортуната» был аугсбургский бюргер, может быть, местный хронист Буркхардт Цинк, проявлявший несомненный интерес к городской среде и занятиям горожан. Ему доставляет удовольствие называть все новые города и земли, по которым странствуют его герои, он не упускает случая упомянуть о купеческих сделках и полезных ремеслах. Ведь город Аугсбург в XV–XVI веках принадлежал к числу наиболее развитых в экономическом и культурном отношении городов Германии. Он поддерживал оживленные отношения со многими странами и городами как Запада, так и Востока. В связи с этим вполне понятны многочисленные восточные мотивы «Фортуната». Автор склонен к точным житейским зарисовкам, к верным бытовым деталям.
Герои средневековых рыцарских романов также постоянно странствовали. Только в погоне за рыцарскими подвигами они не останавливались на географических и этнографических деталях своих странствий. Легендарное царство короля Артура, по которому они передвигались, не имело реальных границ и точных временных признаков. И уж конечно среди дорожного скарба странствующего рыцаря мы не нашли бы записную книжку, дважды упоминаемую автором «Фортуната», в которую его любознательный герой аккуратно записывал «всех королей и герцогов», через земли которых он проезжал.
Интерес широких читательских кругов к земным реалиям, к многообразному земному миру был характерен именно для эпохи Возрождения. Особенно понятен он в книге, возникшей в вольном городе Аугсбурге, который в XV–XVI веках был одним из самых развитых торгово-промышленных и культурных центров Германии.
Не без осуждения относится автор «Фортуната» к феодальной знати, способной ради своих эгоистических интересов обидеть и даже загубить незнатного человека (лесной граф, принцесса Агриппина, графы Теодор Английский и граф Лимози с Кипра).
При всем своем сказочном обрамлении «Фортунат» довольно точно воссоздает очертания вполне реального мира — мира стяжательства, погони за богатством, всего того, что сопутствовало быстрому подъему немецких городов XV–XVI веков. В круговорот сребролюбия вовлечены бюргеры и дворяне, клирики и короли. Даже любовь, столь превозносимая в рыцарской литературе как высокое, неземное чувство, сопрягается в книге о Фортунате с меркантильным расчетом.
Отношение к богатству, к золоту не было в романе однолинейным. Золото способно украсить жизнь, оно отправляет купцов в далекие плавания, расширяет границы известного мира. Но оно же способно пробудить в человеке темные инстинкты, сделать его грабителем и убийцей. Выразительны вплетенные в роман кровавые «уголовные новеллы»: например, «как злодей Андреан убил дворянина, бросил его тело в выгребную яму и бежал прочь». За это убийство расплачиваются жизнью многие невинные люди. Фортунат попадает в руки алчного и жестокого графа, который подвергает его мучительным пыткам. Корысть доводит до гибели хозяина гостиницы, грабившего постояльцев. Корысть толкает принцессу Агриппину на бесчестные поступки. Ослепленные корыстью, граф Теодор и граф фон Лимози отнимают жизнь у Андолозия, изобретательного сына Фортуната, и в конце концов сами попадают на плаху. Не раз Фортунат сетует по поводу своего рокового выбора.
По своему составу книга о Фортунате многообразна и многоцветна, сказочные эпизоды переплетаются в ней с точными реальными описаниями; рыцарские турниры и пиршества уступают место мрачным преступлениям, совершенным из алчности. Книга не только увлекала читателя, но и содержала обличительные и нравоучительные тенденции, благодаря чему имела большой успех у широких читательских слоев и выдержала в XVI веке восемнадцать изданий. В начале XIX века ее заново открыли для себя немецкие романтики (Л. Тик, В. Гауф, А. Шамиссо, Л. Уланд), использовавшие ее в своем собственном творчестве.
Широкую известность приобрели также народные книги шуточного или шуточно-обличительного содержания, близкие к площадным шванкам, вобравшим в себя черты карнавального озорства. Их возглавляла книга об изобретательном подмастерье Тиле Уленшпигеле (или, в немецком варианте, Эйленшпигеле) (Страсбург, 1515), всегда готовом сделать какую-нибудь неприятность скупому и бессердечному хозяину, выжимающему трудовой пот из беззащитного труженика. Об этих книгах Фридрих Энгельс писал с большой похвалой: «У немногих народов можно встретить такую коллекцию. Это остроумие, эта естественность замысла и исполнения, добродушный юмор, всегда сопровождающий едкую насмешку, чтобы она не стала слишком злой, поразительная комичность положений — все это, по правде сказать, могло бы заткнуть за пояс значительную часть нашей литературы. У какого из современных авторов хватило бы выдумки, чтобы создать такую книгу, как „Шильдбюргеры“?»[4]
Книга эта вышла в 1598 году под шуточным заглавием «Шильдбюргеры, удивительные, причудливые, неслыханные и доселе не описанные похождения и деяния вышеназванных жителей Шильды из Миснопотамии, что позади Утопии». К 1597 году относится первая редакция произведения «Книга болтунов» (Lalenbuch), собрание почерпнутых из различных сборников шванков XVI века забавных побасенок о проделках и причудах горожан. В «Шильдбюргерах» эти побасенки были приурочены к жителям саксонского селения Шильда, в лице которых народная книга остроумно осмеивает мещанское тупоумие и самодурство.
