Пока мы разговаривали, я увидела, что Ивица достала из сумки кусок пластилина и сосредоточенно лепит миниатюрный горный хребет, покрывая его выступами и впадинами. Средняя часть её макета была очень похожа на гору, возвышавшуюся прямо перед нами. В это время Марк сказал, что пора начинать восхождение. Ивица убрала в сумку недоделанный макет, и мы тронулись в путь.

   Сначала нам даже показалось, что это намного легче, чем мы ожидали. Какое-то подобие тропинки вилось среди колючих кустов, и мы упорно двигались вверх, стараясь не оглядываться. Через некоторое время мы остановились, передохнули, пошли дальше. Но вскоре, впервые за все дни нашего путешествия, небо быстро затянулось облаками, полил дождь. Камни сразу намокли и стали скользкими. Удержаться на мокрых наклонных камнях было очень сложно. Мы падали, хватались за колючки, вскрикивали от боли, но торопились добраться до вершины, пока дождь не усилился. А иначе нас просто смыло бы ливнем с такого крутого склона.

   К счастью, скоро дождь прекратился, облака разошлись, снова выглянуло солнце, как будто ничего и не было. Долина, откуда мы начали подъём, уже осталась далеко внизу, а вершина почти не приблизилась. Я знала, что с горами такое часто бывает: если снизу подъём кажется пологим и удобным, то на полпути оказывается, что всё совсем не так. Дома, в земном мире, мы с Симеоном и Ивицей часто ходили гулять в горы, несколько раз попадали в похожие ситуации, и я хорошо представляла себе, чем это опасно.

   Через некоторое время кусты стали не такими густыми, как в начале пути, а камни -- более крупными и плоскими. Теперь вместо того, чтобы карабкаться вверх по крутой тропе, мы шли зигзагами, переходя с одного плоского камня на другой. И вершина постепенно приближалась. Когда мы добрались до неё, всё оказалось хуже, чем мы надеялись. Склон, по которому мы только что поднялись, заканчивался большой плоской площадкой. Слева она упиралась в отвесную скалу, справа была пропасть. Идти назад мы не хотели, да и спуститься по такой тропе было бы нелегко. Оставалось только одно направление: вперёд. Но там мы увидели пугающее нагромождение огромных валунов. Перепрыгивать с одного на другой? По камням, ещё не просохшим после дождя? Это казалось невозможным.

   Во всяком случае, на площадке можно было удобно устроиться и как следует отдохнуть, прежде чем решиться на рискованный путь по мокрым скалам.

   Мы расселись на низких плоских камнях, как на креслах, упираясь спинами в крупные куски скал. Выпили воды, пожевали волшебные таблетки, подремали. Мужчины стояли у дальнего края площадки, заглядывали вниз, осматривали скалы, что-то бурно обсуждали. Марк настаивал на том, что мы легко сможем пробраться вверх по камням, найдём тропу, пройдём вдоль пропасти и спустимся в долину с другой стороны гор. Остальные сомневались.

   Ивица вместе с ними постояла над пропастью, вернулась ко мне, достала из сумки пластилиновый макет и начала быстро переделывать его. Я увидела, как она выдавила узкую канавку на почти отвесном склоне, выровняла её и сделала уступ, по которому могла бы пройти тропа. Потом она ещё что-то подправила дальше, за поворотом тропы. И в это время Марк позвал нас.

   Симеон с Милошем считали, что пробираться через валуны слишком опасно: мы не видим отсюда, что нас ждёт впереди. Если окажется, что там нет прохода, то вернуться на эту площадку по таким острым и неудобным камням будет очень трудно. Тем более, что скоро уже стемнеет, а в темноте мы даже не будем видеть, куда идём. А если ещё и дождь снова начнётся, мы оттуда точно не выберемся. Может быть, лучше не рисковать, а просто спуститься в долину, откуда мы пришли, и искать другой путь? Или хотя бы переночевать прямо здесь, на вершине горы, а утром, когда будет светло и сухо, всё-таки попытаться пройти вперёд?

   Но Марк не соглашался с ними и упрямо уговаривал нас идти именно этой дорогой и именно сейчас. Меня удивила его настойчивость. Я вопросительно посмотрела на Элизу. Она пожала плечами и ничего не сказала. А Ивица стояла с мрачным лицом и продолжала смотреть на макет, который она так и не убрала в сумку.

   Мы ещё немного поспорили, но всё-таки послушались Марка: ведь до сих пор его интуиция нас не подводила. Решили, что хорошо было бы обвязаться верёвкой, прежде чем перелезать через валуны. Но нарисованные верёвки через пять минут исчезают, а настоящих у нас не было. Решили сделать их из подручных материалов. У нас было несколько ремней, и мы попробовали сцепить их друг с другом. Но это была плохая идея: если кто-то один соскользнёт вниз, то остальные всё равно не успеют ничего сделать, потому что верёвка слишком короткая. И в конце концов в пропасть улетят все, а не только тот, кто не смог удержаться. Поэтому нужно просто идти очень осторожно. И тогда можно обойтись без верёвок.

   Мы сосредоточились, настроились на тяжёлый переход, приготовились изо всех сил стараться, чтобы не оступиться, не поскользнуться и не упасть. Перелезли через нагромождение валунов у самого края площадки и действительно увидели тропу. Правда, тропой это можно было назвать лишь с большой натяжкой: на самом деле это был всего лишь узкий уступ скалы. Да и откуда бы могла взяться настоящая удобная тропа на такой высоте, в таком безлюдном краю? Нам оставалось только надеяться, что этот уступ не оборвётся в самый неподходящий момент, чтобы нам не пришлось возвращаться по нему же. Мы медленно пошли вперёд, стараясь держаться как можно ближе к стене.

   К счастью, наша тропа оказалась достаточно широкой, чтобы по ней можно было передвигаться без риска в любой момент сорваться в пропасть, и нам уже было видно, что она уходит далеко вперёд, постепенно спускаясь всё ниже и ниже по склону. Это обнадёживало. Мы уже поверили, что в конце концов нам удастся спуститься со скалы.

   В это время мимо нас пролетел небольшой камень. За ним ещё один, и ещё. Мы прижались к стене и растерянно смотрели друг на друга: мы не ожидали, что нам грозит ещё и камнепад! Вдруг Ивица закричала:

   -- Идите все сюда! Скорее! Нужно зайти вот за тот выступ!

   Мы не поняли, почему она это сказала, но в её голосе была такая уверенность, что все, даже Марк, пошли вперёд. Осторожно обходя выступ скалы, прикрывая головы руками и сумками, мы зашли за поворот и увидели в стене пещеру. Когда все уже были внутри, Элиза спросила Ивицу:

   -- Откуда ты узнала, что здесь пещера?

   Ивица молча протянула ей свой макет. Мы узнали скалу, по склону которой мы только что шли, тропу со всеми её поворотами и эту пещеру.

   -- Но как? Откуда ты могла знать заранее, что она здесь будет?

   -- Не знаю, -- пожала плечами Ивица. -- У меня это как-то само получается. С мостом тоже так было. Я просто чувствую, как всё устроено. Даже если это далеко от меня.

   Все замолчали, пытаясь справиться со страхом. Мимо нашего убежища в пропасть с грохотом летели огромные куски скал. Тем временем солнце зашло, начало темнеть, и мы решили переночевать прямо в пещере. Кажется, все думали об одном и том же: если бы не Ивица с её макетом, мы бы сейчас так и стояли на уступе отвесной скалы, над пропастью, под градом летящих сверху камней. И ночь застала бы нас в таком плачевном положении. А спать на такой тропе слишком опасно: во сне можно так неудачно повернуться на другой бок, что улетишь прямо в пропасть.

   И ещё мы думали, почему же Марк, такой рассудительный и опытный, так хотел, чтобы ночь застала нас здесь, на тропе? Почему-то мы не решались спросить его об этом. Наверное, чувствовали, что он не скажет нам правду.

   Мы быстро поужинали волшебными таблетками, выпили воды, кое-как разместили на полу семь постелей: для девяти человек в этой пещере места не было, да и дежурства отменять не стоит. Почему-то нам казалось, что этот внезапный камнепад начался не случайно. И это могло означать, что за нами кто-то наблюдает. И этот кто-то может попытаться напасть на нас, когда мы заснём.