Мы вышли на поляну и, обходя клумбы, пошли к террасе. Оттуда прямо в траву спускались широкие ступени. Вдоль стены дома стояли плетёные диваны и кресла с мягкими подушками, низкие столики с угощением, вазы с цветами. Из широких стеклянных дверей вышла красивая молодая женщина в белом платье. Она приветственно помахала нам рукой, как будто давно ждала нас. Мы подходили всё ближе к ступеням.

   Вдруг сзади раздался громкий крик:

   -- Браслеты! Жмите на кнопки! Срочно!

   Мы остановились, начали оглядываться: нас догонял Эрик, махал руками и повторял:

   -- Браслеты! Скорее!

   Мы, один за другим, начали нажимать на кнопки наших браслетов. Нажала и я. В то же мгновение дом с уютной террасой исчез, тишина сменилась рёвом воды, и я увидела, что мы стоим над крутым обрывом, а внизу течёт бурная горная река. Ещё несколько шагов -- и все мы оказались бы там, внизу, на острых камнях, в воде. Вряд ли кто-то выжил бы после такого падения.

   Девочки в ужасе закричали, Амалия разрыдалась, мы с Элизой онемели от страха. Мужчины рассматривали обрыв, реку, лес, пытаясь понять, что произошло. Эрик, наконец, догнал нас и пытался отдышаться. Кажется, он один что-то знал про эту зловещую поляну.

   -- Сейчас-сейчас... минутку... -- мальчик быстро вытащил из сумки толстую потрёпанную книгу, торопливо полистал её, что-то внимательно прочитал, нахмурился и мрачно произнёс: -- Ну да, так и я думал.

   -- Да расскажи нам, наконец, что случилось! -- воскликнула Амалия.

   -- Да. Конечно. Слушайте.

   И Эрик рассказал. Тёплый ветер, подувший на нас у края леса, был ядовитым. Он принёс споры ядовитых грибов, и как только мы их вдохнули, у нас начались галлюцинации. Такое могло случиться и в обычном земном мире: там тоже есть ядовитые растения, и они тоже могут вызывать галлюцинации. Но там этот яд действовал бы на всех по-разному: на кого-то сильнее, на кого-то слабее, на кого-то сразу, на кого-то только через несколько минут. Да и видения у всех были бы разные. А здесь, в застенном мире, ядовитый ветер отравил нас всех одновременно и вызвал у нас одно и то же видение.

   -- А ты? Почему на тебя он не подействовал? -- не утерпела Ивица.

   -- А на меня вообще никаких яды не действуют. Это моя особенность.

   -- Тогда как ты узнал, что мы все отравлены?

   Я подумала, что это было нетрудно понять: ведь мы все шли прямо к обрыву, не останавливаясь! Можно было догадаться, что в нормальном состоянии мы бы не стали добровольно падать в реку. Но, оказывается, Эрик не только не поддаётся действию ядов, но ещё и чувствует их присутствие! Он сказал, что из-за близости яда в воздухе появляется лёгкий неприятный запах. "Запах опасности", как он его назвал. И тогда Эрик понимает, что яд есть или в воздухе, или в воде, или ещё где-то.

   -- Тебе бы цены не было при дворе какого-нибудь средневекового короля! -- с одобрением сказала Роза, и дети дружно рассмеялись.

   Амалия уже перестала рыдать и сердито спросила:

   -- Почему же ты так поздно закричал? Ещё бы минута, и мы все погибли бы!

   Эрик смущённо опустил глаза:

   -- Извините. Я просто захотел в туалет, поэтому отстал от всех. А когда выбежал из леса, чтобы вас догнать, вы уже были у края обрыва. Но я уже знал, что вы отравились, поэтому сразу закричал!

   Тут в нашу беседу вмешался отец Эрика, Марк:

   -- Всё, давайте закончим обсуждение. Опасность миновала, а мы получили урок. Эрик, спасибо! Ты всех нас спас от гибели. Давайте всё-таки спустимся к реке и отдохнём, как мы и собирались.

   И мы стали осторожно спускаться с крутого обрыва.

   Пока мы отдыхали на берегу, дети о чём-то громко спорили, пытаясь перекричать шум воды. Я сидела неподалёку, и до меня долетали обрывки их разговора. Они хотели разобраться, кто мог желать нашей гибели. Им хотелось понять, откуда здесь могли взяться наши враги и кто они такие. Прошло много лет после первого и единственного нападения на наш застенный мир, и сейчас уже мало кто понимал, что именно тогда произошло и с кем сражался наш народ.

   -- Мама! Ты можешь нам рассказать, что ты знаешь про наших врагов? -- спросила Ивица.

   -- Могу. Только здесь очень шумно. Давайте отойдём подальше, вон туда, -- я махнула рукой в сторону больших валунов, отделявших русло реки от ровного песчаного берега. -- Мне кажется, там потише.

   Мы дошли до валунов, удобно уселись на тёплом песке, и я рассказала всё, что когда-то давно узнала от родителей. Когда случилось нападение, мне ещё не было тринадцати лет, и я ещё ничего не знала о существовании застенного мира, поэтому впервые услышала этот рассказ уже после того, как всё закончилось.

   Хоть в это и трудно поверить, но таких стен, как наша, на самом деле много. Просто мы их не видим. А жители других миров не видят нашу стену. Мы не знаем, как там у них всё устроено, а они не знают, как всё устроено у нас. Мы даже не знаем, кто из земных жителей может перемещаться за другие стены. И может ли. Правда, друг друга мы узнаём по каким-то неуловимым признакам. Иногда мы даже не осознаём этого, а просто начинаем испытывать симпатию к встреченным незнакомцам. А потом оказывается, что они тоже волшебники из нашего застенного мира.

   Так было много веков подряд. Никто уже не помнил, когда и как появился наш мир. Может быть, наши предки отгородили часть земного мира и устроили здесь своё убежище. Может быть, наоборот: людям стало тесно в нашем мире, они вышли за его пределы, а наши предки не захотели уйти с ними и остались здесь. Никаких записей и древних книг у нас не сохранилось. И мы никогда не встречались с жителями других миров. Просто знали об их существовании от наших родителей, а те -- от своих.

   И оказалось, что в одном из этих миров жили воины. Они постоянно бились друг с другом за новые территории, но земли на всех не хватало, и в конце концов они решили захватить соседние миры. Обычный земной мир, где всё устроено по естественным законам физики, их не интересовал. Они хотели завладеть одним из волшебных миров и пользоваться его сокровищами. Но чтобы туда попасть, нужно было сначала найти обитателей такого мира. Иначе им не удалось бы обнаружить невидимые стены между мирами.

   К несчастью, у воинов было особое чутьё на "переходящих". Так они называли всех, кто способен пересекать одну из невидимых стен и оказываться в другом мире. Они чувствовали особый запах, который есть только у таких людей. Одинаковый для всех, независимо от того, в какой именно мир они переходят.

   Вот как они догадались об этом: в земном мире, среди обычных людей, они легко узнавали друг друга по тонкому запаху, напоминающему какое-то растение. Но однажды они заметили, что почти такой же запах иногда исходит и от посторонних. Воинов это удивило, и они начали следить за такими людьми. Может быть, это шпионы, которые научились пробираться в мир воинов. А через несколько месяцев выяснилось, что обладатели такого запаха могут проходить сквозь стены в другие миры.

   Для нас это стало катастрофой: те, за кем следили воины, были нашими соплеменниками. Чужакам удалось выследить наших волшебников в тот день, когда они отправлялись на слёт. Со стороны было видно, что люди приходят в уединённое место и выполняют какие-то странные действия: например, накрывают лицо платком, или растирают листья какого-то растения, или отпивают глоток какого-то напитка. Если двое взрослых одновременно это делают, а потом на несколько секунд замирают, как окаменевшие, то обычный человек ничего не заподозрит. Но тот, кто и сам бывает за стеной, легко догадается, что за несколько секунд полной неподвижности эти люди ушли на перпендикуляр времени, провели долгие часы или даже дни в другом мире, а потом снова вернулись сюда.