Мы сели на траву рядом с тропой и начали обсуждать, что с нами могло случиться. Ключом к разгадке снова стал Эрик: на него одного не действуют ни яды, ни инфекции. Если он один не чувствует усталости и недомогания, значит, можно предположить, что мы все чем-то заразились. Осталось понять, чем именно и что же нам теперь делать. Среди нас был только один человек, знакомый с медициной -- Амалия. Она, пересиливая головную боль, начала думать. Перебрала в уме все земные болезни, которые могут сопровождаться такими симптомами, но ни одна из этих болезней не подходила для нашего случая.
Значит, нужно было искать ответ в застенном мире. Это сильно усложняло задачу. Как я уже упоминала, у нас здесь нет ни учебников, ни учителей. Всё, что мы знаем о нашем мире -- это всего лишь воспоминания наших родителей, бабушек и дедушек о том, что они сами услышали от своих предков. Даже если когда-то существовало собрание всех важных фактов и законов, оно давно потеряно, а отдельные сведения, пока они передавались от поколения к поколению, могли сильно искажаться и терять первоначальный смысл.
Поэтому поиск информации, такой простой и удобный в земном мире, превращается в непосильную задачу у нас за стеной. И сейчас, в критический момент, вполне могло оказаться так, что Амалия ничего не знает о нашей болезни -- ведь она изучала обычную медицину в земном мире, где всё устроено по-другому.
Но нам повезло. Бабушка Амалии тоже была врачом -- и здесь, и в земном мире. В годы её молодости за стеной ещё были нужны врачи, потому что у нас были мастерские и лаборатории, и волшебники проводили здесь много времени. Конечно же, иногда они переутомлялись, падали, обжигались во время работы, ломали ноги и руки, и без врача им было не обойтись. А здешние болезни сильно отличались от того, чем болеют люди в земном мире. Поэтому наши врачи знали много такого, что было важно только здесь, за стеной.
Амалия же с детства интересовалась бабушкиной работой. Они жили в небольшом городке, где все друг друга знали, а у бабушки была частная практика: небольшой врачебный кабинет располагался прямо в доме, где жила вся семья. Поэтому никто не удивлялся, что Амалия часто приходит в приёмную поболтать с пациентами, ждущими своей очереди. Незаметно для себя девочка научилась определять, чем они больны, по их жалобам и по внешнему виду. По вечерам, когда приём заканчивался, бабушка с внучкой садились пить чай на балконе, и Амалия, уже и тогда слишком разговорчивая, рассказывала бабушке о своих наблюдениях. Бабушка стала замечать, что девочка очень точно угадывает диагнозы. Никто не сомневался, что она тоже станет врачом.
А когда Амалии исполнилось тринадцать лет и она впервые побывала на слёте, она с изумлением обнаружила, что живёт в семье волшебников. И что теперь ей доступен другой мир, в котором действуют совсем другие законы. Конечно же, она начала расспрашивать бабушку и о медицине застенного мира. А бабушка, как и прежде, с удовольствием делилась с ней знаниями. Окончив школу, Амалия поступила на медицинский факультет, и ей пришлось уехать в другой город. Но по выходным она приезжала к родителям и продолжала обсуждать с бабушкой всё, что интересовало их обеих.
Она рассказывала бабушке, что они проходят в университете, а бабушка проводила аналогии с болезнями застенного мира и объясняла, почему за стеной не используются обычные земные методы лечения даже для простых случаев, вроде ожогов и переломов. К счастью для нас, застенный мир устроен очень разумно: для каждого недомогания, для каждой болезни, для каждого отравления здесь существуют особые растения, обладающие нужными целебными свойствами. Поэтому главная задача здешнего целителя -- знать, какие болезни здесь случаются и какие растения их излечивают. Амалия же, благодаря долгим беседам с бабушкой-целительницей, это знала.
Немного подумав, она вспомнила, что рассказывала ей бабушка про эту болезнь. Это "туманная слепота". Оказывается, утром нас разбудил не простой туман, а ядовитый. Но в этом есть и хорошее: по крайней мере, в его появлении не были замешаны те, кто желает нам зла -- неведомый враг, который развеял по ветру ядовитые споры, построил мост-ловушку, наслал на нас злобных призраков. Этот туман -- обычное природное явление застенного мира. В этой болотистой местности между рекой и горами почва насыщена ядовитым веществом, и по ночам его испарения смешиваются с туманом, а потом, после восхода солнца, оседают на землю, и до следующего утра они не опасны.
Если бы мы знали, что место нашей ночёвки совпало с опасной зоной, нам достаточно было бы сделать себе маски из ткани и утром, когда над землёй ненадолго появился ядовитый туман, нужно было дышать профильтрованным воздухом. Но Амалия вспомнила про это только сейчас, а остальные вообще никогда не слышали о таком тумане. Поэтому мы всё утро вдыхали ядовитые испарения и заболели "туманной слепотой": у всех поднялась температура, мы все страдаем от головной боли и озноба, но хуже всего то, что мы почти ничего не видим.
Амалия сказала, что эта болезнь не опасна и проходит бесследно: зрение полностью восстанавливается. Без лечения эта болезнь длится примерно неделю, но все эти дни мы будем чувствовать себя так же плохо, как сейчас.
-- А с лечением? Оно вообще есть? -- с надеждой спросила Роза.
-- Есть, -- слабым голосом ответила Амалия: она тоже, как и остальные, едва удерживала себя в сидячем положении.
-- Какое?
-- Нужно найти одно растение. Я помню только название -- болотный сумеречник. Но не знаю, как оно выглядит. Бабушка мне не рассказывала.
Элиза из последних сил поднялась на ноги, протянула руку Амалии:
-- Зато я знаю. Пойдём, поищем.
Эрик подбежал к ним и подхватил обеих:
-- Держитесь за меня, а то упадёте!
Втроём они кое-как добрели до ближайшей рощицы, думая об одном и том же: только бы там нашёлся этот сумеречник! Элиза внимательно осматривала всё, что росло вокруг. Наконец, ей попалось то, что они искали. Это были невысокие кустики, очень похожие на чернику, но с листьями покрупнее и с небольшими зелёными шишками вместо ягод.
-- Что нам нужно? Листья, ветки или шишки? -- спросил Эрик.
-- Листья и шишки, -- ответила Амалия.
Все трое набили карманы целебными листьями и шишками, а потом так же медленно, крепко держась друг за друга, вернулись к остальным. Эрик развёл костёр, вскипятил воду в котелке. Амалия бросила в кипяток листья и шишки, потом добавила в это зелье ещё какие-то порошки из своей аптечки, велела всем достать чашки. Эрик обошёл всех, разливая питьё из котелка. Я осторожно сделала маленький глоток, чтобы не обжечься. Как ни странно, на вкус это питьё оказалось очень приятным. Как травяной чай из лесных ягод и листьев. Все допили лекарство, расстелили постели прямо рядом с тропой и заснули. Эрик остался дежурить.
Амалия предупредила его, что мы проспим часов шесть, а потом нужно будет подогреть остатки лечебного питья и дать всем ещё по одной чашке. Потом все снова заснут ещё на шесть часов. Когда проснутся, в третий раз напоить всех подогретым питьём. К этому моменту все уже будут здоровы, так что можно будет поужинать и расположиться на ночной сон, назначив дежурных.
Эрик весь день скучал в полном одиночестве, пока больные отсыпались. Он подолгу читал свою единственную книгу, которую взял с собой в поход. Солнце припекало всё сильнее, Эрика разморило на жаре, и в конце концов он заснул, уткнувшись лицом в книгу. Сквозь сон ему казалось, что рядом кто-то бродит, шуршит бумагой, что-то тихо бормочет. Он приоткрывал глаза, обводил сонным взглядом своих спящих спутников, не замечал ничего подозрительного и снова засыпал.
В середине дня Эрик окончательно проснулся, подогрел лекарство, разбудил больных, дал каждому по чашке горячего питья. Спать ему больше не хотелось, он легко дождался вечера, когда все проснулись бодрыми и здоровыми. Эрик снова развёл огонь, подогрел котелок и разлил по чашкам последнюю порцию целебного чая. Наскоро поужинали, Эрик сразу заснул после долгого мучительного дня, а Милош и Роза вызвались подежурить первыми. Остальные снова легли спать, чтобы набраться сил после болезни, а дежурные каждые два часа будили следующую смену. К утру все отлично выспались и чувствовали себя совершенно здоровыми, как и ожидала Амалия. Мы позавтракали и пошли в сторону гор. Из-за того, что вчера мы почти не продвинулись, было решено сегодня идти быстро, без долгих остановок.
