Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Бальзамо остановился, скрестил руки на груди, повернулся к флигелю, где жила Андреа, и замер; его лицо с нахмуренными бровями свидетельствовало о невероятном напряжении воли.

— Готово, — опустив руки, бросил он. — Мадемуазель Андреа уже, должно быть, спит.

На лице Филиппа мелькнуло сомнение.

— Вы мне не верите? — осведомился Бальзамо. — Ладно же. Чтобы доказать, что мне не было нужды входить к ней, я сейчас прикажу ей, хоть она и спит, спуститься к нам по лестнице и выйти к тому месту, где мы беседовали в прошлый раз.

— Согласен, — сказал Филипп. — Когда я это увижу, я поверю вам.

— Давайте зайдем сюда, в аллею, и подождем под этими грабами.

Филипп и Бальзамо подошли к указанному месту.

Бальзамо вытянул руку в сторону покоев Андреа.

Но буквально через секунду с другой стороны аллеи донесся шорох.

— Там кто-то есть! — шепнул Бальзамо. — Будьте начеку!

— Где? — спросил Филипп, ища взглядом того, о ком предупреждал граф.

— Вон там, слева за деревьями, — указал Бальзамо.

— А, так это Жильбер, наш бывший слуга, — ответил Филипп.

— У вас есть основания опасаться этого юноши?

— Нет, не думаю. Впрочем, это неважно. Но погодите вызывать сестру, раз Жильбер уже встал, другие тоже могут быть на ногах.

Тем временем перепуганный Жильбер летел прочь со всех ног: увидев Филиппа и Бальзамо вместе, он понял, что погиб.

— Ну так как же, сударь? Что вы решили? — осведомился Бальзамо.

— Сударь, — отозвался Филипп, ощущая невольно распространяемые его спутником магнетические чары, — если ваше могущество действительно столь велико, что вы можете заставить мадемуазель де Таверне прийти сюда, то продемонстрируйте его как-нибудь иначе, только не вызывайте сестру — место здесь открытое, и любой сможет услышать ваши вопросы и ее ответы.

— Поздно, — ответил Бальзамо и, схватив молодого человека за руку, указал ему на окно в коридоре флигеля: строгая, вся в белом, Андреа вышла из комнаты и, повинуясь приказу Бальзамо, уже готова была спуститься по лестнице.

— Остановите, остановите ее! — воскликнул растерянный и в то же время пораженный Филипп.

— Хорошо, — согласился Бальзамо.

Он вытянул руку по направлению к м-ль де Таверне, и та мгновенно остановилась.

Затем, словно статуя командора на пиру у Дон Жуана, секунду постояв, повернулась и возвратилась к себе в комнату.

Филипп поспешил за нею, Бальзамо двинулся следом.

Филипп вошел в комнату почти одновременно с Андреа и, схватив девушку за плечи, усадил ее.

Через несколько секунд в комнате появился Бальзамо и закрыл за собой дверь.

Однако как ни короток был этот промежуток, некто третий успел проскользнуть между Филиппом и Бальзамо и спрятаться в каморке Николь; он понимал, что от предстоящего разговора зависит его жизнь.

148. ОТКРОВЕНИЕ

Затворив за собой дверь и войдя в комнату в тот миг, когда Филипп с ужасом, но и не без любопытства разглядывал сестру, Бальзамо спросил:

— Вы готовы, шевалье?

— Да, сударь, — вздрогнув всем телом, пробормотал Филипп.

— Значит, можно начинать задавать вашей сестре вопросы?

— Прошу вас, — ответил Филипп, глубоко дыша, чтобы избавиться от стеснения в груди.

— Но прежде всего взгляните на сестру, — попросил Бальзамо.

— Я вижу ее, сударь.

— Вы уверены, что она спит, не так ли?

— Уверен.

— И значит, не сознает того, что тут происходит?

Филипп не ответил, лишь с сомнением покачал головой.

Тогда Бальзамо подошел к очагу, зажег свечу и провел ею перед глазами Андреа: зрачки девушки не сузились.

— Да, да, она спит, это ясно, — проговорил Филипп. — Но Господи, что за странный сон!

— Тогда я приступаю к вопросам, — продолжал Бальзамо. — Или нет, вы высказывали опасения, что я могу задать ей нескромный вопрос, так что спрашивайте лучше сами, шевалье.

— Да ведь я только что пробовал с нею заговорить, коснулся ее, но она ничего не слышала, ничего не чувствовала.

— Это потому, что у вас не было с нею контакта. Сейчас я вам помогу.

Взяв Филиппа за руку, он вложил ее в ладонь Андреа.

Девушка улыбнулась и прошептала:

— Ах, это ты, брат?

— Видите, она вас узнала, — сказал Бальзамо.

— Да. Как странно!

— Спрашивайте, она ответит.

— Но если она ничего не помнит, когда бодрствует, то как же ей удастся вспомнить во сне?

— Это одна из тайн науки.

И, вздохнув, Бальзамо уселся в стоявшее в углу кресло.

Филипп стоял неподвижно; рука его все также покоилась в ладони Андреа. Как приступить к расспросам, в результате которых он обретет уверенность в своем бесчестье и узнает имя преступника, возможно, недосягаемого для его мести?

Что же до Андреа, она была совершенно спокойна, и спокойствие это граничило с трансом; лицо ее было безмятежно — и только.

Дрожа, молодой человек подчинился Бальзамо, который повелительным взглядом приказал ему приготовиться.

Но как только Филипп подумал о своем несчастье, как только лицо его начало мрачнеть, Андреа тоже помрачнела и сама обратилась к брату:

— Да, ты прав, это большое несчастье для нашей семьи.

Девушка просто-напросто произнесла вслух мысль, прочитанную ею в мозгу у брата.

Такого начала Филипп никак не ожидал и вздрогнул.

— Что за несчастье? — спросил он, сам толком не понимая, что говорит.

— Ах, да ты же сам знаешь, брат.

— Заставьте ее рассказать, она послушается, — посоветовал Бальзамо.

— Как я могу ее заставить?

— Пожелайте, чтобы она говорила, вот и все.

Филипп посмотрел на сестру, мысленно веля ей говорить.

Андреа зарделась.

— Ах, Филипп, — воскликнула она, — как дурно с твоей стороны думать, что я тебя обманываю.

— Значит, ты никого не любишь? — спросил Филипп.

— Никого.

— Выходит, я должен покарать не сообщника, а преступника?

— Я не понимаю вас, брат.

Филипп взглянул на графа, как бы спрашивая у того совета.

— Будьте понастойчивей, — бросил тот.

— Настойчивей?

— Да, смелее задавайте вопросы.

— Это значит не уважать стыдливость юной девушки.

— О, не волнуйтесь, проснувшись, она ничего не будет помнить.

— Но сейчас она сможет мне ответить?

— Вы хорошо видите? — спросил Бальзамо у Андреа.

Услышав его голос, девушка вздрогнула и обратила безжизненный взгляд в сторону графа.

— Хуже, чем когда спрашиваете вы, но все-таки вижу, — ответила она.

— Ну что ж, — проговорил Филипп, — раз ты, сестра, видишь, расскажи мне подробно о той ночи, когда ты лишилась чувств.

— Разве вы не хотите начать с ночи тридцать первого мая, сударь? Истоки ваших подозрений именно там, как мне кажется. Пора выяснить все сразу.

— Нет, сударь, — отозвался молодой человек, — это бессмысленно, я верю вашему слову. Человек, обладающий вашим могуществом, не станет использовать его для достижения низких целей. Сестра, — повторил Филипп, — расскажите обо всем, что произошло в ночь, когда вы лишились чувств.

— Я не помню, — ответила Андреа.

— Граф, слышите?

— Нужно, чтобы она вспомнила и заговорила. Прикажите ей.

— Но ведь она тогда спала…

— Ее душа бодрствовала.

Бальзамо встал, простер к Андреа руку и, нахмурив брови, что свидетельствовало об огромном напряжении воли, приказал:

— Вспоминайте, я так хочу.

— Я вспоминаю, — отозвалась Андреа.

Филипп вытер со лба выступивший пот.

— Что вы желаете знать?

— Все!

— Начиная с какой минуты?

— С той, как вы легли в постель.

— Вы видите себя? — осведомился Бальзамо.

— Да вижу: я держу в руках стакан, поданный мне Николь… О Боже!

— Что такое?

— О, негодяйка!

— Говори же, сестра, говори.

— В воду что-то подмешано: если я ее выпью, я погибла.

— Подмешано? — воскликнул Филипп. — Но зачем?

— Постой, постой!

— Говори сперва о питье.

131
{"b":"202353","o":1}