Вадим протянул телефон обратно, обвел глазами вытянутые лица, по-хулигански осклабился и прошептал:

— Пиз… и рваные тапки!

Вика с Ириной с улыбкой переглянулись. Михаил Федотович же почесал себя за ухом.

— Вадим Сергеевич, а вы не знаете, где достать поблизости полмешка цемента? — с легкой ноткой кокетства пропела Ирина.

— Что за церемонии? Просто Вадим. Тебе куда этот цемент?

— На дачу.

— Сделаем! — бодро пообещал тот и стал набирать чей-то номер.

В этот же день в офисе появилась совсем молоденькая девушка и нежным тонким голосом сообщила, что привезла подписанные договора. Ирина с Викой переглянулись. Затем Ирина с важностью гусыни, за которой следует выводок молоденьких цыплят, направилась к своему столу, чтобы расписаться в получении… В сознании Вики со скоростью света проносились мысли о своем неординарном шефе. Радостное, будоражащее кровь чувство заполнило ее с головы до ног. Привычка раскладывать все по полкам куда-то испарилась. Что это с ней? Ответить на этот вопрос Вика не смогла…

Надежды Елизаветы Колесниковой на интеллигентную родню не оправдались — уже на свадьбе отец невесты проявил себя не лучшим образом. Мария была готова умереть со стыда — за своего напившегося отца, за плохо сшитое платье, за бедный стол. Свекровь, немало заботившаяся о том, «что люди скажут», была шокирована не меньше и быстро сгладила ситуацию, пригласив всех в свой дом и щедро выложив гостям припасы.

Молодые переехали в город, где сначала жили в съемных квартирах, а впоследствии купили небольшой частный дом. После свадьбы Алексей не раз упрекал молодую супругу в отсутствии приданого и материальной помощи от родителей. Подаренные на свадьбу деньги он прибрал себе. Мария ходила по улице в коротеньком пальто, давно вышедшем из моды, поскольку муж считал, что для женщины вполне достаточно иметь одну крепкую пару обуви и две юбки: на выход и на каждый день попроще. Девушке пришлось на ходу обучаться всем премудростям домашнего быта, что явилось еще одним неприятным сюрпризом для обоих супругов.

Марию унижала прижимистость Алексея, постоянная дележка: кто сколько внес в семейный бюджет, кто сколько потратил и т. д. Никто не собирался носить ее на руках, как пророчили ей до свадьбы. От обиды и обманутых ожиданий Маша тихо плакала, не споря и не ругаясь. Она наивно полагала, что благородство и любовь к ней супруга когда-нибудь проснутся. Она же хорошая, красивая, образованная, изо всех сил старается все успеть: и работать, и все дела дома переделать. А он давит на нее, больно бьет словами, загоняя в угол, и она никогда не находит, что ему ответить…

Но ничего не менялось. Через год, окончательно разочаровавшись в своем выборе, Мария на месяц решила уйти от Алексея. Муж приходил к ней на работу, просил вернуться. Немного поразмыслив о том, что не такой уж он и плохой: не пьет, не курит, не поднимает на нее руку, всегда делает то, что обещал, перед людьми за него не стыдно, — Мария вернулась.

«Господи, что там за шум?!» — подумала Вика, направляясь в сторону секретаря. Дойдя до места, она остановилась как вкопанная. Все пространство от кабинета директора до кухни было заполнено турками. Громко переговариваясь, гости расхаживали по комнатам, повсюду слышалось: «чок пахалы», «гуле-гуле», «тувалет нэрэдэ» и т. п.

Колесникова изумленно посмотрела в сторону Мухина, но его заслонила выходящая из кабинета Ирина.

— Горячие турецкие парни, — подмигнула Ирина и, хохоча, проплыла мимо Вики к архитекторам. Вика перевела взгляд на гостей.

— Чок гюзель кыз! Это по-нашему — «очень красивая девушка», — пояснил Вике один невысокий представительный мужчина с сильным акцентом и прищелкнул языком, оглядев ее с головы до ног.

Мухин же, одетый в хороший деловой костюм темно-синего цвета, белую рубашку с голубой полоской и золотистого цвета галстук, заметил:

— Чок гюзель кыз, нам сегодня в Сбербанк ехать. Хочу уговорить Вадима перейти туда — там ставки дешевле. Так что не забудь! — обратился он к Вике.

— Хорошо, — нараспев произнесла девушка.

Ее глаза заметно блестели от устремленных на нее горящих взглядов турок. Мужское внимание всегда подбадривало ее, как глоток хорошего вина. Предварительно одарив всех ослепительной улыбкой из инстинктивного желания нравиться, девушка вышла, размышляя. Значит, в банк они поедут втроем. Хорошо. В прошлую поездку к энергетикам чувствовалось, как неприятен был Мухину сам факт того, что с Вадимом поехала она, а не он.

Через час в офисе снова раздался шум. По коридору проследовал Ворон, крича и ругаясь по телефону. Не глядя ни на кого и не здороваясь, он зашел в директорский кабинет, на ходу бросив секретарю: «Кофе!». Потом посмотрел на Мухина.

— Нам пора уже… — пробормотал тот. — А то пробки, мало ли что…

Через несколько минут благодаря опыту и хорошей реакции Стаса Ворон, Колесникова и Мухин дружно поднимались вверх по широкой, выложенной зеленой плиткой лестнице с новыми деревянными перилами. В конце широкого коридора, на стенах которого висели фотографии руководителей банка и особо отличившихся, их приветливо встретил начальник отдела. Он объяснил, что для получения кредита под строительство нового объекта необходимо составить грамотный бизнес-план.

— Объясните вот этой девушке, что требуется по бизнес-плану, — кивнул клерку Мухин и ткнул в Вику пухлым указательным пальцем.

— Хорошо. Давайте я провожу вас к кредитному инспектору. У нее есть весь перечень документов, образцы…

Колесникова отправилась за молодым человеком.

Выйдя из здания банка, Вика проследовала к джипу. Заметив на лавочке шепотом беседующих начальников, она остановилась и поинтересовалась:

— Как дела?

— Виктория Алексеевна! — любезно подвинулся Ворон, уступая даме место. — Вам тут подарок! Ко Дню строителя.

С этими словами Ворон вручил Колесниковой пакет.

— Так до него еще неделя! — удивилась Вика.

— Нас поздравили заранее, — доставая из пакета строительную каску, усмехнулся Мухин и напялил ее набекрень. Вадим последовал его примеру.

— Вдруг гулька мимо пролетит! — подмигнул он девушке.

Вика заглянула в свой пакет. В нем лежала еще одна оранжевая каска и несколько календарей.

— Ну что, граждане алкоголики, делать будем? — с пустотой и безнадежностью в голосе спросил Вадим. — Какие будут соображения?

— Нужно съездить пообедать, — предложил Михаил Федотович. Подражая Ворону, он растягивал слова, но получалось фальшиво.

— Я тебя не про то спрашиваю! — разозлился Вадим.

— Видно будет. Что сейчас об этом говорить? Я голодный.

Отгоняя страх нарваться на грубость, Колесникова нерешительно включилась в разговор.

— Сбербанк — структура серьезная. Денег, с предварительными выкидонами конечно, дадут. Денег там много.

Ее никто не перебил, поэтому Вика уже решительнее продолжила:

— И потом, никакие катаклизмы им не страшны. Кредитоваться у них — вариант надежный. Но вопрос в том, когда дадут. Наверняка промурыжат нас несколько месяцев, а строиться надо уже сейчас. Я правильно понимаю? Еще один немаловажный вопрос — обеспечение. Что они запросили в залог?

— Торговый центр, — откликнулся Мухин.

— Вот. То есть пока пройдут переговоры по поводу перезалога, переоценки, условий — сто лет пройдет. Еще и кучу денег заплатим. Не факт, что новый кредит дешевле обойдется — у них наверняка свои оценщики, нотариусы… Заманят, а когда уже поймут, что мы от них никуда не денемся, начнут руки выкручивать без «извините». Сбербанк этим славится. А наш банк уже денег дал — строй, как говорится, да продавай. Все на мази. Договориться с руководством всегда можно. А в Сбере каждый прыщ на ровном месте готов поставить подножку — попробуй, обойди его! Руководство у них высоко, далеко, повлиять сможет не всегда. И даже деньги не помогут…