Офицер вернул все еще ворчащему старику его документ и громко скомандовал:

Поднять шлагбаум!

Старик вскарабкался на козлы, смиренно поклонившись офицеру:

Благодарю, нижайше благодарю, господин!

Потом он вновь взмахнул плетью, и рабы, устало поднявшись, под ужасные ругательства старика медленно двинулись в путь.

Если он в ближайшее время не напоит их, они передохнут, как мухи.

Офицер знал, о чем говорил. Он многие годы возглавлял группу охотников за рабами. Но каково Быловы его удивление, если бы он увидел, как за ближайшим поворотом дороги согбенные фигуры внезапно выпрямились, потянулись и, перешучиваясь, пустили по кругу бурдюк доброго вина, который подал им старик. Спустя несколько минут возница, сбросив свою потрепанную накидку и выпрямившись, сидел на козлах, распевая веселую песенку, а дюжие молодцы бегом тащили повозку вверх по склону.

Ринхен сидела разинув рот:

Ну вы здоровы обманывать! Я уж подумала: бедные парни!

Юффинга де Тарганта ле Муа громко расхохотался:

Не только лингардцам нужны хорошие воины, красавица.

Юффинга, не мог бы ты высадить нас у старой штольни?

Мальчик мой, это совсем небезопасно — то, что вы задумали. Может, лучше сперва поговорить с твоим отцом?

Мы не можем терять времени. Если я сейчас отправлюсь домой, мы потеряем больше двадцати часов. А через двадцать два часа соплеменники Клининга должны уже стоять на большой площади перед главной штольней.

Но, мальчик мой, вам не справиться с этим без посторонней помощи. Подумай о том, что лингардские лучники уложат каждого, кто попытается проникнуть в медные штольни. Они стоят здесь на страже, это отборные отряды знаменитых мастеров делать ежей. Тот, кто хочет попасть в рудник, может сделать это лишь с нашей помощью через тайные боковые штольни.

Именно это нам и надо. Но сначала мы должны найти крохотных соплеменников Клининга.

Если верить слухам, что великий вогнор продал их Лаурину, это будет сложно сделать. Гномы проникают в земные недра так глубоко, как никто другой.

Клининг, до того хранивший молчание, вмешался в разговор:

Достопочтенный советник, среди наших есть старики и дети. Я не знаю, что собирается с ними делать Лаурин, но и те и другие недостаточно сильны, чтобы добывать сокровища где-нибудь в недрах земли. Я был бы вам очень признателен, если бы Кандор смог сопровождать нас в рудники. От себя лично обещаю вам, что Овангар, могущественный канцлер Объединенного Королевства, носитель пояса Туландероны и мой друг, немедленно узнает о беде, в которую попали грандисканцы.

Уважаемый друг нашего принца и наследника престола, теперь я узнаю, кто вы. Я рад личному знакомству со знаменитым иллантином и другом великого учителя Талы. Мы всегда думали, что вы персонаж легенд. Верно ли, что Тала уже сотни лет находится в Пламени Ситуры?

Да, он стремится к высочайшему Просветлению.

Да благословят его боги Вселенной! Может, тогда наступят лучшие времена для всех нас.

Мы думаем о нем, Юффинга де Тарганта ле Муа.

Ты знаешь мое имя?

Кто ж его не знает? Ты единственный, кто отважился разрезать пояс Туландероны.

Тарганта ле Муа смутился:

Я знаю, что поступил против железных законов нашего Посвящения и что это непростительно — резать пояс и передавать кусок его непосвященному, но я не мог допустить, чтобы наследник грандисканского престола у лингардцев превратился в монстра. Совет Посвященных может осудить меня и лишить священного пояса, но я ни в чем не раскаиваюсь и снова сделал бы то же самое. Если я могу спасти этим душу одного-единственного ребенка, я готов разрезать священный пояс!

И ты прав, друг мой. Я восхищен твоим мужеством. Зачем был бы нужен наш священный пояс, если бы мы не могли пожертвовать им ради спасения детской души? Лишенный его защиты, мальчик стал бы кровожадным и жестоким лингардским чудовищем. И если кто-то из нашего братства достоин носить пояс Туландероны, так это ты, благородный Юффинга де Тарганта ле Муа. Вальмин, дай мне, пожалуйста, нож.

Вальмин, потрясенный диалогом двух Посвященных, достал нож и передал его иллантину. Тот поднял свою рубаху, отрезал кусочек своего крохотного пояса и передал его Юффинге.

Что ты наделал, Клининг из Ольгурсама!

Я приветствую поистине великого мастера нашей ложи. — Клининг поднес обе руки ко лбу, затем к сердцу. — Веке кваладьере мескальте хьер- гонда Марскст вье Онье! — И он почтительно поклонился побледневшему главному советнику.

Тарети, Клининг фон Ольгурсам, Тарети! — Юффинга со слезами на глазах приложил обе руки ко лбу, затем к сердцу и низко поклонился. — Никому не оказывали большей чести, брат мой. Я буду всю жизнь беречь отрезок твоего священного пояса!

Крохотные гномы, Олли и Кандор с благоговейным трепетом наблюдали эту сцену, не в силах произнести ни слова. Кандор первым пришел с себя.

Нам надо спускаться!

Ты прав, мой мальчик, — кивнул Юффинга де Тарганта ле Муа. — Веди наших друзей по левой тропе в шахту. Этот путь опасен, но зато вам не встретятся лингардцы. Желаю удачи! Надеюсь, вы найдете своих сородичей живыми и здоровыми.

Юффинга снова надел свою потрепанную накидку и превратился в старого ворчливого кучера, который взмахивал кнутом над двадцатью измученными людьми в лохмотьях. Тяжелая колымага со скрипом двинулась в обратный путь и вскоре скрылась за поворотом. Еще некоторое время был слышен свист кнута, потом все стихло.

Невероятно! — Вальмин с восхищением наблюдал превращение сильных воинов в жалких рабов. — Вот это трюк!

Осторожно, Олли, тропинка осыпается. Ступай только по моим следам и ни при каких обстоятельствах не смотри вниз.

Кандор карабкался по узкой тропе с ловкостью горного козла. Чем дальше они углублялись в недра горы, тем жарче становилось. Однажды тропинка пересеклась с какой-то дорогой, и они чуть не попали в руки лингардскому патрулю. Благо Олли успел вовремя оттащить Кандора за выступ скалы. И они услышали разговор лингардцев.

Боги, неужели нам больше не надо следить за этим отродьем недомерков! Эти морковки могут кого угодно довести до белого каления. Наконец-то мы сдали их Лаурину.

Как ты думаешь, что он с ними сделает?

Х-ха! Отправит их еще глубже в недра горы — туда, где никто из нас не пройдет.

Хотел бы я там побывать. Там, говорят, месторождения драгоценных камней.

Да, а еще жара, от которой кости плавятся. Ты стал бы не первым, кто сложил их в красных ущельях. С рудников Лаурина еще никто живым не возвращался.

Уж и помечтать нельзя…

Я лучше помечтаю о хорошей кружке лингардского пива. Его бы я сейчас выпил.

Ну, так получи, — прошептал Клининг и легко взмахнул рукой. В тот же момент перед глазами патруля возник туман, который постепенно оформился в три кружки лингардского пива. А дальше все происходило по тому же сценарию, что и в застенках Урмока.

Прекрасный мираж, — рассмеялся Кандор, когда воины рухнули, сраженные ударами кружек. — Хотя пивко было бы сейчас очень кстати.

Тебе тоже хочется головной боли? — спросила Ринхен.

Нет, лучше не надо. Я, пожалуй, сделаю глоток-другой из ближайшего источника. А если серьезно, раз Лаурин увел ваших еще глубже в недра горы, нам придется очень много пить, чтобы дойти до них.

Хуже, чем на Саримганте, вряд ли будет, — заметил Олли.

Как! Вы были на Саримганте? Она действительно существует? И вы не принесли оттуда золота?

У нас там были другие заботы, мой мальчик. А теперь надо поспешить, я беспокоюсь о малышах, — торопил Клининг.

Кандор хотел забрать меч самого высокого из воинов, но Клининг сказал:

Оставь его. Если они заметят, что лишились меча, то сразу поймут: в шахте есть кто-то посторонний, — и поднимут тревогу. А так они подумают, что у них от жары начались галлюцинации.

Ты прав, иллантин.

Кандор переступил через лежащих в беспамятстве воинов и пошел по горной тропе, которая вела к противоположной стороне скальной стены. Ступив на тропку, Олли краем глаза увидел, как по дороге спускается офицер лингардцев.