Мальчик вынул руку с Жезлом из воды и открыл глаза, словно очнувшись от глубокого транса. Он увидел, что поверхность лавы теперь затянута темно-синим льдом.

Ты сделал это, Олли! Ты это сделал! — Рагнур воробьем носился вокруг него и вопил что было мочи. Друзья восторженно обнимали и тискали его.

Но ведь я же ничего не сделал! — бормотал Олли. — Что случилось-то?

И Смерть рассказала ему, что произошло. Все они, затаив дыхание, наблюдали, как Олли, впав в глубокий транс, опустил руку с Жезлом в кипящую лаву. Она лишь коротко зашипела, потухла и превратилась в темно-синий лед, который распространялся, заполняя собой каждую щель и уголок под Южным полюсом. Внезапно они услышали жуткий голос Уруголя. Он кричал так, словно вынужден был склониться перед большей властью. Недра земли под Южным полюсом в последний раз содрогнулись, и зал наполнил ледяной холод. Затем вопли Уруголя перешли в тихое бормотание и наконец совсем затихли.

Затаив дыхание, сотни глаз смотрели на возвышение, где стоял Хрустальный трон короля фей. Еще бы — верховная жрица Народа Травы рассказывала о том, что произошло в глубоких вулканических шахтах! Все хотели видеть героев удивительного приключения. Даже стоявшие в двенадцати шагах от трона химизы, забыв присущую им холодность, с любопытством тянули шеи, желая разглядеть медноволосого юнца, который, говорят, спас Вселенную.

Путешествие ко двору короля фей было для друзей сплошной триумфальной процессией. После того как Творение и Смерть распрощались с ними в подземном зале красного кристалла, Лаурин повел друзей одному ему ведомыми путями к роще Ситуры, где Священное дерево благословило их. Потом их путь лежал к Саримганте, через мост, который гномы Лаурина уже успели восстановить, и к воротам в княжество водных духов Нефритового залива. Впечатляющий прием, оказанный им принцем Наядусом, заставил друзей немного задержаться. Во время ближайшего отлива они вышли на поверхность.

Радуясь, что снова видят солнце, они по инициативе Вугура устроили катание по илу на старом обломке судна и явились на дамбе у Дикена Энно с ног до головы обрызганные илом. Тот незадолго до этого протрубил большой сбор, и гномы дамбы выстроились, чтобы достойно чествовать своего короля и всех остальных. Но вместо благородных героев Дикен Энно увидел кучу вопящих безумцев, черных от ила, в головокружительном темпе летящих по дамбе на каких-то грязных досках! Гном дамбы растерянно искал глазами своего повелителя. Вероятно, это был тот самый комок грязи, который, хохоча, скатился с не очень хорошо узнаваемого копытного животного непонятной масти и поставил на траву пару странных крохотных комков грязи. Лишь после того как волшебство Клининга помогло всей честной компании отмыться, гномы наконец узнали их всех. Дикен Энно бросился на шею Олли и принялся теребить колпаки крохотных гномов; он бешено кружил хохотавшую верховную жрицу и дошел до того, что, забыв всякий этикет, радостно хлопнул по плечу Лаурина. Тот, впрочем, ответил дружеским подзатыльником. Сейчас он, чудесно помолодевший, почти не отличался от Олли, и Васкелинданья с радостным удивлением находила в нем черты прежнего Лаурина.

В этот момент небо над дамбой потемнело, и раздался голос Нандура:

— Вселенная приветствует вас!

Каждый удел Объединенного Королевства, где они проходили, не упускал возможности чествовать друзей на свой особенный лад, так что, добравшись до дворца Оберона, друзья порядком вымотались.

Когда они вступали в Зал фей, воцарилась тишина. Все разглядывали процессию. Слева шел король гномов, он вел в поводу своего знаменитого скакуна Бьядли, каждый шаг которого сопровождал перезвон колокольчиков. На луке седла гордо восседал вулканический орел размером с воробья. Молва донесла рассказ о гёройствах маленького разбойника, так что он в полной мере наслаждался триумфом. За ним в седле удобно примостились трое крохотных гномов в огромных красных колпаках и темных очках. Рядом с Лаурином парила прекрасная и вечно юная верховная жрица Народа Травы. Многие видели ее впервые. Мистический свет ее амулета особенно завораживал дам.

Почти не дыша, благоговейно все рассматривали медноволосого подростка, который спокойно и немного устало шел справа от Васкелинданьи. В правой руке он нес продолговатую коробочку, излучавшую перламутровый свет. Каждый знал, что это знаменитый Жемчужный ларец с таинственным и могущественным Жезлом. На левой руке мальчика сидели двое крохотных гномов в огромных красных колпаках.

Это знаменитый маг гномов и та мужественная девушка, — шептались присутствующие. Голубые глаза девушки были скрыты за темными очками.

Долгожданный герой поклонился Его Величеству Оберону, его августейшей супруге и канцлеру. И вдруг радостный шепот привлек внимание зрителей: крохотные гномы увидели своего камарина. Слева от Хрустального трона находилось богато украшенное маленькое возвышение, где стоял крохотный трон, а на нем восседал Его Величество Голиаф собственной персоной.

Король фей поднял руку, и взволнованный шум и шорохи в Зале мгновенно стихли. Оберон, улыбаясь, приветствовал героев, называя каждого полным именем и титулом, если таковой имелся, и Зал тепло встречал их. Когда же вперед вышел рыжеволосый подросток с Рагнуром на руке и оба они раскланялись, Зал взорвался восторгами. Охи и ахи, восторженные возгласы сопровождали и рассказ Васкелинданьи из Готима. Его старались запомнить, чтобы и через сотни, тысячи лет пересказывать как великое предание.

Когда смолк последний возглас, Лаурин выступил вперед.

Друзья мои, полагаю, настал час объясниться. — И он рассказал, как однажды тысячи лет назад, посещая одну из многих неизвестных доселе пещер своего подземного королевства, он был внезапно повержен на колени таинственной темной Силой, лишившей его воли. С тех пор он, могущественный король гномов, должен был отказаться от любви, дружбы, любой привязанности и служить ужасному владыке хаоса, как завороженный, как раб, пока наконец не был освобожден Оливером. Он рад и горд тем, что его старому другу и верному спутнику Рагнуру, коего многие считали злодеем, Вселенная тоже отчасти обязана своим спасением. Но когда Зал фей готов был в очередной раз возликовать, Лаурин внезапно заявил, что, он бесконечно сожалеет, однако должен омрачить сегодняшний праздник выяснением одной очень важной вещи. Все они знают, что благодаря Олли и Рагнуру ужасный владыка хаоса Уруголь снова заперт подо льдами Антарктиды и, надо надеяться, останется там навеки, но неплохо было бы выяснить, кто тот преступник, который пробудил Уруголя, ведь каждому известно, что владыка хаоса не пробудился бы без посторонней помощи. И пока злоумышленник еще не найден, катастрофа может повториться в любой момент. Поэтому он просит всех держать глаза открытыми и всю информацию на этот счет передавать ему, либо Клинингу, магу крохотных гномов, либо руководителю тайной службы Объединенного Королевства канцлеру Овангару.

Едва он успел договорить, как камарин крохотных гномов, присутствующий на церемонии, поднялся со своего трона, подошел к переднему краю возвышения, чтобы все его хорошо видели, и сказал глубоким чистым голосом, который был слышен и в самых дальних уголках Зала фей:

— Ваше Величество, мой милый король Лаурин, прошу на меня не сердиться, но вы не оставляете мне выбора…

Мгновенно в Зале повисло неловкое молчание.

Вальмин в ужасе прошептал:

Ах, как скверно-то! Теперь Уруголь вселился в нашего камарина!

Лаурин удивленно взглянул на Голиафа:

Как мне вас понимать, Ваше Величество?

Прежде чем я отвечу на этот вопрос, позволите ли вы мне встречный вопрос?

Да, разумеется, — Лаурин нервничал.

Кто из живых существ, нам известных, в состоянии так глубоко проникнуть в недра земли — до темницы Уруголя?

Теоретически каждый, — пожал плечами король гномов, но потом покачал головой. — Однако на практике — единицы.