Толпа неистовствовала.

Второй блохе удалось вцепиться сзади в доспехи Водора. Как японский самурай, он перебросил меч с одной руки в другую и нанес удар в хоботок блохи. Та пыталась освободиться, но зацепилась за ноги мертвых сородичей, и Водор пронзил панцирь беспомощного кровососа.

Лин-гу с! Лин-гу с! Лин-гус!

Сцена напоминала кровавые празднества в Риме во времена цезарей. Даже зрители из лож теперь напряженно смотрели не на арену, а на экран, где кровавая бойня была представлена в огромных кадрах со всеми шокирующими подробностями.

Третья блоха прервала нападение, увидев, как ее товарищи пали от ударов яростного воина, но шансов у нее не было. Прежде чем блоха смогла отступить, «меч» с ужасным хрустом прошил ее хитиновый панцирь.

Оглушенный успехом, Водор поднял обе руки, как римский триумфатор, и принял овации толпы. Вызывающе медленно, как испанский тореро, провоцируя остальных блох нанести удар в незащищенную спину, он подошел к убитому насекомому, взявшись за «меч» обеими руками, поставил левую ногу на панцирь насекомого и резким движением выдернул булавку из его тела. Затем повернулся и подержал окровавленное оружие прямо перед камерой.

Народ бесновался. Водор двигался как в трансе, многократно кланяясь публике.

Клининг, слишком хорошо знавший темперамент Водора, озабоченно наблюдал за происходящим. Похоже, Водор, отъявленный сорвиголова, упиваясь восхищением толпы и потеряв всякую осторожность, может перейти к необдуманным действиям. Ну так и есть! Одна особенно крупная блоха выбрала момент, подскочила к потерявшему бдительность Водору и впилась ему в левую ногу.

В толпе раздался вскрик, когда' герой упал в пыль арены. Последующие события развивались с такой скоростью, что спустя несколько дней противоречивые показания свидетелей вынудили специалистов-следователей, доведенных до нервного истощения, закрыть дело.

Что же случилось?

Толпа с отвращением наблюдала, как голодные блохи медленно окружили Водора, затем единой командой, словно пираньи, накинулись на маленького героя и попытались пробить его доспехи своими жвалами. Водор решительно защищался, однако скоро уже истекал кровью от многочисленных ран. Несмотря на это, его меч наносил смертельные удары. Блохи одна за другой мертвыми перекатывались на спину, но силы покидали Водора.

Директор, который, как парализованный, уставился в аквариум, очнулся от сильного пинка. Ярмарочная сивилла зашипела:

— Сделай же что-нибудь, ты, идиот! Или ты хочешь, чтобы наш капитал пропал в брюхах твоих противный блох?

Флорианус в панике поднял стеклянный куб и набросил на борющихся свой грязный носовой платок.

Маркус Вернрот, о котором больше никто не думал и который со своего табурета прямо у арены наблюдал, открыв рот, за происходящим, вдруг с ужасом осознал: неистовый гладиатор на арене вовсе не японская компьютерная игрушка, а существо из плоти и крови и, благодаря своим крохотным размерам, неслыханной ценности. Вернрот позабыл о боли, от которой, как ему казалось, его рука была почти парализована, и сорвал грязный платок с яростно сражавшегося Водора. В запале борьбы тот даже не заметил, как был вырван из кучи блох. Думая, что на него сзади нападает еще одна группа блох, он вонзил булавку прямо в большой палец Маркуса Вернрота. Тот заорал от боли и отпустил маленького гладиатора. Между тем оставшиеся в живых блохи вновь набросились на Водора.

Олли видел, как Вернрот выронил Водора, и ринулся к столу. Ринхен, Вугур, Вильдо и Клининг спрыгнули на арену.

— Лизхен, я с ума сойду, тут же еще куча гномов! — Флорианус видел перед собой несметное богатство. — Хватай их и кидай в аквариум!

Лизхен попыталась схватить Ринхен, но та просто укусила ее за средний палец. Вскрикнув от ужаса, Мадам упала на табурет, на котором, зализывая рану, сидел еще Маркус Вернрот. С громким треском шаткое сиденье развалилось под таким увесистым «снарядом». Для шефа шайки укол булавкой был меньшей катастрофой: теперь он оказался погребен под мощной тушей и вполне серьезно рисковал умереть от удушья.

Водор между тем устремился за пятью убегающими блохами. Флори (то есть, конечно, Флорианус) попытался спасти последних артистов блошиного цирка от безумного гнома. Он схватил свихнувшегося бойца, чтобы снять его с арены. Мини-гладиатор, или мини-самурай (смотря какой техникой боя он пользовался), коротко взмахнул своим булавочным мечом — и Флорианус вновь выпустил его на арену, вскрикнув от боли. Разъяренный гном вскочил на ноги, бросая дикие взгляды в поисках новых жертв.

Пошли, Водор! — Клининг схватил его за плечи и сильно тряхнул.

Водор очнулся, взглянул на иллантина и бросился ему на шею:

Что ты тут делаешь, Клининг?

Вас собираю. Пошли скорее отсюда!

Нет, без Влуни и Ринхен нельзя.

Валентирина тут, рядом, — Клининг показал на Олли, спасавшего Ринхен от двух разъяренных блох. Мальчик, не долго думая, смахнул насекомых на стол. Водор тут же бросился в атаку и, к негодованию Флориануса, начал бить их об край стола. Вильдо, размахивая над головой своим колпаком, смеясь, гнал блох к нему.

Озадаченная толпа зрителей уставилась на экран. Казалось, директор цирка участвует в современном фильме с компьютерной анимацией. Во всяком случае, мини-гладиатора на арене поддержала группа морковок, ловивших порядком перепуганных блох.

Внезапно кто-то из ложи закричал: «Ой! Меня укусила блоха!»

Началась паника.

Вдруг с экрана на зрителей взглянула черная смерть. Это был всего лишь увеличенный кадр с Водором, который потерял свой крохотный шлеми, черный от пыли, с налитыми кровью глазами, зло скалился на блоху, с которой вступил в бой.

Потом еще один из зрителей взволнованно крикнул: «Они ведь настоящие! Это живые морковки! Я сойду с ума!»

Тут звонкий голос маленькой девочки перекричал толпу:

Да какие же вы все глупые! Это же гномы! Крошечные милые гномики! А никакие не морковки! Ой, мамочка, мой леденец пропал!

Клининг воспринял голос детки как сигнал к действию. Легким движением руки он заставил повсюду: на полу палатки, на арене, на плечах и головах зрителей — ну просто всюду расти морковки, причем росли они перевернутыми, кончиками вверх. Потом маг схватил озадаченную блоху, заставил ее замереть и сыпанул горсть песка на голову насекомому. Каждая песчинка, коснувшаяся парализованной блохи, моментально превращалась в ее двойника и тут же прыгала в толпу зрителей. Десант тифозных паразитов.

Неразбериха творилась неописуемая. Детка вопила как резаная:

Хочу леденец!

Мама визжала:

Фу! Блоха! Альфред, немедленно уведи меня отсюда!

Альфред кричал:

Детка права, это настоящие гномы! Просто невероятно! Посмотрим, удастся ли мне изловить хоть одного!

Директор Флорианус орал:

Представление окончено! Пожалуйста, организованно и спокойно покиньте палатку! Всех пойманных блох и живые морковки сдать на выходе! За каждый случай кражи нашего персрнала будем штрафовать!

Мадам Терезия кричала:

«Синий кабинет» уже открыт! Сдавшим живую морковку вход бесплатный!

Пауль Райзер, вернувшийся обратно, кричал Олли сквозь неистовствующую толпу:

Олли, здесь Вальмин, он хочет к тебе!

Полузадушенный Вернрот, выбравшийся из-

под живой лавины под именем Мадам Терезия, кричал Булю Райзеру:

Буль, сюда немедленно, ты, идиот! Где ты болтался все это время?

Буль явился, как просили — немедленно. Ужасный удар пришелся Вернроту по глазу. Тот закричал:

Я скажу маме! Я маме скажу!

Олли отчаянно жестикулировал и пытался перекричать рев толпы:

Пауль, давайте с Вальмином за нами, в «Кабинет» тетки-предсказательницы! Там она держит Влуни!

Клининг, вокруг которого собрались все гномы, теребил:

Подними нас всех повыше, Олли! Совсем высоко!

Олли собрал всех гномов и поднял их в обеих ладонях, как в чаше, над головой.