— Ничего, — тихо проговорила Клодия, чувствуя облегчение.

— Дождь утихает. Может быть, телефон заработал, — сказала Джой.

— Лучше все-таки поскорей вызвать полицию. — добавила Софи.

И они побрели к дому, разбрызгивая лужи. Клодия задержалась, взглянула в глаза Дэниелу.

— Теперь обе сестры мертвы, — опечаленно заключила она, качая головой.

Дэниел утешительно обнял ее за плечи.

— Кошмарный вечер. Кошмарная ночь, — пробормотал он.

Клодия молча согласно кивнула.

— Ты действительно верила, будто я привидение? — спросил он, притягивая ее ближе.

— Может быть, — тихо проговорила она. Он улыбнулся.

— Как же мне доказать, что я не призрак? — спросил он, и темные глаза вспыхнули. Клодия подняла голову и поцеловала его.

— Ты прошел испытание. Ты не призрак, — объявила она. — А теперь давай уйдем из-под дождя.

И они бок о бок направились к дому.

Я изумлённо таращился в открытую могилу своей подруги.

— Друзья мои, как можем мы чувствовать себя спокойно после такой потери? — спросил преподобный Морисси.

— Такая молодая девушка, целая жизнь была у неё впереди. И вот нелепая случайность отняла её у нас.

В глазах у меня защипало. Я не хотел плакать. Только не среди моих родителей, родителей Даны и всех наших друзей, стоящих здесь.

Заставив себя посмотреть на преподобного, я сконцентрировался на его рте, открывающемся и закрывающемся в то время, как он произносил свою речь, и думал: «Что ему известно о Дане? Только я один действительно знал её».

Священник стал путаться в словах, голос его замирал. Что он говорит?

Невозможно понять ни слова. Я схожу с ума. Это уже слишком.

В отчаянии я бросился на землю перед могилой. Почему, Дана? Почему? Я завороженно смотрел в чёрную дыру. Там так темно. Так темно.

И вспомнил ту ночь, когда погибла моя подруга…

Ночь была жаркой — за тридцать градусов, и душной. Я уговорил Дану воспользоваться открытым бассейном моих соседей. Дом стоял пустой. На заднем дворе было тихо и темно.

Мы скинули купальные костюмы, и я за руку потащил её к бассейну — чёрной дыре в темноте. Девушка поднялась по лестнице к прыжковому трамплину, обернулась и помахала рукой. Даже не видя её лица, я знал, что она улыбается, и помахал в ответ. Доска заскрипела в тот момент, когда Дана сделала три шага и прыгнула. Прыжок был великолепен.

В ту же секунду она ударилась о дно бассейна.

Замерев, я стоял так целую минуту, вслушиваясь. Затем осторожно спустился в пустой бассейн и встал перед ней на колени.

Дана всё ещё дышала. Глаза были открыты и блестели во тьме, глядя на меня. Густая сочная кровь, пахнувшая металлом, медленно сочилась из головы.

Я видел, как она сделала последний вздох, и заорал: — На помощь!

Теперь я смотрел в открытую могилу Даны, и на душе у меня скребли котики. Позади раздавались стенания родственников. Наблюдая за тем, как рабочие из похоронной службы опускали с помощью лебёдки гроб в землю, я пытался отогнать воспоминания о событиях той ночи.

О, Дана… Почему ты заставила меня сделать это? Почему заставила убить себя? «Ну нет, — оборвал я себя, — что за бред!»

Я не убивал её, нет… Я, конечно, знал, что бассейн был пуст, но не сталкивал Дану. Она сама сделала это.

Окинув взглядом обступивших могилу людей, я сказал себе: «Меня никто не подозревает, наоборот, все сочувствуют. Это было совершенным…» чуть было не вырвалось «преступлением». Хотя нельзя назвать так то, что произошло.

Это должно было случиться. У меня не было выбора, кто угодно согласился бы с этим. Когда я только начал гулять с Даной, она казалась мне такой замечательной девчонкой, я так любил её. Но она перешла все границы.

Стала одевать слишком короткую юбку, вызывающе краситься, вести себя просто отвратительно.

О, Дана… Тебе не следовало так себя вести, не следовало…

Земля и галька градом сыпались на гроб. Только у меня есть опыт, в следующий раз буду держаться подальше от девиц, которые не отличаются пристойным поведением.

Не хочу, чтобы моя следующая подруга умерла у меня на глазах. Не хочу.

Кристал Томас, выпятив полные губки, осторожно водила по ним помадой.

Промокнула салфеткой и улыбнулась своему отражению в зеркале ванной.

Затем сняла трубку телефона, хотя висела на нём до того целый час: — Теперь всё, — сообщила она своей лучшей подружке, Линне Палмер.

— «Поцелуй смерти»? — спросила Линне.

— Ага.

— Ну и как это выглядит?

Кристал не удержалась от улыбки.

— Круто, да? — Линне словно видела усмешку Кристал. — Я же говорила, отличный оттенок.

Обе захихикали. Вчера они купили себе по три помады, и Линне утверждала, что «Поцелуй смерти» отлично подойдёт подруге, с её-то рыжими волосами. И вот теперь Кристал попробовала, ей понравилось. Она прошла в свою комнату.

— Кстати, знаешь ли ты, какой сегодня день?

— Понедельник? — попыталась пошутить Линне.

— Первый день предпоследнего года нашего обучения, — сказала Кристал и шлёпнулась на свою кровать.

Наверное, это было глупо, но она испытывала волнение. Этот год обещал быть значительным для неё, и девушка это чувствовала.

— Ну да, знаю. Предпоследний год, — хмуро ответила Линне.

— Похоже, ты волнуешься. — Устраиваясь поудобнее, Кристал спихнула на пол груду журналов.

Линне вздохнула.

— В чём дело?

— Ни в чём.

— Не заливай, — сказала Кристал.

Она всегда чувствовала настроение Линне, а Линне — её, и никаких секретов между ними не было.

Девушки познакомились в третьем классе. В том году отец Кристал погиб в автокатастрофе, и мать вместе с ней и старшей дочерью Мелиндой переехала в Шейдисайд, в маленький дом на Фиар-стрит 1.[1]

В тот первый день в новой школе Кристал стояла на игровой площадке и хотела хоть с кем-нибудь заговорить. В следующий момент, преследуя какого-то парня, в неё врезалась на бегу Линне. «Некоторые вещи никогда не меняются», — подумала она.

Дело закончилось в медицинском кабинете. У Кристал был разбит нос, а у Линне — здоровенная шишка на лбу. С той поры они стали лучшими подругами.

— Да ладно, говори, в чём дело, — настаивала Кристал, переложив телефонную трубку к другому уху.

— Чувствую, что я никогда не встречу парня, который действительно меня заинтересует. Того, с кем бы хотела быть, — пожаловалась ей Линне.

«Мне знакомо это чувство», — подумала Кристал. Она тоже хотела бы кого-нибудь повстречать. Кого-нибудь необыкновенного.

— Думаю, у тебя с Кайлом прошлой ночью не всё было гладко.

— У нас не было нужных таблеток или чего-нибудь такого, — ответила Линне.

— А он неплохой парень, — заметила Кристал.

— Ну да, — согласилась подруга. — Но целоваться с ним противно.

— Да? И почему же?

— Губы у него слишком влажные. Обслюнявят тебя и всё.

Обе расхохотались. Кристал задрыгала ногой, лёжа на кровати.

— Да вот ещё Джейк, — разошлась Линне. — Трезвонит мне по десять тысяч раз в день.

— Джейк — лапуля, — сказала Кристал.

— Знаю, — мрачно ответила подруга.

— О, да тебя никто не устраивает из тех, кому ты нравишься, — осуждающе заявила Кристал.

— А ты не хотела бы погулять с Джейком? — спросила Линне.

Кристал задумалась. Ей нравилось бродить с Джейком, нравились даже его тупые шутки. Да, он хороший друг, но она не могла представить его своим парнем.

— Пожалуй, нет, — ответила она.

— Половина всех красивых парней в Шейдисайде уж точно помрут, лишь бы только погулять со мной. Но я даже не знаю, они мне все надоели, — проворчала Линне.

Глаза Кристал округлились. Линне любила жаловаться и в то же время хвастаться. Половина красивых парней? Здорово!