“Гибель Элисон… должна быть случайной, — думала она, — Жуткий несчастный случай”.

Но слова Джой проторили тропинку в памяти Клодии, тропинку, закрытую с прошлого лета.

После слов Джой страшные воспоминания устремились из темных потайных уголков ее памяти.

И впервые почти за год Клодия разрешила себе вспомнить, что в действительности произошло в тот вечер в ущелье Гризли…

                                        * * *

Клодия, Джой и Софи с ужасом наблюдали, как Элисон балансирует на бревне посередине ущелья, видели ее стройную фигурку, освещенную полной луной. До них долетало эхо шумно несущейся внизу реки. Опустив по бокам руки, Элисон медленно, дюйм за дюймом, шла по толстому бревну.

Клодия, Джой и Софи стояли, прижавшись друг к другу, возле густых кустов.

— Даже не верится, что она это делает на самом деле, — шепнула Софи.

— Я пыталась остановить ее, — прошептала в ответ Клодия. — Да ведь она такая упрямая.

— Как я рада, что Марлы тут нет, — добавила Джой, скрестив на груди руки. — У нее с сердцем стало бы плохо.

— Шутишь? — воскликнула Софи, не сводя глаз с Элисон. — Да Марла просто сбросила бы бревно! Она терпеть не может сестру!

— Неправда, — запротестовала Клодия. — Марла любит Элисон. Только вы же знаете Марлу. Она не желает показывать, что кого-нибудь любит.

Тут Элисон вскрикнула, вроде бы пошатнулась, всплеснула руками, пытаясь восстановить равновесие.

— Я падаю! — закричала она.

— Иди, не останавливайся, — приказала Софи. — Ты почти дошла.

— Не поворачивай, — велела Джой. — Иди дальше!

— Я серьезно, — В голосе Элисон слышалась паника, — Я… не могу. Я падаю!

— Элисон, перестань дергаться. Давай скорей, пока никто не пришел, — нетерпеливо бросила Джой.

И тут девушки увидели стрелой мечущиеся в лесу огни фонариков.

Приближавшиеся шаги. Голоса вожатых.

— Давай, Элисон! — крикнула Софи. — Нас застукают!

— Скорей! — воскликнула Клодия. — Пошли! И три девушки бегом бросились в темный лес, убегая от приближавшихся лучей света.

Побежала ли Элисон? Последовала ли она за ними к коттеджам?

Клодия не потрудилась проверить.

На бегу под ее мокасинами громко хрустели ветки, шуршала сухая листва, — так громко, что она едва слышала тоненький крик Элисон: — Помогите!

И не слышала удар тела Элисон о камни, не слышала всплеск поглотившей ее воды.

Когда вожатый обнаружил пропажу Элисон, ее стали искать. На следующее утро нашли окровавленную футболку, повисшую на торчавшем из воды камне неподалеку от берега.

Тело так и не отыскали.

Клодия, Джой и Софи никогда никому не рассказывали, что присутствовали при падении Элисон, Они никогда никому не рассказывали, что Элисон звала на помощь, что они вместо этого убежали, что так и не оглянулись проверить, добралась ли Элисон в целости и сохранности до твердой земли.

“Может быть, мы могли ее спасти, — думала Клодия, терзаемая чувством вины. — Может быть, мы могли подойти и снять ее с бревна. — Может быть, она не хотела умирать”.

— С ней все было в порядке, когда мы убегали, — сказали они позже Марле. — Думали, она бежит за нами. Правда.

Марла поверила рассказу подруг.

Вскоре девушки сами поверили своему рассказу.

Легко было поверить.

Легче, чем признать правду.

Он был более приятной версией ужасающей смерти.

И Клодия понимала, что все они твердо верят этой истории потому, что она предлагает гораздо более приятную для них самих версию.

“Мы наверняка могли спасти Элисон, — знала Клодия. — А вместе этого позволили ей упасть и разбиться насмерть”.

* * *

Воспоминания о том жутком вечере бурно мчались в памяти Клодии, быстрей, чем несущаяся на дне ущелья Гризли река.

Казалось, с тех пор прошло очень много времени.

И очень много времени прошло с тех пор, как она взглянула правде в лицо.

Открыв глаза, Клодия приподнялась на мягком кожаном диване, посмотрела на двух своих подруг.

— Нам надо убраться отсюда, — тихо, твердо сказала она. — Думаю, Джой права. По-моему, Марла решила, что мы могли спасти Элисон в тот вечер в лагере “Полная луна” и не спасли. Я… по-моему, она нас сюда пригласила, чтоб мучить. А может быть, хуже того.

Софи охнула, широко вытаращив глаза.

— Но как? Что нам делать? Как отсюда выбраться?

— Марла нас не отпустит, — пробормотала Джой, встав и расхаживая по комнате. — Не отпустит, Клод. Я знаю!

Клодия поднялась на ноги, подошла к письменному столу, взяла телефонную трубку.

— Я сейчас позвоню своей маме и попрошу приехать за нами, — объявила она. — Когда мама появится, Марле придется нас выпустить.

Клодия набрала свой домашний номер и, отвернувшись к стене, поговорила с матерью.

Потом обернулась с озабоченным видом и сообщила подругам: — Она сможет приехать только послезавтра.

— А до тех пор что нам делать? — пропищала Джой.

— Думаю, сидеть как можно тише, — ответила Клодия, кладя трубку.

— Мы вполне можем выдержать еще один день, — сказала Софи. — Только надо быть осторожней. Никаких опасных водных видов спорта. Причем надо вести себя как ни в чем не бывало.

— Софи права, — быстро согласились Клодия. — Просто надо соблюдать осторожность, пока мама моя не приедет. Мы соберем вещи, приготовимся к отъезду, и…

Она оглянулась, заметив стоявшую в дверях кабинета фигуру.

Марла!

Клодия с ошеломлением увидела Марлу, которая молча стояла, держась одной рукой за косяк, пристально глядя на нее. Лицо ее было суровым и хмурым.

“Много ли удалось ей услышать? — гадала Клодия. — Слышала ли она весь разговор? — Знает ли, что они собираются уезжать?”

Марла вошла в кабинет, лицо ее смягчилось. Держа в одной руке плоскую золотую коробку, она направилась прямо к девушкам.

— Хочет кто-нибудь шоколаду? — спросила Марла, протягивая коробку. — Он очень вкусный.

Взглянув вверх на дневное, добела раскаленное небо, Клодия поправила свой лиловый купальник, стряхнула со спины песок, оглядела светлокоричневый берег.

“Отправлюсь в дальнюю прогулку”, - решила она.

Несмотря на испытываемое тремя девушками напряжение, день прошел весьма удачно. Джой и Софи почти все утро играли в теннис. Марла поздно встала, потом объявила что у нее дела.

Джой после ленча отправилась с Карлом в город. Софи сообщила, что намерена поспать подольше. Марла должна была написать письма. А Клодия спустилась на пляж.

“Держаться поодиночке — хорошая мысль, — думала Клодия. — Этот день мы прожили. Потом ранним прекрасным утром тут будет мама, и мы выберемся отсюда”.

Она побежала босиком на юг по направлению к городу. Держалась поближе к воде, где песок был плотным и мокрым. Холодные соленые волны накатывались на босые ступни. Наблюдая за парящими на фоне серо-белого неба морскими чайками, она потеряла счет времени. Волны обдавали ее брызгами, из-под ног летели комья сырого песка.

Вскоре Клодия сообразила, что бежит по берегу мимо птичьего заповедника, а заодно поняла, что снова недооценила силу летнего солнца.

Хотя оно едва проглядывало сквозь плотную пелену облаков, она чувствовала, как горит кожа. Надо было захватить с собой бутылку воды и надеть что-нибудь понадежней, чем цельный купальник. Хорошо бы принадлежать к тому типу людей, которые загорают, а не поджариваются.

“Не вернуться ли? — спросила она себя. — Нет. Очень уж хорошо пробежаться. Только еще чуть-чуть”. Впереди неподалеку воду перерезал мол из темных валунов. Она решила добежать до мола и повернуть назад.

Глядя на заповедник, Клодия почуяла что-то неладное. Она слышала собственные шаги, свое тяжелое отрывистое дыхание, шум бьющих о берег бурунов.

Но в воздухе все вдруг замерло.

Клодия остановилась.

В чем дело?

Откуда такое нехорошее чувство?

До нее не сразу дошло, что дело в тишине.

Где крики чаек, песочников и других морских птиц?