Она напряженно прислушивалась. Тишина.

Это ведь птичий заповедник, правда?

Так где же птицы?

Она прищурилась, глядя вдаль, и, к своему удивлению, увидела на краю берега еще одну бегунью. Похоже на Марлу — ни у кого больше нет таких клубнично-белокурых волос и идеальной стройной фигуры.

— Марла! — крикнула Клодия, поднеся ко рту руки.

Девушка вдали не остановилась, даже не оглянулась.

“Наверно, кто-то другой”, - подумала Клодия.

И, забыв о девушке, стала приглядываться к деревьям в поисках птиц.

Никого не видно.

Ни свиста, ни чириканья.

Почему вдруг исчезли все птицы?

Почему?

Она смогла придумать лишь один ответ.

И от этого ответа ее прохватил озноб по спине, несмотря на жаркое солнце.

Что-то спугнуло птиц.

Хищник.

Рядом должен быть хищник — крупный.

Через несколько секунд догадка Клодии подтвердилась — позади раздалось басистое ворчание.

Оглянувшись, она увидела огромного ирландского волкодава. Он стоял и смотрел на нее. Узкая морда опущена, лохматая курчавая шерсть на спине, казалось, встала дыбом. Пес смотрел злобно, обнажив зубы, демонстрируя длинные острые клыки. Он предупреждающе заворчал.

— Лежать, мальчик, — пробормотала Клодия тихим дрожащим голосом. — Ну, тише. Иди домой. Иди домой, мальчик, ладно?

В ответ у пса вздыбилась шерсть на груди.

— Хороший пес, — в отчаянии попробовала уговорить его Клодия с колотящимся в груди сердцем. — Хорошая собачка. Иди домой, мальчик.

Из пасти волкодава потекла слюна. Ворчание перешло в громкое устрашающее рычание.

Медленно, не сводя глаз с собаки, Клодия начала отступать.

В ответ волкодав бросился к ней со страшной скоростью.

Клодия повернулась и побежала, отбрасывая ногами большие комья сырого песка.

Оглянувшись, увидела, что пес мчится за ней, скаля зубы, преследуя глазами добычу.

Скудные известные ей сведения про ирландских волкодавов пролетали в памяти, пока она неслась по песку. Они еще крупнее немецких догов, а выводят их ради быстрого бега и агрессивности, как непревзойденных охотников.

И они должны рвать на части волков.

Клодия видела — пес догоняет ее.

Ближе.

Ближе.

Наконец, послышалось, как он щелкнул зубами. Она почувствовала на ногах жаркое дыхание.

“Что мне делать? Что делать?”

Другого выбора не было.

С отчаянным криком Клодия бросилась в воду. Глубоко вздохнула, нырнула под волну.

Вынырнула, изо всех сил поплыла, стараясь удалиться от берега.

Убраться подальше…

Подальше отплыть.

Ногу пронзила боль, девушка взвизгнула.

Замолотила руками, ногами, а, оглянувшись, увидела, что собачьи зубы впились ей в лодыжку.

Пес крепче вцепился, и Клодия завизжала:

— Пусти! Пусти!

Попыталась оттолкнуть его другой ногой, но лишь ушла с головой под воду, отчаянно работая руками.

Пес разжал зубы, а пульсирующая боль осталась, стреляя по всей правой стороне тела.

Огромная собака, рыча, снова бросилась на нее, яростно щелкнув зубами.

Разбрызгивая воду, Клодия попробовала встать, пинком отогнать животное.

— Помогите! — И, с отчаянным резким криком, опять упала.

Задыхаясь, едва дыша, она пнула рычащее существо.

Вода окрасилась кровью. Ее кровью. В лодыжке билась боль.

“Сейчас я отключусь. Я не вынесу боли”.

— Помогите! Кто-нибудь… помогите!

Крики разносились по берегу. По пустому берегу.

Собачьи зубы вновь щелкнули у ноги. Клодия попыталась отпрянуть, но с каждой попыткой боль пронзала все тело.

Голова ушла под воду. Рванувшись изо всех сил, она вынырнула, хватая ртом воздух.

— Помогите мне! Может кто-нибудь мне помочь?

Отчаянным рывком Клодия бросилась в набегавшие волны.

Пес с яростным рычанием хотел вцепиться в руку. Промахнулся. Вновь щелкнул зубами.

Уплыть. Надо уплыть от него.

С бешено колотившимся сердцем Клодия нырнула и поплыла под водой.

Волоча поврежденную ногу, старалась из последних сил уплыть подальше от берега, от щелкавшего зубами пса.

Она пробыла под водой до тех пор, пока не почувствовала, что легкие вот-вот разорвутся. Потом, подняв голову над водой, стала делать глубокие жадные вдохи.

Соленая вода разъедала открытую рану, нога горела огнем.

Тяжело дыша, оглянулась, увидела, что пес плывет к ней, не спуская с нее темных глаз.

“Я должна плыть. Я должна плыть, пока он не устанет”.

Она повернула в открытое море и снова нырнула под воду.

“Я могу уплыть от него. Знаю, что могу. Если заплыву подальше, псу придется повернуть обратно”.

Плывя в темной воде, Клодия подгоняла себя.

Спустя несколько секунд она снова вынырнула на поверхность, глубоко вдыхая воздух. Когда с глаз стекла вода, оглянулась по сторонам и потеряла всякую надежду.

Одинокий голубовато-серый плавник легко разрезал воду. Не сворачивал ни влево, ни вправо, двигался прямо к ней с ошеломляющей скоростью.

Акула!

— Не-е-ет!

Вопль Клодии разнесся над вздымавшимися волнами.

При виде темного плавника, так легко двигавшегося в воде, ее охватила паника.

Попыталась плыть дальше, но руки не слушались. Соленая вода набралась в нос, в рот, вызывая приступы кашля.

Кашляя, еле дыша, она почувствовала, как подводное течение тянет ее вниз.

“Нет! Надо взять себя в руки! Возьми себя в руки!”

Поднимая тучу брызг, всхлипывая, Клодия старалась вынырнуть на поверхность. Горло и нос жгло от воды, которой она наглоталась. Дикая боль в ноге била прямо в макушку.

Надо подумать.

Подумать, как следует.

Глубоко вдохнув и не выдыхая, она заставила себя подавить панику, охватившую все ее существо.

Думай. Думай!

Она читала, что акул притягивает быстрое движение. Значит, не надо двигаться.

Акула все равно бросится на нее, — ясно, ее манит кровь, — но можно постараться замедлить движения и избежать быстрой смерти.

Измученная, перепуганная Клодия принуждала себя грести ровно и медленно. Она вспомнила, как Стив, инструктор по плаванью в лагере “Полная луна”, говорил: “Ноги и руки должны двигаться так плавно, чтобы почти не волновать воду”.

Так плавно…

Так плавно…

Надо плыть, не поднимая волн, вот и все.

Плавно.

Еще легче.

Не обращая внимания на выскакивавшее из груди сердце, на пульсирующую в висках кровь, на боль в лодыжке, она плыла как можно легче, спокойней, молча отсчитывая размеренный ритм.

Раз, два, три, четыре… Два, два, три, четыре… Три, два, три…

“Я слишком устала. Больше не могу взмахнуть рукой”.

Силы покидали ее. Руки вдруг стали весить по тысяче фунтов.

“Не могу. Не могу больше плыть. Акула победила..

Теперь она боролась за каждый вдох. Боролась, чтобы не пойти ко дну.

А потом неожиданно, как по волшебству, плыть стало легче.

“Что стряслось? Я опять двигаюсь!”

Она долго не могла понять, что произошло. А когда поняла, с губ сорвался иронический смешок.

“Я попала прямо во встречный поток. Он уносит меня от акулы. Только хватит ли скорости?”

Глубоко дыша, Клодия не позволяла себе оглядываться назад. С новым приливом сил плыла и плыла, благодарная уносившему ее течению.

Мучительный, болезненный визг вынудил ее остановиться.

— Что это? — вслух простонала она.

Оглянулась, и в тот же момент увидела длинную белую морду волкодава, яростно вертевшуюся в воде. Пес выбросил вверх передние лапы.

На Клодию волной нахлынул чистый ужас.

Пес снова взвизгнул.

На него сзади напала акула, поняла Клодия.

Пока она задыхалась от страха, из воды фонтаном брызнула кровь.

Пенистый гребень волны стал розовым.

Клодия хорошо видела, как вода потемнела от крови волкодава.

Приступ тошноты отозвался тяжестью в желудке.